На дисплее появляться результаты поиска. Сектор находиться на северо-западной границе зоны. Я чешу репу, обдумывая, какой мне предстоит долгий путь. Наш схрон находиться у юго-восточной границы. Задаю машине просчитать путь, учитывая обход всех аномалий и блок постов, что занесены в базу данных. Цифра впечатляет, тридцать два километра. Пешком это расстояние придётся долго топать, да и опасно. Есть, конечно, другой вариант, но он мне не очень нравиться. Пока думал, я сбросил данные по навигации в память своего шлема, что б ненароком не заблудиться, а заблудиться в зоне, это как раз плюнуть. Поспорив сам с собой ещё не много, я решаюсь.
- Степ, твоя "зверюга" ещё ездит? – подойдя к сталкеру-ниндзе и уставившись в пол, спрашиваю я.
- Да, а что?
- Продай мне её.
- Да у тебя же денег нет! – удивляется Степан.
- Есть немного, - смущаясь, бурчу я.
- И сколько ты предложишь?
- Пол штуки американских рублей.
Степан призадумался. Я знаю, то, что я предложил, почти не возможно. У Степана, есть свой схрон, в котором он прячет, и довольно удачно, машину. А иметь под рукой тачку не один сталкер не откажется, и продать такое преимущество, было бы глупо. Хотя, предлагая это, я надеялся совсем на другое.
- Пол штуки, это мало, но у меня есть другое предложение, - Степан выждал паузу, - Бери меня в долю.
Долго не думая, я протягиваю руку, Степан крепко жмёт её. Мы вновь садимся за стол, наливаем чаю, и я растолковываю ему ситуацию, тыча пальцем в дисплей ноутбука.
- Смотри ехать туда долго, а в 14:00 надо быть там, желательно. Я просчитал путь, что б в глубь не заехать, карта свежая, но без тачки как видишь, тут нечего ловить, - тараторю я.
- А чего будем ловить? – нахмурился Степан, задав вполне уместный вопрос.
- Блуждающий храм, - я замолкаю и внимательно наблюдаю за реакцией Стёпы.
Реакция вполне понятная. Брови сталкера взлетают вверх, глаза сверкают, а губы расплываются в глупой улыбке.
- Ну, Болт ты замахнулся! – выдавливает он.
- Я же не зря купил скафандр класса "Слон", и потом это солидные деньги, не всё же нам каштаны из огня таскать, можно и чего покрупней. Картошку в мундире, например!
Степан молчит. А я пристально изучаю его, пытаясь догадаться, о чем он думает. Но ни один мускул на лице сталкера не дрогнул.
- Всё что от тебя требуется, так это доставить меня до точки, и обратно, всё черную работу делаю я.
Всё, на этом сомнения Стёпы кончились.
- Отлично, и сколько процентов ты мне предлагаешь?
Тут задумался я.
- Думаю пока не стоит делить шкуру неубитого медведя, когда сделаем дело тогда и посмотрим, согласен!
- По рукам!
- Вот и ладушки. Завтра встаём в десять! – на этом я затыкаю уши наушниками, и отправляюсь валяться на кровать.
Когда мне надоело валять дурака, я разделся и лег спать. Уснул быстро как убитый. Ночью меня разбудил храп. Мысленно матюгаясь, я встал и шлёпая босыми ступнями стал искать его эпицентр. Это была Нинка. Пришлось свиснуть её в ухо, помогло.
- Спасибо, - раздался из темноты голос Стёпы.
- Всегда, пожалуйста! – ответил я.
На светящимся циферблате часов 10:00. Наконец то утро! Я резво подпрыгиваю с кровати.
Степан уже встал, и что-то колдует у холодильника. Я оделся, потом достал свой новый скафандр из шкафчика. Я вынул карту памяти из своего старого шлема, и воткнул в шлем скафандра. Потом включил его. Всё работало отлично.
На завтрак, Степан наделал бутеров с паштетом, и чай. Иногда этот сталкер меня просто удивляет, кажется, что кроме чая он ничего не пьёт, даже пиво! Кто не курит и не пьёт тот, здоровеньким умрёт! Но сказать это Степану не хватало смелости.
Покончив с завтраком, я разобрал и смазал свою винтовку, потом собрал её и аккуратно положил на стол. Степан тоже возился с оружием. Потом я залез в свой скафандр. Проверил все функции, всё в порядке. Только вот прав был Степан, тяжеловат был мой "Слон".
- Ну, готов, - кинул я в сторону, Степана.
- Вроде да. Ладно, тронулись.
Солнце только выглянуло из-за горизонта. Вокруг ползли длинные тени, по темному небу угрюмо плыли редкие облака. Казалось, зона спала, но так только казалось, она никогда не засыпала. Мы шагали на север, по нашей тропе. Когда вышли к дороге, Степан приказал ждать, а сам скрылся в неизвестном направлении. Через десять минут я услышал рёв двигателя. Передо мной, рыча, остановилась старенькая нива по прозвищу "зверюга". Степан не плохо её заделал, и на вид она была вполне надёжной. Машина гудела, и чихала выхлопной трубой, будто была живой. Но если б она была живой, то давно б мутировала в камаз. Я так решил, изучая показания счетчика Гейгера, которые оставляли желать лучшего.
- Держи, - Степан протянул мне таблетку и флягу с...
С чаем!
Тьфу, ты черт, даже тут чай!
Но делать нечего, глотаю.
У нивы отсутствует крыша, я мысленно благодарю напарника за предусмотрительность, а то я в своём "Слоне" не влез бы. А так встал ногами на заднее сидение, и вид хороший и отстреливаться, если что хорошо. Поехали.
По дороге двигались быстро. Даже очень быстро. Я посмотрел на спидометр, на его месте него увидел гравиметр. Внимательно осмотрев приборную панель, я обнаружил, что здесь была целая полевая измерительная лаборатория. Чего только Степан не напихал сюда.
Мы подъехали к армейскому блокпосту. Степан взял бинокль, и долго изучал обстановку. Потом он вылез из кабины, и полез в багажник, оттуда он выудил два круглых обода, один протянул мне.
- Надевай.
- Это что?
- Новейшая разработка учёных, "пси-отражатель", помогает от психического и телепатического воздействия. Хотя говорят, научились тренировать человека против этих воздействий, да не хотят технологию раскрывать. Вот и продают сейчас эти обручи, что б денег наварить, *уилы! – ворчал Степан.
- Так у меня же скафандр, тоже с защитой, - возразил я.
- Надевай, эта штука проверена, и не раз, а что у тебя там встроено у меня сейчас нет желания проверять, - настоял Степан.
Возразить было не чего. Мы напялили эти штуки на головы.
- Ну не взять, не дать, ангелы! – смеюсь я.
