Дочку в садике озадачили сочинить сказку, новогоднюю. Сидя на работе, щёлкал по клавишам и вот результат этого щёлканья.
Новогодняя сказка. Крупные хлопья снега, медленно кружась, ложились на ветви сосен и елей, укрывая их белым одеялом, на голые кусты, превращая их в избушки невиданных существ и на землю, становясь чистейшим белым ковром. Яркая полная луна озаряла всё это своим холодным белым светом, отчего становилось в ночном лесу ярко, как днём. Было так тихо, что если внимательно прислушаться, то можно было услышать, как поют снежинки, кружась в своём весёлом хороводе. Лес спал. Спали и все прочие лесные обитатели: белки в тёплых дуплах, зайцы, лисы и волки в глубоких норах, а все птицы, оставшиеся и не улетевшие в тёплые края на зимовку, в своих гнёздах. Приближалась полночь. Но вот подул лёгкий ветерок и сдунул снежную шапку с верхушки самой высокой ели, и пока она падала с ветки на ветку, превратилась в снежный ком, который, упав на землю, не рассыпался, а покатился дальше, вниз по склону пригорка, на котором и росла красавица ель. Он катился всё быстрей и быстрей и становился всё больше и больше. Скатившись с холма, снежный ком выкатился на середину замерзшего лесного озера и закрутился на месте, разбрасывая во все стороны комья снега. За всем этим странным действом молчаливо и пристально наблюдал старый ворон. Наверно он был единственным, кто не спал в эту ночь. Возможно, его мучила бессонница, как и других стариков, но, по правде сказать, он специально сидел на этой ветке с самого вечера и ждал. И похоже, что он дождался своего часа, ибо когда ком, наконец, остановился, то на льду уже не было бесформенного снежного шара, а стоял старец с длинной белой бородой, в длинном белом тулупе и в белой меховой шапке. - Ну наконец то, - ворчливо прохрипел ворон, расправил свои огромные крылья и плавно спланировал к старцу на плечо. – Я уже почти замёрз, пока тебя ждал. Вон смотри, лапки совсем не гнутся. -Здравствуй, Тимофей, и я рад тебя снова видеть! – Улыбаясь от радости встречи со старым другом, ответил старец, совсем не обращая внимания на ворчливое настроение старого ворона. – Что нового произошло, пока меня не было? -Да ничего нового, все, как и всегда. – Всё так же ворчливо поведал Тимофей. -А что внучка моя, Снегурочка? Где она? Не молчи, старый друг, отвечай! – Старец встрепенулся и заозирался по сторонам, будто высматривал кого среди деревьев. -Э-эх… - Глубоко вздохнул ворон. -Что? – Встревожено спросил старец. – Что с ней? Говори, не медли! -Да что говорить то… - Не зная как начать рассказ, ворон грустно вздохнул, и с его глаз покатились слёзы, которые на морозе сразу превращались в ледяные капельки и со звоном падали на лёд озера. – Растаяла наша красавица! Обернулась облачком, а потом пролилась тёплым дождиком и схоронилась вот в этом самом озере. - Ай-яй-яй! Да как же это могло случиться то? – Запричитал старец и в расстройстве закачал головой. - Дак девчонки то деревенские устроили попрыгушки через костёр, ну и наша стрекоза возьми и сигани за ними в след. Да только позабыла она, что из снега рождена, вот и сгинула почём зря. – Тимофей уже вовсю рыдал. -Да, нехорошо получилось, только чего горевать то? – Старец повеселел и засмеялся, отчего старый ворон вспорхнул с его плеча и отлетел снова на ветку ели. -Ты что, старый, совсем чувств лишился? Али тебе не жалко внучки своей? – От негодования Тимофей захрипел ещё сильней и было не понятно, то ли он говорит, толи он каркает. -Да полно, полно, друже, угомонись. Как же мне не жалко? Ещё как жалко, да только что переживать то по-пустому? А ну ка, где мой посох морозильный? Старец поднял вверх правую руку и притопнул по льду ногой. В тот же миг в небе блеснула ярко одна звездочка, и полетели вниз. По пути к ней присоединялись другие звёздочки, и теперь казалось, что по ночному небу летит стрела, ярко горя и переливаясь в лунном свете. Прошло еще несколько секунд, и в руку старца опустился хрустальный посох, весь украшенный витиеватыми узорами, а венчала его