- Крылов не хватает, - Степа передёрнул рычаг скоростей, - Держись, блокпост контроллер держит, пролетим на скорости. И попробуй его сбить, он на дереве сидит, около ежей, видишь?
Я включил оптику, встроенную в шлем и стал шарить по кронам деревьев.
- Вижу гада, давай жми.
Колеса зажужжали, трясь об асфальт, запахло горелой резиной, "зверюга" рванула. Блокпост приближался. Когда до цели оставалось метров шестьдесят, я открыл огонь, по дереву на котором засел телепат. Думаю, под свинцовым дождём он не сможет контролировать солдат, не до этого ему будет. Вот блокпост уже позади, а в нас даже не разу не выстрелили.
- Видать, ты его подстрелил, - предполагает мой напарник.
- Похоже на то, раз по нам не стреляли.
Мы едем дальше. Стёпа выжимает из машины всё. На вычисленном мной пути, пока всё чисто, аномалии не попадались. Ветер бьёт мне в лицо, не давая открыть глаза. Я закрываю шлем, и тут меня резко кидает вперёд. Я чувствую что лечу, слышу визг тормозов, потом ударяюсь о капот нивы, тот гремит подо мной. А потом я падаю на дорогу, и качусь полтора метра кубарем.
- Не двигайся, - раздаётся крик из динамика.
Я замер.
Слева от меня что-то вибрирует, я чувствую запах озона.
- Главное не шевелись, - уже шепчет Степан в динамике.
Звуки вибрации удаляются и вскоре совсем исчезают.
- Чего это было? - всё ещё не смея шелохнуться, шепчу я в транслокатор.
Я встаю и иду к машине. Степан сидит за рулём с обалделым видом.
- Вот блин! – говорит он, - Это что-то новенькое! Небо чистое, ни тучки, даже намёка на них нет, а тут молния.
- Ну а ты чего хотел, это же "Зона" - я прыгаю на заднее сидение.
До назначенного сектора добрались, к пол второму. По пути пришлось потрястись по просёлочным дорогам, объезжая аномалии. Сектор располагался в районе холмов, мы подыскали подходящее место, в зарослях высоких кустов. Там мы спрятали "зверюгу", и засели сами, ожидая то ради чего прибыли сюда. "Блуждающий храм" это была одна из самых редких аномалий. По сведеньям, собранным мной, эта аномалия заключалась в следующем. В районе зоны, время от времени появлялся храм похожий на пирамиду, но явно не земной архитектуры, или что-то вроде того. Он появлялся всегда не надолго и в разных местах. Я видел его всего один раз, и то мне повезло, если б я его не увидел, я бы не стал за ним охотиться. В тот раз, мой напарник, Хвост, в дешевеньком скафандре полез туда, я остался его ждать. Последнее что я услышал в динамике, это было: "Да тут есть на что посмотреть, оно живое! Болт, да мы с тобой богачи теперь!" - на этой оптимистической ноте храм исчез, вместе с Хвостом.
Часы показывали 14:15. Ждать оставалось не много.
- Ну и где он должен появиться? – поинтересовался Степан.
- Не знаю, приборы подскажут. Такую аномалию хрен не заметишь.
В пол третьего ровно, все приборы будто взбесились. На радаре появились странные помехи. Долго не думая, я бросился к источнику помех, Стёпа побежал за мной. Земля под ногами вздрогнула. Я чуть не упал, но темпа не убавил. Впереди что-то происходило, у меня начала кружиться голова, а мир вокруг размазался, было такоё чувство, как будто я только что слез с карусели.
Я упал на колени. Меня вырвало. Я чуть не заблевал всё внутри шлема, да хорошо, что успел убрать забрало. В голове каждый удар сердца отзывался ноющей болью. Казалось, эти муки длились целую вечность. Когда же меня отпустило, на часах было 14:38. Я поднял тяжёлую голову. Через деревья, из-за холмика, выглядывало странное сооружение, высотой в пятиэтажный дом. Стены его были матово черные и гладкие, темное небо отражалось в нем как в зеркале вместе с солнцем, лишь несколько больших трещин портили целостность картины. На самом верху макушка пирамиды была, как срезана. Я оглянулся. Степан с бледным лицом, ожидающе смотрел на меня. Я не стал более медлить и побежал к "храму".
Пирамида мрачно стояла, зажатая между двух холмов, у неё было шесть граней, и на месте пересечения граней с основанием торчали колонны, некоторые из них были обломаны. Если вспомнить рассказы о "черном монолите" то этот храм, наверное, был сделан из такого же материала.
И вот я, стою у её стены, сердце готово вылететь из груди от волнения. Я усилием воли гашу все чувства, и делаю то, что делал мой бывший напарник Хвост. Касаюсь рукой матовой поверхности наклонной стены. Рука даже через скафандр чувствует ледяной холод, трава под ногами уже начинает покрываться инеем. Вдруг черная поверхность начинает меняться, круг с диаметр, в два моих роста, вдавливается в стену и уходит в глубь. Я вхожу под черный свод "блуждающего храма". Приборы тут же оповестили меня, об отсутствии кислорода, и наличии вредных для дыхания тяжёлых газов. Термометр показывал температуру минус двадцать градусов по Цельсию. Гравитация была пониженная, но далека от невесомости, идти было легко. Я шел и не слышал своих же шагов, лишь звук биения сердца. Проход сзади затянулся, я понял это, когда меня поглотила тьма. Лишь впереди, был виден столп солнечного света, который по наклонной освещал круг на полу. Вокруг этого пятна света стояли странные колоны, напоминающие морские водоросли. Они тянулись до самого верха, где зияло отверстие, через которое бил свет. Я направился к колонам.
Вдруг я замер, почувствовав что-то странное. В голове начала твориться каша. Левую ступню охватил холод. Бросил взгляд на левый ботинок. Я стоял в како-то жиже похожей на ртуть, или расплавленный свинец. Самое, странное эта субстанция двигалась и хотела заползти на мой ботинок. Я инстинктивно отскочил, ртутная капля тоже отскочила, а потом вздыбилась как шерсть у скалящейся собаки, и волной попёрла на меня. Я попятился. Но эта пакость, медленно, но верно двигалась в моём направлении. Я пятился до тех пор, пока не оказался в кругу света. Ртутная волна чуть заползла за каёмку света, и отпрянула.
- А боишься света, нечистая, - храбрился я.
Масса вдруг вытянулась и приобрела человеческие очертания. Потом она стекла, на пол предоставив моему взору, странную фигуру. Это был Хвост. Его живые, но холодные глаза смотрели на меня, он был абсолютно голый. Я сглотнул накопившуюся слюну, и снял винтовку. Мой бывший напарник поднял руку и поманил меня. В ответ на этот дружеский жест я выстрелил. Звука выстрела я не услышал, лишь сильный толчок в руку, который чуть не сбил меня с ног. Пуля угодила Хвосту в плече, оно треснуло, словно лёд, и вся рука, отколовшись от тела, медленно упала на пол в блестящую жидкость, та тут же поглотила её. Хвост сделал шаг. Я выстрелил вновь, и чуть не упал от сильной отдачи. Попал я уже в грудь, и лишь увидел, как сзади остатки его спины разлетелись по пространству, в груди зияла аккуратная дырка, от которой бежало несколько тоненьких трещин. Но моего бывшего напарника это не остановило. Тогда я снял пистолет, и разрядил в него всю обойму. Хвост рухнул, кусочки его разбитого черепа упали в круг света. Я стоял ещё секунд десять. Потом спохватился, и, подобрав кусочек моего бывшего напарника, положил в контейнер, для артефактов. Потом я достал "соску", прибор наподобие шприца, который был сделан для сбора ртути. Я резко протянул руку со шприцом к ползающей массе и нажил кнопку, вакуум который был внутри прибора, заполнила серебряная жидкость. Все эти сокровища раскладываю по карманам. Взяв пробы, я стал думать, как теперь мне выбраться отсюда. Пробежка по живой блестящей жидкости меня не привлекала. Я посмотрел наверх, туда, где зияло круглое отверстие, из которого лился спасительный свет. Долго не думая я стал карабкаться вверх по колоне, благо было за что ухватиться. Когда-то в юности я занимался скалолазанием, и сейчас от души радовался этому. Вот я уже близко к выходу. Но тут резкий толчок сотрясает храм, я крепко прижимаюсь к спасительной колоне. До края верхней кромки не как не дотянуться рукой. Времени в обрез. Я упираюсь ногами об уступ, бросаю вниз винтовку и пистолет, туда же летит новый нож, и все переносные приборы вместе с рюкзаком. Приседаю и что мочи толкаю ногами своё тело вверх. Благодаря низкой гравитации я вылетаю из отверстия как пробка из под шампанского. При вылете я задеваю плечом кромку дыры, и меня начинает крутить. Мир вокруг размывается в цветные линии. Тут я чувствую, что меня тянет вниз. Единственное что я успеваю сделать, так это включить псевдоскелет моего скафандра. Эта функция превращает мой скафандр в одно целое и неделимое, как бы заставляет его затвердеть. Это происходит благодаря заклиниванию железных суставом костюма, так что бы я не мог двигаться, и соответственно моё тело защищено от переломов и других негативных воздействий. Потом я чувствую сильный удар.
Очнулся я от тряски. Ноги руки не шевелятся, нотки паники заплясали в голове. Я тут же обругал себя.
- Defend off, - приказываю я скафандру, на английском.
Окоченение проходит, руки ноги свободны, я сажусь.
- Очнулся, наконец! – кричит Степан через плёчо, - Как самочувствие?
- Жив, да и ладно! – пытаюсь я пошутить.
- Куда едем? Я подумал, что лучше на научную базу повернуть, она тут не далеко, ты нашёл что-нибудь?
- О да! Поворачивай, к ученым, нужно узнать кое-чего, - я разминаю затёкшие конечности.
- Ну, ты Болт, дал! – дивился Степан, - Вылетел из этой пирамиды, как от тысячи чертей бежал. И представь в этот самый момент, она исчезла.
- Резко уменьшилась в точку, - уточнил я.
- Точно так, - подтвердил напарник, - А потом ты рухнул как куль с дерьмом, прямо головой в землю, и что самое прикольное так и остался торчать!
- Что прямо так и остался!?
- Да шучу я! Упал ты аккурат прямо в крону клёна, я тебя еле с него снял. Застрял между веток, намертво. Пришлось пару отпилить.
- Ладно, потом потреплемся, сейчас дело, - спохватился я.
Степан понимающе кивнул.
Около самой границы "Зоны" мы остановились, и спрятали машину. Степан выдал мне Ак47 и мы, абсолютно бесцеремонно проделав в ограде дырку, вышли за периметр зоны и вздохнули полной грудью. Патруль подумает, что это проникновение, и броситься в "Зону", а мы при спокойно продолжим свой путь.
Кустами да рощами, мы отошли подальше от границы "Зоны" и вышли на дорогу. Через час она приводит нас к базе ученых.
Люди в приёмной странно пялятся на мой скафандр. Я нагло подхожу к секретарше, и хлопнув ладонью по столу, хотел было заорать: "Дайте мне здесь самого главного!" Но меня опередил Степан.
- Людочка, Генадич у себя? – молвит он интеллигентным тоном.
Ми слова застревают у меня в горле. - Да конечно! Но он занят, - милым тоном отвечает секретарша.
Степа хватает, меня за плёчо и куда-то тащит.
Мы как ураган влетаем в лабораторию. Здесь всё чисто и стерильно, пахнет чем-то незнакомым, и неприятным, по углам стоят приборы. Посреди лаборатории стоят трое в белых халатах и о чем-то увлеченно спорят. Заметив, нас они замолчали и насупились.
- Генадич, у меня для тебя кое-что есть! – гремит мой напарник.
Степан толкает меня вперёд.
- Покажи ему!
Ученые с недоумением изучают нас. Я быстро достаю "соску" и контейнер с куском черепа Хвоста. Потом беру со стола, плашку, выплескиваю из неё серную кислоту, прямо на пол и выжимаю в неё каплю ртути.
- Вот, - я довольно протягиваю это учёным.
- Вы прервали нас из-за капельки ртути? – недоуменно подняв очки, спрашивает один из них.
- Ты что нашёл там ртуть? – недоуменно смотрит на меня Степан.
- А вы проверти, эта штука меня чуть не съела, - возмущённо кричу я.
Лица ученых быстро меняются. У меня забирают плашку. И мы опять виляем по лабиринтам научного центра.
- Степан, если б я тебя не знал, то худо бы тебе было, - ворчит на ходу Генадич.
Мы останавливаемся в лаборатории, которая от других не чем не отличается. Ученые усаживают нас, а сами как курицы наседки начинают бегать по помещению.
- Хочешь? - Степан протягивает мне флягу.
- Опять чай? – я недоверчиво пялюсь на сосуд.
- Шутишь что ли!
Я беру флягу и отпиваю, рот наполняет приятный вкус, кислого вина. Я глотаю ещё.
- Вот это другое дело!
Ученые перестали носиться, и теперь лишь молча смотрят на монитор. Молчание затягивается.
- Молодой человек, что у вас в контейнере? – обращается ко мне Генадич, вытирая лысину платочком.
- Это кусок черепа, моего бывшего напарника, который давно пропал вместе с блуждающим храмом, и который я сегодня вытащил оттуда, вместе с этой как высказали ртутью.
Генадич, что-то буркнул своим коллегам, потом встал, протёр платком лоб.
- Господа, э... сталкера! Прошу пройти в мой кабинет.
Мы встали, и последовали за ученым.