алмазная звезда. Взявшись двумя руками за посох, старец стал вырисовывать на льду окружность и что-то бормотать себе в бороду. Спустя некоторое время на середине озера образовалась круглая широкая прорубь, а из неё маленькими фонтанчиками стала выплёскиваться вода. Замерзая на морозе, вода стала превращаться в огромную сосульку, растущую из озера. И вот когда её высота достигла роста самого старца, он перестал выводить круги посохом и подошёл к сосульке. Он подул на нее, и сосулька стала таять. Капелька за капелькой вода тонкими струйками стекала снова в озеро, но она не вся таяла. Словно искусный мастер вырезает из дерева фигурку, вода вытачивала в сосульке очертания головы, лица, плеч, рук и, в конце концов, на льду озера вместо бесформенной сосульки оказалась девушка, но не живая, а ледяная. Тогда старец взмахнул своим посохом и снег, лежавший на берегах озера, закружился, заискрился в лунном свете и окутал собой ледяную фигуру. Он взмахнул посохом снова и поднявшийся ветер смёл лишний снег, оставив после себя стоящую на льду девушку, одетую в белый соболий полушубок с муфточкой. На ногах сапожки белые с хрустальными пряжками, а на голове венец переливается самоцветами. -Снегурочка, внученька. – Тихо позвал старец. Девушка открыла глаза, словно от долгого сна, и, увидев перед собой дедушку, бросилась к нему в объятия. - Здравствуй, дедушка! Как же я по тебе соскучилась. – Она прижалась к его груди, а он ласково гладил её по волосам, отчего они всё ярче сияли в лунном свете. -Кхе-кхе. – Кашлянул сидящий на ветке ворон Тимофей. – Я несказанно рад, что всё так обернулось, но может не стоит забывать, какая сегодня ночь? -А какая сегодня ночь, Дедушка Мороз? – Спросила Снегурочка у старца. -Внученька, ты что? Шутишь, али притворяешься? – Дед Мороз недоумённо смотрел на внучку. -Вот, молодёжь пошла, Ничего не помнят! – Засмеялся на ветке Тимофей. – Сегодня ж канун Нового Года! - Дедушка, а где же твои сани? На чём же ты подарки повезёшь? – Обеспокоенно спросила Снегурочка у Дедушки. - Ох, дурья моя голова! Про сани то я и забыл. -Всё-то мне за тебя думать надо. – Снова прокаркал с ветки ворон. – Не переживай, Мороз, здесь твои сани и кони вороные. Только свистни и примчатся. -Ай, спасибо, тебе Тимофей. Низко кланяюсь. – И Дед Мороз вместе со Снегурочкой поклонились старому ворону. Дед Мороз по-молодецки залихватски свистнул, и ночную тишину леса пронзило бодрое ржание скакунов. По ночному леса без дороги мчалась тройка белых лошадей запряжённых в резные сани. Вздымая снег, который клубился позади, она выскочила на пригорок и спустилась вниз на лёд озера, где их поджидал Дед Мороз со Снегурочкой. -Здравствуйте, мои вороные, здравствуйте други мои добрые. – Здоровался с каждым конём старец. – Готовы ли вы послужить делу доброму? – На что кони кивали и били копытом в лёд. – Ну, что? Тогда в путь? -В путь, дедушка! – Подтвердила Снегурочка и запрыгнула в сани. Следом поднялся и Дед Мороз. Уселся, взял вожжи, и уже собрался было пустит коней вскачь, но остановился. -Тимофей, лети-ка сюда. – Сказал он ворону, и когда тот подлетел и уселся на сани, продолжил. – Прости меня, старый друг. Совсем я на старости лет память то потерял. Про друга то старого чуть было не забыл. Вот тебе и твоим птенцам подарки от Деда Мороза на Новый Год и в благодарность за дружбу твою верную и за службу бескорыстную. Дед мороз достал из мешка несколько мешочков с подарками и вложил их в клюв ворону. Он не знал, что в них лежит, но знал, что они обязательно понравятся маленьким воронятам. Старый ворон в благодарность кивнул, взмахнул огромными крылами и улетел глубоко в лес, а Снегурочка долго махала ему вслед рукой, пока он не скрылся за верхушками деревьев. -Но! Залётные! – Крикнул Дед Мороз и кони понеслись по белому ковру снега. На вершине холма они оторвались от земли и поскакали по небу, унося Деда Мороза и внучку его Снегурочку туда, где их ждут дети и те, кто до сих пор верит в Новогоднюю сказку и чудеса, которые творятся в эту сказочную ночь.