Кабинет у него был роскошный! Резной стол и кресла, оббитые красным бархатом. Посреди персидский ковёр. В дальнем углу бар. Первым делом Генадич, бежит к бару, мы за ним. Он наливает, нам по стакану Ирландских виски, выпиваем. Он наливает ещё. Опять выпиваем. Потом он наливает себе, и садиться за стол.
От виски у меня чуть поехала крыша. Я присел в кресло, и выпалил ему всё как на духу. Разуметься про то, как я узнал место появления храма, я умолчал. Генадич, долго переваривал информацию, шевелил челюстью, протирал глаза. Потом встал и произнёс.
- Господа, сегодня, вы нашли новую форму жизни, и возможно не земной жизни, это очень, великое открытие, - Я заплачу вам сто тысяч за образцы, - он выждал паузу, - Каждому! – добавил он.
Я чуть в кресле не подпрыгнул.
- Двести! – абсолютно спокойным тоном заявляет мой напарник.
- Сто пятьдесят! – торгуется ученый.
- По рукам! – не выдержав, я вскочил с кресла.
По лицу Степана прошлась волна разочарования!
- Номер счёта? – мило ухмыляясь, спрашивает Генадич.
Выйдя из научного центра, мы с напарником, как по команде бежим в первый киоск. Бежать приходиться долго, но мы бежим. Купив лучших сигарет, мы жадно и молча выкурили сразу по две! Я никогда та не нервничал, даже когда смотрел смерти в глаза, а тут как маленький молокосос раскис. И что странно Степан ведёт себя точно так же!
- А торговец бы нас точно обманул! – вдруг осеняет меня.
- То да! – соглашается Степан, - Нам, можно сказать, повезло.
- Чем займёмся?
- Я сегодня же лечу домой, прямо сейчас! – восторженно твердит Степан.
- А я в бар! Напьюсь, а там видно будет!
- Надеюсь, мы встретимся снова, - Степан протягивает мне руку.
- Где-то я уже это слышал? - пожимая руку, подозрительно спрашиваю я.
Мой напарник, отходя, таинственно подмигнул мне, и исчез.
- Может быть, - выдавил, я глядя на то место, где только что стоял Степан.
Кузов тряхнуло, звякнули пустые термосы и бидоны у заднего борта. Леха чертыхнулся и сел. Грузовик катил по раскисшему проселку, превращая колею в непролазное месиво.
Машина с натугой перла вверх по склону, по днищу молотили комья грязи. Я оглянулся - тент хлопал по заднему борту, сквозь щель мелькал редкий, припорошенный снегом подлесок.
- Не-е, - протянул я. - Откуда в Зоне снег?
- Говорю, будет. Сам увидишь.
Грузовик перевалил вершину холма и стал разгоняться. Подпрыгнул на ухабе, один бидон завалился - Леха выставил ногу и загнал емкость подлавку. Достал сигарету, не торопясь раскурил.
- Что значит «откуда в Зоне снег»? - произнес он. - Вроде ты его видел тогда, на ЧАЭС…
Не отвечая, я улегся на лавку, сунул рюкзак под голову и уставился в дыру посреди тента над головой. Снова в Зону. Прикрыл глаза - подремать, что ли… Через полчаса будем в базовом лагере. Полгода длилось следствие, все мозги нам проконопатили. Обвинений выдвинули столько, будто решили списать на нас с Лехой все, что накопилось, не раскрывалось, пылилось в сейфах под грифом «секретно». Интересно все-таки - нас вытащил кто-то из-под суда, пустив дело по хитрой кривой, разыграв многоходовку, чтобы затем как-то использовать, или так сложились обстоятельства?
Натура у человека такая - домысливать происходящее, вот я и копаюсь в памяти, пытаюсь расставить все по своим местам, всем мелочам найти объяснение… Может, зря? Но тот факт, что мы дошли до ЧАЭС - с боем дошли, - равнодушным среди высоких чинов никого не оставил. Такие фактики заминают, засекречивают, очевидцев устраняют - зачем лишняя утечка, в Зоне хватает проблем и без двух попавших в переплет военных сталкеров. А тут такое! Атомная станция, поход в центр Зоны, который на карте как слепое пятно. В штабе ОК есть только данные две тысячи шестого года, схемы коммуникаций - состояние Саркофага до второй катастрофы… Со спутников наблюдение за АЭС невозможно, вертушкам и самолетам-разведчикам в район не проникнуть - падают. Излучения какие-то там, помехи постоянные и фон радиоактивный местами очень высокий…
Кузов сильно тряхнуло, меня бросило на передний борт - хорошо, рюкзак под голову подложил, так ведь шею свернуть можно. Я кувырнулся с лавки, Леха поймал меня за плечо, не позволив растянуться на полу, и грузовик остановился.
Я выпрыгнул из кузова - ботинки утонули в бурой жиже.
Леха первым выбрался на обочину, мы обошли грузовик и остановились. Дорогу перегородила лужа, разлившаяся аж до подлеска по краям проселочной дороги.
Распахнулась дверца с эмблемой украинского миротворческого контингента, на подножку грузовика выбрался молодой парень, пыхнув сигаретой, произнес:
- Вчора тут ще приижджав, - он спрыгнул на землю, - зараз не ризикну.
- А в объезд? - спросил Леха.
- Не, далеко. Я горючку палить не буду, мене зампотылу убъет. Трясут за каждый литр.
- До базы далеко?
- Километра три.
- Пошли, - бросил мне Леха.
- А если с разгона? - спросил я водилу.
- Нi. Вже когось витягували, бачиш, як берег размесилi з того боку, - он указал вперед.
- Ну-ну, экономь топливо…
- Костя!
Я обернулся. Леха уже шагал между деревьями.
- Иду, иду.
- Тягач! - крикнул мне в спину водила. - Нехай тягач пришлють!
Я отмахнулся, не оглядываясь, и поспешил вслед за Лехой.
* * *
- Супермены пожаловали, - долетело из курилки. Мы пересекали заснеженную площадку плаца на пути к штабу, единственному кирпичному строению здесь.
Когда-то тут был колхоз, но избы разобрали на дрова, коровники снесли, поставив на их месте ангары - склады ракетно-артиллерийского вооружения и техники. Лагерь батальона почти не изменился за полгода нашего отсутствия. Тот же КПП, те же полубочки - будто железнодорожную цистерну разрезали вдоль и половинки шлепнули на постаменты, оборудовав внутри спальные кубрики. Но палатки, где раньше столовались, исчезли, вместо них соорудили полукруглую конструкцию, обтянутую парусиновой тканью, рядом дымили трубы походных кунгов. Я посмотрел на часы - глядишь, и мы отобедать успеем. Пустырь за штабом, бывшее картофельное поле, превратили в аэродром, вертолетов там прибавилось. То ли нарастили ударную мощь группировки военных сталкеров, то ли лишние машины на нашей площадке стоят временно. Вертушки, кроме дежурной пары, были зачехлены.