Это талант так просто "щелкать по клавишам"
Как победить группировку? Ни в коем случае не нападать внезапно! Надо ей объявить войну за месяц. И она сама себя замучает подготовкой!
Наткнулся на работу знакомого всем нам Konvoira, и вот что то цепануло, что ли...
Изображение удалено из-за вируса
Собачья жизнь! Да как же всё достало! Живём как псы, грызём друг-другу глотки. Не люди мы. И человечности в нас не осталось, И состраданье променяли на склянку горькой водки. Скажи на милость, Зона, что с нами здесь случилось? Ответь нам честно, от чего все озверели? Порой мне кажется, что разум просто отключили, И волчью шкуру на нас на всех одели. И в этой шкуре, клацая на всех клыками, Скребём мы брюхом по язвенным твоим просторам. Стараясь выжить, мы огрызаемся, играя желваками, Но не догадываясь, каких из нас вскормила ты "шестёрок". Мы думаем, что к лучшей жизни ищем верный путь. Мы землю роем в поисках его, а что в итоге? Мы день за днём стараемся пожить ещё чуть-чуть, И проживём, и день и два! Ведь кормят волка ноги!
добрая кошка и коту приятна
В апреле Сашка ФОТОГРАФ создал тему конкурс посвящённую 30летней године трагедии на ЧАЭС. Я сразу согласился и даже начал писать, но что-то тогда мысля не шла абсолютно, да и ошеломляющие стихи братьев просто реально выбили из калеи. Но я не закинул начатое , а потихоньку, почти что строчка в день продолжал вымучивать и вот сегодня вроде как закончил. Не судите строго и простите с опозданием на полгода...
Костры Зоны. Шли трое сталкеров по Зоне поздно ночью. Лишь свет луны да отблеск звёзд им освещали путь. Но этот слабый свет проигрывал тьме в клочья, Да и усталость им шептала «надо отдохнуть». В ночной тиши толи почудилось, толь показалось, Костёр мелькнул среди деревьев и кустов. И обменявшись взглядами, поразмыслив малость К огню шагнули, не отнимая пальцев от курков. Костёр был слаб, но с каждым шагом разгорался И становился ближе, ярче и светлей. Он словно феникс заново рождался, Даря надежду, веру для людей. Лишь подойдя вплотную парни увидали, Что старый дед в угольях палкой ворошит. Он безоружен был, ну и они оружие убрали Ведь одинокий дед троих не устрашит. -Привет старик, позволь к огню, погреться? А мы уж как-нибудь отблагодарим тебя. -Да ладно, вам троим там в темноте тереться, Садитесь, коль пришли, костёр не для одного меня. Стянув мешки и автоматы с плеч они расселись. Старик смотрел на них, они на старика. Лицо в морщинах, с бородой. Глаза блестели, Но взгляд был цепким, хоть смотрел не свысока. -Послушай, дед, ты бродишь тут давно? - Достав бутылку водки из мешка старшой спросил. -Да как сказать... – ответил дед, взглянув на пацанов, -Уж тридцать лет, считай. Почти что старожил. Все трое как сидели замерли на месте. Ведь получалось, что старик здесь с самого начала И должен был им быть не безызвестен, Но только внешность вся его не вспоминалась. - Послушай дед, а как зовут тебя, ведь имя есть? Спросил тогда второй, что был моложе всех. - А то, без имени нельзя, Матвеичем все кличут здесь. Ходить без имени по Зоне страшный грех. - Тогда скажи на милость, как вышло так Что про тебя мы не слыхали ни баек, ни рассказов? Про старожил, войди в любой кабак Наслушаешься вдоволь брехни и прочих сказок. Возьми того ж Семецкого, он помирал мильёны раз И даже говорят, что видели его из многих единицы. - И вы из их числа, он вас троих однажды спас. - Сказал старик, заставив троицу реально удивиться. -Вы помните тот день, когда ещё совсем зелёными Решились вы в глубь Зоны на подвиги отправиться? А помните вы сталкера пред вами в прах испепелённого? Он в жарку влез, чтоб вам в неё не вляпаться. Спасает души тех, кто чист ещё в