Повалил липкий снег вперемежку с дождем. Прав Леха. Еще недельку - и будем ползать по сугробам. Это лучше, чем грязь месить. Правда, зима уже на исходе…
Мы поднялись на крыльцо штаба, напарник взялся за дверную ручку; помедлив, оглянулся.
- Пошли, - сказал я.
Леха почесал подбородок, пожал плечами и открыл дверь.
В коридоре нас встретил дневальный - из новеньких, я раньше его не видел.
- Разрешите уточнить цель вашего прибытия? - Парень не знал, кто мы, как к нам обращаться. Оба в масккомплектах «Горка», за спиной рюкзаки, почти пустые - пара сменного белья да сухпай. Никаких знаков различия.
- Дежурный где? - бросил Леха.
- Как доложить? - Дневальный убрал руки с ремня и подобрался.
Я поморщился. Леха, видимо, тоже, но устав есть устав.
- Дежурный по штабу, на выход! - прокричал дневальный.
Забухали шаги. Из коридора выскочил, поправляя на ходу кепку одной рукой и пытаясь застегнуть китель другой, Коля Процыв, сделал несколько шагов по инерции и остановился.
- Вы?!
- Мы, - ответили с Лехой одновременно, и напарник добавил: - Веди к комбату.
Дежурный одернул китель, сдвинул кобуру на поясе и направился к лестнице.
Половину второго этажа занимали кабинеты начальника штаба, командира батальона и каморка секретной части; вторая половина состояла из жилых помещений для офицеров штаба и хозяйственного блока.
Дверь в кабинет командира была закрыта неплотно, в узкую щель вылетали приглушенные голоса.
Коля не спешил стучаться, он повернулся к нам и прошептал:
- Начальник особого отдела группировки у командира. Может, перекантуетесь в хозблоке?.. - Докладывай, он по наши души тут, - ответил Леха. Коля посмотрел на наши грязные ботинки, потом в сторону лестницы. Мы обернулись - по полу растеклись черные лужицы. Дежурный пожал плечами, вздохнул:
- Как хотите, - и постучал в дверь.
- Да! - раздался властный голос командира батальона.
Леха отстранил Колю и шагнул в кабинет первым.
- Разрешите… - Он принял стойку «смирно» и, когда я застыл рядом, продолжил: - Разрешите представиться…
- Вольно. Процыв, ты чё там прячешься? - Комбат сидел в кресле за массивным Т-образным столом. Ростом командир под два метра, кулачищи у него огромные. Подковы гнет, сам видел. Скрипнуло сиденье, он оперся на подлокотник и вытянул шею.
Коля, буркнув положенное «разрешите», тоже вошел в кабинет.
Особист стоял к нам спиной и глазел в окно, скрестив руки на груди.
- Начальник особого отдела группировки улетит завтра. Подготовить спальное место, - приказал, комбат дежурному и взглянул на особиста: - Обед и ужин…
- Я как все, - отозвался подполковник, не оборачиваясь, - в столовую схожу, Сергей Николаевич.
- Понял? - Комбат посмотрел на Процыва.
- Так точно! - Коля взял под козырек. - Разрешите идти?
- Свободен.
Когда дверь захлопнулась, комбат подпер голову рукой и долго сидел молча. Особист хмыкнул:
- Смотри, чего творят, - и повернувшись к нам, кивнул в сторону окна. Непривычно он выглядел в полевой форме, я видел его только в повседневке, в кителе и брюках навыпуск.
Уловив за окном движение, я взглянул туда - на поле садились две вертушки. Это в такую-то погоду…
- На то и спецы, - произнес комбат. Особист кашлянул:
- Сергей Николевич, позволите?.. - Взял за спинку стул и придвинул к столу.
Этот подполковник всегда был вежлив, рассудителен, и навязанное литературой да кино мнение о том, что все особисты сволочи, никак не вязалось с его повадками, речью и тем, как он курировал наше дело. Выглядел он гораздо старше меня - лет сорок пять, может, больше. Встречались мы с ним часто, пока шло следствие. У меня сложилось впечатление, что мужик он толковый и, в отличие от следователей военной прокуратуры, которых сменилось аж трое за полгода, отнесся к нашей истории серьезно, без ухмылочек и недоверия…
Комбат сгреб со стола ключи и пачку сигарет, ухватил полевую сумку и встал.
- Захаров, что-то долго вы… - особист опять кашлянул, - добирались…
- Так нам борт не выделяли, - брякнул Леха. Комбат поравнялся с нами, показав напарнику кулачище, сказал:
- После беседы - в «строевую» за аттестатами, встанете на довольствие, получите оружие. В три часа на инструктаж к начальнику штаба, - и вышел из кабинета.
- Есть! - дружно ответили мы хлопнувшей двери.
Конвоя в коридоре не было, на первом этаже только наряд по штабу, комбат велит топать за оружием на склад РАВ, после прибыть для получения задачи - значит, отправят в Зону с глаз долой. Но начальник особого отдела все же прилетел, чтобы поговорить… Странно как-то все.
Подполковник с минуту таращился в стену невидящим взглядом, потом сказал:
- Садитесь.
Мы скинули рюкзаки и уселись за стол напротив офицера. Он раскрыл полевую сумку, достал вдвое сложенный файл, развернул. Тронул пальцами тонкий, как волос, шрам на левой щеке и заговорил:
- Знакомец ваш объявился. Суток не прошло, как с вас сняли обвинения. Поэтому я здесь. - Он выдержал паузу. - Формально я должен вас вывезти под конвоем, дело пойдет на доследование… Чего скисли? Что, Захаров?
- Кто объявился? - спросил напарник.
- Давыдов. Показания я снимать с вас не стану - работа следователя. А вот разобраться, - подполковник качнул головой, - хочу.
Я покосился на Леху, тот с прищуром глядел на особиста.
- Да не смотри ты на меня так, Захаров, - спокойно произнес подполковник. - Вам знаешь тут сколько хлопот будет…
Он не договорил, и так ясно - нам ответ перед сослуживцами держать. Вот и решил комбат сплавить нас в Зону, убедил начальника особого отдела группировки, что так лучше.
- Дальше Зоны не пошлют, - заключил Леха.
- Верно. Вы подумайте оба. Вспомнить постарайтесь…
- Да что тут вспоминать? Поздно Давыдов объявился - где ж его мытарило столько времени? Какие к нам вопросы?
- Да вот… и я так думаю. Но объявился же.
А ведь подполковник не сказал, где обнаружили Давыдова, когда и при каких обстоятельствах, и вообще - взяли его или нет. И чего Леха на рожон лезет?
Я двинул ногой напарника по бедру, громко получилось - грязная подошва шаркнула по полу.