мышлениях своих. Приходит он на помощь, когда уже нет сил бороться. За сталкеров, ещё зелёных, не опытных и молодых, Он в аномалию войдёт, или на мине подорвётся. Такой удел, спасать людей ценой своею жизни Он выбрал вместо бренных богатства или славы. И Монолит в душе увидел, что помысел безукоризнен, И даровал ему бессмертность, другим во благо. Дед замолчал, он снова палкой угли поправлял И пламя вновь без дров заполыхало. И свет костра, он словно внутрь проникал, А всё нечистое оттуда выползало. - Есть множество других легенд и кроме Юры, И вот одна из них сейчас вам греет душу. Костёр сей - памятник, своеобразная скульптура Тому, кто здесь погиб, когда четвёртый был разрушен. Вот свет огня - то есть души чистейшие мотивы, А жар его – то сердца жар, подобно домне. Ни дождь стеной, ни ветра бурные порывы Не смогут затушить костёр пока мы будем помнить. Старик умолк, вздохнул и снова палкой угли взворошил. Один из сталкеров разлил по кружкам поровну остатки. - Скажи, отец, кто у тебя лежит здесь, кого ты схоронил? - Сынка свово. – И деда поразила сталкера догадка. - Тогда давай помянем всех, чьи души нам тепло дают, Чей жар сердец нам выжить в Зоне помогает. – Парни поднялись, и так стояли несколько минут, Потом отпив всего глоток остатки в пламя выливают. Огонь возрос до их голов и словно каждого обнял. Он полыхал так ярко, но жар его людей не обжигал. Старик сидел и молча наблюдал. Он точно знал, Что этих трёх парней счастливый ждёт финал. Теперь, когда они познали одну из тайн Зоны, Теперь, когда они окрещены одним огнём, Их души и сердца не будут столь ожесточённы, А разум их не будет корыстью сломлён. С утра они простились и дальше по маршруту. Они шагали молча, и каждый думал о чём-то о своём. А у костра сидел старик в фуфайку старую укутан И парень в форме с красными погонами и в званье рядовой.
Мара, поддерживаю полностью, kapa передай супруге что варежки классные и она у тебя умница. Сам люблю рукавицы и перчатки одеваю только когда сильно нужно.
Приветствую всех. Вот пришла в головёнку маленькая идейка, которую я и решил воплотить в жизнь. Кидайтесь чем хотите и как хотите. Для начала лучше прочитать рассказ "Забор"
Забор 2 (продолжение)
Лорг медленно, нехотя,поднялся на свой этаж и вошёл в ту пустующую квартиру, где располагался его пост наблюдения. Он прошёл к окну, снял СВД с плеча и поставил ее к подоконнику. Сам сел на стул, непонятным образом уцелевший в разграбленной мародёрами квартире. Он снял рацию и положил её на подоконник. Рядом разместился Кольт. Монолитовец обхватил голову руками и тихонько застонал. Он плакал. Он первый раз в жизни по-настоящему плакал. Он клял себя за то, что не остался там. Там, за забором. Там, в том времени. Ему было немного за тридцать, но он уже не помнил, как выглядит нормальная жизнь. Жизнь, без стрельбы, без взрывов, без выбросов, без мутантов. Жизнь, где деревья зелёные, трава мягкая, а вода чистая. Он устал от каждодневных дежурств, он устал убивать людей по чьей-то непонятной прихоти. Он сейчас осознал, что все эти сталкеры, кем бы они ни были, долговцами, свободавцами, да хоть даже военными, они все чьи-то дети. У всех у них есть мамы, которые наверняка ждут их дома. А он, точно такой же, как и они, но оказавшийся на другой стороне баррикады, лишает их жизни. Лишает их матерей возможности снова обнять своего сыночка. Лорг резко оторвал рукиот головы, сжал пальцы в кулаки и с силой ударил себя по коленям. Правая рука вытянулась и легла на Кольт. Он был горячий. Солнце по-прежнему пекло и теперь проникало и в квартиру. Пальцы привычно обхватили рукоять и нащупали спусковой крючок. В это время на правое плечо монолитовца кто-то положил руку.