Подполковник усмехнулся, но вдруг скривился, тронул шрам на щеке. Поднялся из-за стола и шагнул к окну.
Леха тоже встал, шумно отодвинув стул.
- Разрешите идти?
- Свободен, - сухо сказал подполковник, не оборачиваясь.
Напарник взглянул на меня, поднял бровь.
- Разрешите личный вопрос? - Я тоже поднялся.
- Разрешаю.
- Откуда у вас шрам?
Особист удивленно повернулся, окинул меня взглядом. Я думал, сейчас пошлет не в меру любопытного военстала куда подальше, но он все же ответил:
- В Зоне еще в две тысячи девятом с контролером столкнулся, только тогда называли их не так, а по-научному… С тех пор путь туда для меня… Даже к Периметру приблизиться не могу - зубы от боли сводит. У тебя, Захаров, в башке безделушка электронная… - неожиданно переключился подполковник на Леху. - Знаю, что никчемная уже, поэтому и сказал, что безделушка. Ты вот контролеров и прочих тварей, ментально на тебя воздействующих, не боишься. А я…
Леха молча глядел на него. Подполковник заключил:
- Увы. Я даже завидую вам слегка.
Вот как, боевой офицер, значит. Чего я в душу к человеку полез? Подполковник курировал наше дело не спустя рукава - в друзья не набивался, но и надменно себя не вел, просто хотел во всем разобраться. Леха с его чипом в голове для группировки мог бы со временем незаменимым бойцом стать. Напарника моего пси-воздействие не берет из-за чипа, а особист в Зону мечтает снова вернуться. Но контролер его пометил - и теперь он к Периметру приблизиться не может. Хочет снять «проклятье» мутанта. Наверное, надеется, что и ему в голову чип прошьют или какое другое устройство, беречь моего напарника станет. Но я точно знаю: если Леха почует, что башку его вскрыть захотят для опытов, - свалит за Периметр, ищи ветра в поле.
Подполковник отвернулся. Выбил пальцами дробь о подоконник.
- Разрешите идти? - спросил я. - Свободны.
* * *
По дороге к складам вооружения мы с Лехой разругались.
- Да пойми ты, Костя! Я ему нужен только как инструмент… для опытов.
- Согласен.
- Но не пой мне про офицерскую честь.
- А вот тут ты не прав, - в третий раз повторил я.
- Да иди ты, - отмахнулся Леха и ускорил шаг.
Я не спешил догонять его. Мысли спутались в голове - я ведь и сам в кабинете у командира целое умозаключение насчет особиста вывел… Ладно, не важно это все сейчас.
Напарник остановился у ангарной пристройки, закурил демонстративно у окна, забранного решеткой. Когда я подошел, в стекло кто-то уже гневно стучал, требуя прекратить курить в неположенном месте. Кто за окном, толком было не разглядеть - в глазах рябило от снега и бликов.
Леха выбросил сигарету, поймал меня за рукав у двери:
- Извини, Костя…
Я кивнул и вошел в пристройку. Стряхнул с куртки мокрый снег, потопал ботинками. Из дежурки раздался голос:
- Конечно, для десантников правил не существует. - Леха шагнул к «клетке», сунул руку в узкое окно, но прапорщик-вооруженец отскочил, опрокинув стул. Напарник распрямился:
- Ты что-то имеешь против воздушно-десантных войск?
- Много чего.
Я обернулся на голос. Пристройка соединялась со складом РАВ коротким коридором, там маячили две крепкие фигуры, позади толпились еще десятка полтора человек. Группа спецов с тех самых вертушек, что вернулись на базу в непогоду, - они сдавали боеприпасы. В полутьме коридора лиц не видно.
Леха сбросил рюкзак и огляделся, оценивая обстановку. Я расстегнул грудную перемычку, освободился от лямок.
Что ж, драться так драться. По-другому тут никому ничего не докажешь, да и не надо. Дверь в пристройку распахнулась.
- Отставить! - рыкнул командир батальона. Пригнувшись, он шагнул внутрь.
- Смирно! - прокричал прапорщик из «клетки», вытянувшись и расправив плечи.
- Вольно. Вторая группа, боеприпасы сдали?
- Так точно!
- На выход.
Я шагнул к стене, освобождая проход. Вскоре склад опустел, только за столом копошился солдатик из наряда, да прапорщик стоял не шелохнувшись.
Командир протянул руку:
- Бумаги.
Мы достали ведомости. Он сунул их в окошко, бросил нам с Лехой:
- За мной.
Комбат лично проверил оружие и средства связи на исправность, придирчиво осмотрел цинки с боеприпасами, не сорваны ли пломбы с цилиндров армейских «сборок». Затем похожая процедура повторилась на вещевом складе, где мы получили новенькие двусторонние масккомплекты и разгрузки. Я доложил комбату, что в аптечке все согласно описи, срок давности препаратов не истек. Покидав патроны, ПДА и амуницию в рюкзаки, вышли на улицу.
Командир достал пачку сигарет, предложил Лехе:
- Кури.
- Спасибо.
- Пообедаете в Зоне. В дежурке у Процыва переоденетесь и на инструктаж к начштаба. Позывные прежние, вас включили в общую сеть. Желаю удачи.
Комбат пожал нам руки и направился в столовую.
Мы с Лехой посмотрели друг на друга. Вот так. Здравствуй, Зона! Не успели вернуться, как нас сразу «в поле» посылают, от греха подальше. Как вернемся с задания - может, уже и уляжется все. А нет… да и черт с ним, разберемся. Дальше Зоны не пошлют.
Часть первая УЧЕНЫЙ [Кирилл Войтковский] Глава 1 ВОЕННЫЕ СТАЛКЕРЫ
Сознание медленно возвращалось. Кончики пальцев покалывало, болели бока, ныл затылок. В голове возник образ голубого шара, затем вспышка - и темнота. Рядом заскрипел снег. Кто-то сделал несколько шагов и остановился. Я попытался разлепить сомкнутые веки - усилие отозвалось резкой болью в висках. Раздался уверенный голос:
- Ну и какого черта ты вообще здесь делал?! - Снова захрустел снег, будто человек переминался с ноги на ногу.
- Да чего?.. Я это… случайно, - пробубнил другой голос.
- Ты нам лапшу не вешай. Все вы такие, - в разговор вклинился третий. - Все вы тут… случайно. Через Периметр прошел случайно, заблудился тоже случайно.
- Обожди, - перебил первый.
Гулкий звук близких разрывов заставил вздрогнуть. Ощутив легкую вибрацию земли, я приоткрыл глаза.
Сквозь запотевшее стекло шлема виднелась маленькая поляна: кругом белые сугробы, между ними кривые ветки кустов, бурые листочки колышутся на ветру. Редкие деревья, дальше непроходимая чаща. Хотя нет, вон натоптанная тропинка бежит к черной полоске трассы. Где я? Похоже, сижу, опершись спиной на ствол дерева. Наверное, я в себя пришел от холода. Легкий озноб пробирает поясницу.