Адепт резко развернулся в лево, вскидывая пистолет, готовясь к выстрелу. Руку перехватили, кисть вывернули на излом, пистолет выпал из разжавшихся пальцев, а самого его профессиональным приёмом отбросили в глубь комнаты. Проделавший этот приём человек поднял пистолет, вытащил обойму и передёрнул раму, опустошая ствол. Подошёл к подоконнику и сложил всё на него. Затем обернулся к поверженному адепту. Лорг, поднимая многолетнюю пыль с пола, поднялся на ноги. В руке блеснуло лезвие ножа. Он ждал, когда его противник нападёт, но тот стоял у окна, заложив руки за спину, и ничего не предпринимал. Судя по одежде Лорг смог понять, что перед ним один из них, такой же монолитовец, но яркое солнце в глаза не позволяло разглядеть его лица. Кто это был Лорг понял по голосу. - Я двадцать лет ждалэтого дня. – сказал человек и повернулся к Лоргу спиной. Он смотрел за окно на площадь перед домом. Это был Акен, первый заместитель самогоХарона и фактически командир батальона охраны Припяти. По слухам, он был в Зоне чуть ли не самого первого дня её образования. Судя по годам это могло быть правдой, но в это не все верили. Получалось, что Акен в Зоне с 2006 года, с того самого, когда эксперимент с ноосферой вышел из-под контроля учёных и произошла вторая катастрофа, повлёкшая за собой образование ЗОНЫ. Ходила байка, что Акен подобрал раненного парня и выходил его. Этим парнем был Харон. Это Акен организовал небольшую группу, которая в последствии стала одной из самых мощных группировок Зоны. Но Акену не прельщала слава лидера и он сам предложил Харону возглавить группировку, которую назвали «Монолит». «Монолит». Да, онсуществовал. Лорг сам пару раз был возле него. И в тот день когда он очнулся возле него и в тот день когда он принимал присягу на верность «Монолиту» и его братству. Говорили, что «Монолит» говорит с тем, кто подходит к нему, но Лорг не слышал. С ним он не говорил. Его он не звал.Адепт убрал нож в ножны, подошёл к окну и встал рядом с Акеном. Тот продолжал молча смотреть через разбитое окно вниз на площадку перед домом. - Я двадцать лет ждал этого дня… - Со вздохом повторил Акен. - Зачем? – СпросилЛорг, и попытался рассмотреть лицо командира.Оно было спокойное, не выражающее никаких эмоций. Это лицо он видел всегда, когда встречался с командиром. Такие лица были и у всех остальных братьев. Спокойные, без эмоций, смирившиеся, скорее даже обречённые. Но сегодня на этом спокойном мужественном лице выделялась одна значительная деталь. Глаза блестели. Нет, они не горели праведным гневом к врагам «Монолита», они блестели от навернувшихся слёз. - Почему Вы ждали двадцать лет этого дня? – повторил свой вопрос Лорг. - Я думал, что смогу всё изменить. – Ответил Акен. - Что всё? –переспросил адепт. - Ты вот сейчас уничтожил старый забор, а знаешь, что произошло за ним? – Резко повернувшись к собеседнику, спросил Акен. - В каком смысле «за ним»? – Не понял вопроса монолитовец. - Лорг, ты же выходил за него, видел, что там. Почему ты не остался там? – Спросил командир, пристально смотря в глаза своему подчинённому. Лорг опешил. Он даже отшагнул назад. Откуда этот человек может знать, что видел он несколько минут назад за каким-то старым забором, от которого сейчас остались лишь щепки. - Я двадцать лет в этот день прихожу в этот дом и жду, когда произойдёт то, что произошло сегодня. Я каждый год, надеялся, что смогу исправить то, что произошло. Я надеялся всё исправить. Но я не смог. – Высказался Акен и присел на подоконник. - Простите меня, но я не понимаю, о чем вы говорите. – Нарушил небольшую паузу Лорг. - Я спросил тебя,знаешь ли ты, что произошло за забором после того, как ты его взорвал? – Лорг недоумённо помотал головой. – А я скажу тебе. В тот самый миг, когда Ганс по твоей просьбе выпустил по нему заряд РПГ, с той стороны в забор влетел самосвал. - Откуда Вы это знаете?– Ещё больше удивился Лорг. Акен посмотрел на него, как-то печально улыбнулся и продолжил рассказ. - А ты именно такой, каким я тебя запомнил. Тот мальчик, которого ты только что видел, это был я. Мы тогда много кому рассказывали, о том, что видели за забором, но нам никто не поверил. Я бегал несколько раз к тому месту и пролезал на стройку, но я больше никогда не попадал в этот…- Акен сделал паузу. Он пытался подобрать слово, как можно точнее определяющее это место. – Не попадал в этот ад. - Но как такое возможно? – Лорг с трудом верил рассказу, но виденное собственными глазами что-то немыслимое, приходилось принять всё за правду. - Я не знаю. –Откровенно ответил Акен. Даже как-то по-детски пожал плечами. – Ещё одна аномалия, ещё одна выходка Зоны. - Но я так и не понимаю, зачем Вы столько времени ждали этого дня, и что Вы хотели исправить?- Через год после того как мы с Верой побывали за забором, случилась первая авария на ЧАЭС. Всех жителей эвакуировали, но погибло всё равно очень много народу. Вера тоже умерла. В 12 лет. От рака. Мне повезло. Я тогда не был в Припяти. Я с родителями уехал в другой город страны. Снова в Припять я попал уже после армии, подписал контракт и работал в охране Саркофага. Так моя служба продлилась до 2006. После катастрофы устроенной учёными в Саркофаге образовался «Монолит». Что это было такое, никто толком не знал, но все говорили, что он зовёт их, а некоторые утверждали, что он исполнял их сокровенные желания. Я был у него, я молил его, но я не слышу его зова. - Я тоже не слышу его зова. – Сказал Лорг и Акен очень пристально на него посмотрел. – А о чём Вы молили? - Я просил дать мне шанс всё исправить. Я долго молил его об этом, пока не вспомнил тот случай из детства, и я понял, что это именно тот самый шанс, вернуться в прошлое и попытаться всё исправить. Я точно знал день, когда я уговорил Веру пойти со мной на стройку, потому что это был её день рождения. И вот я каждый год последние 20 лет прихожу в этот самый дом и жду. Я часто думал, как я поступлю, что я предприму. И с каждым годом уверенность во мне угасала. Я понимал, что мне трудно будет убедить что я из будущего и что 26 апреля 1986 года случиться страшная авария. Меня скорее всего приняли бы за психа или диверсанта и скорее мне бы грозила или психушка, или расстрел. И вот сегодня, когда произошло то, чего я так долго ждал, я не смог. Я не смог убить тебя чтобы самому выйти к ним… Акен замолчал, он вытащил из-за спины ПБ-1С и положил его на подоконник, рядом с разобранным Кольтом и рацией. От такой откровенности командира Лорг потерял дар речи. Он лишь молча стоял и смотрел на иссушённое годами лицо и старался понять, что будет дальше. В залитой солнцем комнате повисла тишина. Слышно было как ветер гуляет по пустым квартирам, а на улице то ли мычали, то ли разговаривали между собой зомби. - Тебе надо уходить. –Тихо сказал Акен. – Тебе не место в «Монолите». Я давно это понял, но боялся тебя отпустить. Теперь уже всё равно. Так что уходи. Если сможешь, уходи из Зоны совсем. - Куда я пойду? Первыйже сталкер пристрелит меня не задумываясь.- У меня есть хороший комбинезон одиночек, автомат, несколько магазинов к нему, в мешке есть продукты и медикаменты. В общем стандартный набор сталкера одиночки. Там есть и ПДА, но он вроде не совсем исправен. Думаю, любой техник сможет тебе его починить.- Но как я выйду изПрипяти? Наши же посты меня же и остановят.