В нескольких шагах, сложив ноги по-турецки, лицом ко мне сидел незнакомый парень. Крепкий, руки за спиной - связаны, что ли? Одет пестро: армейские ботинки, брюки цвета хаки и синяя куртка из плотной ткани, как у летчиков, а на голове черная вязаная шапка. Половину лица скрывают высокие борта мехового воротника.
По сторонам от парня стояли двое. В белых, с черными вкраплениями маскхалатах и разгрузочных жилетах, из-под капюшонов выглядывают края легких шлемов, широкие очки сдвинуты вверх - матовое стекло переливается легкими золотистыми оттенками. У подбородков отчетливо видны усики микрофонов портативных радиостанций. Стоят вполоборота: и за трассой наблюдают, и поляну контролируют. У одного на плече висит пулемет. Блестят латунные гильзы патронов в торчащей из короба ленте. Правая ладонь пулеметчика на вороненом стволе, левой разглаживает лицо. Нет - усы теребит, жесткие плотные усы. Коренастый, невысокого роста. С пулеметом наверняка как с игрушкой управляется. Второй повыше, со штурмовой винтовкой, кажется, какая-то немецкая модель, вон магазин из прозрачного пластика, видно, что полный. Оружие на груди, стволом вниз. Над ствольной коробкой колиматорный прицел, дополнительная рукоятка под цевьем и тонкий фонарик.
- Где оружие бросил? - спросил второй. Изо рта его вырвался пар.
Я почему-то решил, что сейчас утро - обычное морозное утро. Мыслей в голове не было никаких, лишь гулкая пустота.
- Безоружный я, - огрызнулся парень.
- Безоружный, говоришь? - Усатый хмыкнул. - Я сейчас метров сто вдоль трассы пройду по твоим следам и найду что-нибудь очень похожее на АКМ. А где-нибудь неподалеку - жилет разгрузочный, контейнер для артефактов, или что там у тебя… рюкзак?
- Иди ищи! - Парень глубже втянул голову в плечи, над воротником остались только щелочки глаз.
Лесную тишину вновь разорвала канонада, и с веток на незнакомцев посыпался снег, накрыв троицу белым облаком. Тот, что повыше, с винтовкой, - я почему-то решил, что он командир, - отступил на шаг и мотнул головой. Череду взрывов продолжил огонь из стрелкового оружия. Несколько раз простучал крупнокалиберный пулемет, и все стихло.
- Близко, - произнес усатый раздумчиво. - Но в радиообмене никакой паники. - Он повернулся, поправил у виска маленький диск наушника.
- Похоже, арткорректировщик неплохой. Грамотно действует. А минометчики сектора пристреляли давно. - Командир убрал винтовку за спину, несильно пнул парня ногой в бок и присел на корточки. - Хватит борзеть. - Он слепил небольшой снежок и кинул в пленника.
Тот дернулся, фыркнул.
- Что ты думаешь, - вклинился усатый, - мы не найдем нычку? Снег всю ночь сыпал. Ты в пути часа два от силы, все сбросил при подходе к Периметру. Отсюда до второго заградительного кольца пара километров. Прикопал ты все возле трассы, я даже ориентир сейчас навскидку скажу, хочешь?
Парень только отвернулся. Заговорил командир:
- И я на сто процентов уверен, что не будка старого блокпоста для тебя ориентир, а дренажная труба, которая шагах в двадцати в дорожную насыпь врыта. Еще ручеек там течет к северу в лесу. - Он встал, повел плечами, разминаясь, несколько раз присел и продолжил: - Там, где у насыпи склон пологий, конец трубы указывает на одинокое сгоревшее дерево. Это почти у границы леса.
Парень угрюмо склонил голову, только шапка осталась над воротником.
- Там и ориентиры не нужны. По следам сейчас легко найти, - вставил пулеметчик. Он снял с пояса кружку-термос, свинтил крышку, принюхался, со смаком выдохнул и пригубил напиток.
Я попробовал пошевелить рукой, но мышцы не слушались. Ног я почти не чувствовал, во рту пересохло. И заговорить не получилось - удалось лишь слегка разлепить губы. Неужели медблок, встроенный в костюм, неисправен?
Сферическое стекло шлема сильно запотело. Рядом с левым глазом на мини-мониторе мерцал индикатор анализатора жизнедеятельности организма, зеленый огонек мигал с секундным интервалом. Значит, я в порядке? Но почему тогда не могу пошевелиться?
Что же все-таки случилось? Почему я здесь? Кто эти люди?
Усатый протянул кружку командиру, тот взял и отпил. Ужасно захотелось глотнуть этого горячего… что там у них - кофе, чай? Да что угодно, лишь бы смочить горло! Я через силу разинул рот, хрипя, пошевелил рукой и завалился на бок.
От смены положения накатила тошнота - успел лишь заметить подбежавшего человека в маскхалате, и окружающее расплылось. Кто-то коснулся плеча, а потом сознание провалилось в черную бездну…
Во второй раз из небытия меня выдернули прямо в аду. Грохот, вой, земля вздрагивает, сверху сыплются ветки. Рядом шарахнуло, меня подбросило, обдав волной горячего воздуха, и швырнуло лицом в снег. Я зафыркал, выплевывая его, щеки обожгло холодом. Попытался встать на колени, но кто-то придавил сверху, прорычав:
- Лежи, дурак!
Я повернул голову, чтобы не задохнуться, и увидел основание толстого дерева. Еще один взрыв - где-то дальше, и тут же совсем близко, в нескольких шагах.
Прижавший меня к земле человек вскочил. Сильные руки схватили меня за плечи, дернули; сквозь звон в голове долетел голос:
- За мной! Не отставать!
Оскальзываясь, я встал на колени, и взгляд уперся в широкую спину парня в летной куртке. Обернувшись, он повторил:
- За мной!
Я выдохнул, поднялся. Звон в ушах исчез - обстрел прекратился.
По сторонам от тропинки зияли глубокие воронки: перемешанные со снегом комья земли, пожухлая трава, сломанные ветки - словно экскаватором прошлись. За стволом поваленного дерева, нависшего над тропой, мелькнула фигура в маскхалате, с рюкзаком в белом чехле.
Было тихо, я слышал лишь приглушенный хруст плотного наста и шуршание ткани костюма. Парень нырнул под упавшее дерево, выпрямился, побежал дальше. Меня толкнули в спину, я пузом налетел на преграду, перчатки заскребли по обледенелой коре. Еще толчок - и я кувырнулся, как на перекладине, упал, широко раскинув руки. Ствол дерева над головой качнулся, сверху возник человек, тот, кого я про себя окрестил командиром, с немецкой штурмовой винтовкой в руках.