- Не волнуйся. Схрон находится за городом, в одном из подвалов полуразрушенного дома. До него дойдёшь, а там переоденешься. Дальше по обстоятельствам. - А что Вы будетеделать? Как Вы объясните пропажу бойца?- Одним больше, одним меньше, никто и не заметит. – Как-то безразлично ответил Акен. – Я заберу винтовку и скажу, что это всё что от тебя осталось в аномалии. Командир взял с подоконника Кольт, снарядил его и протянул владельцу. Лорг вытащил из подсумков запасные магазины для СВД и сложил их на подоконник, взял протянутый пистолет ивставил в кобуру. - Магазины забери с собой, - сказал Акен, указывая на выложенные боеприпасы. – Они тебе ещё пригодятся. Продашь или обменяешь у торговцев. Комбинезон можешь тоже с собой взять, за них некоторые торгаши, говорят, не плохо платят. Но лучше оставь в том же схроне, а ещё лучше забрось в кисель. Лорг рассовал магазины снова по карманам разгрузки. После два монолитовца встали друг напротив друга и долго не решались попрощаться. Первым протянул руку командир, и когда Лорг пожал её, рванул адепта на себя и крепко обнял. - Спасибо тебе, парень.Спасибо за всё. Спасибо за подаренную жизнь. Может она и прошла не так, как хотелось бы, но она была. Ведь если бы ты сегодня выстрелил, то не было бы жизни у мальчика Саши и девочки Веры. – Он оттолкнул Лорга от себя и махнул рукой в сторону двери. – Всё. Уходи. Очень надеюсь, что мы больше не встретимся. - Прошайте, Акен. И спасибо, что остановили меня. Спасибо, что отпустили меня. Надеюсь, что у Вас всё будет хорошо. Лорг развернулся и быстрым шагом вышел из квартиры на девятом этаже, спустился вниз, и, зная места расположения теперь уже бывших своих однополчан, вышел из города. К тому времени как он добрался до схрона, о котором говорил Акен, уже стемнело и начиналась гроза. Он забрался в подвал и ещё почти час искал схрон. В нём было всё то, о чем и говорил его бывший командир. Переодевшись и убрав свой комбинезон обратно с тайник он понял, что уже довольно сильно проголодался.Открыв одну банку, в которой оказалась перловка с курицей, он стал ножом выгребать понемногу и отправлять продукт в рот. Что бы не оставлять следов, он забрал банку с собой. Вылез из подвала и направился на юг под проливным дождём. По пути выбросил консервную банку в шипящий от капель дождя кисель, расположившийся на обочине дороги. Пройдя примерно ещё пол километра он услышал звук приближающегося мотора. Со стороны Припяти ехал грузовик. Он видел такие и раньше и знал, что на этих машинах вывозят трупы тех сталкеров, которые пытались пробраться к Припяти, к ЧАЭС и к Саркофагу. Лорг спрятался в кустах на обочине как раз примерно на середине длинного подъёма и улучив момент, когда автомобиль снизил скорость, запрыгнул в кузов ЗИЛка. Через мгновение голову прорезала невыносимая боль и он потерял сознание. Над Зоной вспыхнул Выброс, которому ещё не было равных. - Что при нём было? –прозвучал хриплый голос откуда то из далека, словно сквозь длинную трубу. -Вот это всё. – Ответил второй голос, более приятный. – Автомат, магазины, мешок, пистолет. - А где СВД? – снова прохрипел первый. - Говорю же, не было.Магазины были, а винтовки нет. Я там всю территорию обшарил. - Странно. Зачем патроны если нет ствола? Странно. – опять прохрипел голос, и Лорг почувствовал, как по карманам разгрузки и комбинезона стали шарить чьи-то руки. – Постой, а это что такое? А! Не работает… хотя… «Убить Стрелка» Лорг из последних сил открыл глаза, увидел стоящего над ним какого-то человека, который держал в руках, какой-то прибор. Он схватил его за руку и вновь теряя сознание успел прошептать: «Кто я?»
и перечитала "Костры Зоны" . Когда уже побалуешь нас новеньким?