- Идиот, ты еще помечтай! - Спрыгнув на тропу, он помчался, не оглядываясь.
Я вскипел от возмущения - толкнул, да еще обзывается! - но быстро встал и поспешил следом.
Тропинка привела к трассе, пулеметчик первым взобрался на дорожную насыпь. Перехватил оружие, прислушался, сделал непонятный жест и пересек дорогу. Следом - парень в летной куртке, потом мелькнул командир.
Троица скрылась за обочиной - а я поскользнулся и растянулся в паре шагов от подъема.
- Умник долбаный! Где ты там?!
- Упал! - крикнул я.
До меня долетел приглушенный смешок, затем шлепок и тихий приказ:
- Ты мне тут еще посмейся, давай за ним - не отставать!
Я поднялся. Снег с дорожной насыпи осыпался и оголил заледенелую землю. Насыпь невысокая, в половину человеческого роста, но скользкая. Когда я уже собрался шагнуть в сторону, высматривая место, где снега побольше, сверху скатился парень. Дернул меня за рукав и рявкнул:
- Куда?! За мной, след в след - жарка справа висит!
Я повернул голову и схлопотал пощечину. Задохнулся от негодования и уже разинул рот, чтобы высказать парню все, что о нем думаю, но услышал его голос:
- Если сейчас не пойдешь за мной, я тебе шею сверну! Не будешь слушаться - шею сверну. А сделаешь шаг в сторону, в аномалию вляпаешься - сдохнешь.
Он ловко вскарабкался наверх, присел вполоборота, протянул руку:
- Быстрей!
Я понял, что шутки кончились, и ухватился за его ладонь.
Перебежав на другую сторону, увидел две бредущие по дну придорожной канавы фигуры в маскхалатах. Снега намело прилично, но двигалась пара уверенно. На ногах снегоступы, второй шел след в след, не оборачиваясь. Почему бы не пойти по дороге? Видно же, что там недавно чистили - широкий след ковша грейдера или какой-то другой машины, кое-где асфальт проступил, наезженная колея, крупинки разбросанного реагента… Даже небольшие лужицы талого снега образовались.
- Хочешь жить, марш за мной!
Мелькнула спина в синей куртке - парень спрыгнул в канаву и пошел по следам пары в маскхалатах.
Я поспешно выполнил команду. Вовремя. Возник нарастающий вой, пара впереди замерла на секунду, первый махнул рукой - они пошли быстрее. Вой превратился в жуткое многоголосье, внутри все съежилось, я хотел упасть, вжаться в землю, но парень прокричал:
- Не отставай! Не…
На поляне, откуда мы ушли, стали рваться мины. Грохот взрывов слился в сплошной рев, ударил по перепонкам. Земля содрогалась. Одна мина упала на дорогу - со свистом пронеслись осколки, срезали несколько веток с деревьев, выбили щепу из стволов. Я рухнул в снег. а, дураком бы я был, если б кинулся по дороге догонять этих… А ведь мужики в маскхалатах - военные сталкеры! В таком снаряжении ходила охрана на Янтаре, только цвет формы другой. Ну точно: военные сталкеры.
Я поднялся, зашагал вперед. Ноги вязли в снегу. Хорошо, что канава глубокая, иначе бы осколками всего посекло. По правую руку высилась стена деревьев, по другую тянулся склон выше человеческого роста, увенчанный сугробами, - работа грейдера.
Только сейчас дошло, что иду без шлема - где он? На груди болтаются патрубки с дыхательной маской. Каждое движение отзывается саднящей болью в области сердца. Стало быть, сработал инъектор медблока? Вот почему я могу двигаться: стимуляторы, с чем они там - адреналин? - подействовали. Я шел как автомат - шаг, еще шаг, еще. Впереди маячила спина в синей куртке, над головой с воем пролетали мины. Если отстану, останусь один, попаду под летящую с неба смерть - нельзя отставать! То ли от действия стимуляторов, то ли от сильного напряжения сердце колотилось в груди, вот-вот выскочит.
Через сто метров дорога резко свернула вправо. За поворотом ничего не разглядеть, мешает плотный лес. Обстрел внезапно прекратился. Дно канавы постепенно пошло на подъем, но военные сталкеры не спешили выбираться на трассу. Пулеметчик уверенно прокладывал путь. На повороте по другую сторону насыпи высилась какая-то постройка - рыже-черные стены, перекрестие оконной рамы без стекол, дверь висит на нижней петле. На крыше из гофрированного листа жестяной поребрик и толстая шапка сугроба сверху. Под козырьком рядком висят разнокалиберные сосульки. Стены покосившегося здания сколочены из фанерных щитов, но если выкрасить их в серебристый цвет, починить дверь да вставить стекла в оконную раму, то получится сказочный домик, не хватает только печной трубы над крышей и струйки дыма.
Ага, понял я, это будка блокпоста. За ней раскинулась огромная поляна, лес обступил ее полумесяцем, в середине - частокол молодых березок, по краям - сосны вперемежку с мохнатыми елями.
Воздух наполняла влага, стало заметно теплее. С каждым шагом ступня сминала мокрый наст, а затем проваливалась в рыхлую пустоту.
Прозвучал голос пулеметчика:
- Ты кого-нибудь слышишь?
- Всё… нет связи, - ответил запыхавшийся командир. - Теперь… пока сами не обозначат себя в эфире, не узнаем, что она появилась.
- А ты не прав был… насчет арткорректировщика…
- Ну извини… Я в мозги к нему не залезу… - Военные сталкеры остановились, усатый забрался на край насыпи, присел и поднес к лицу бинокль. Медленно повернулся, осматривая поляну и лес. Тем временем командир обратился к парню в летной куртке:
- Ну, далеко ты оружие сбросил?
Мы почти догнали военсталов. Насыпь на этом участке была чуть выше колена, лес с противоположной стороны поредел. Парень помедлил - наверное, решал, говорить или нет.
- Чуть вперед за поворотом, от будки шагов тридцать, у поваленной сосны с этой стороны дороги.
- Рюкзак у тебя там или что?
Мы остановились, я тяжело дышал, разглядывая парня. Лет двадцать пять, может, чуть больше. Ох и здоровый - на голову выше командира! И какая-то неуловимая удаль чувствуется в каждом движении.
- Рюкзак, - кивнул он, - там, где ты сказал. У обгорелого дерева.
- Давай сходим, - отозвался командир и приказал пулеметчику: - Лабус, иди на другую сторону трассы, прикроешь огнем, если что. Не нравится мне этот поворот. Лес вплотную, с другой стороны поляна… Дерево видишь? Которое в стороне от других, обгоревшее?
- Ага, - ответил усатый.
- А ты, - командир посмотрел на меня, - здесь пока посиди. И никуда не ходи. Если захочешь пи-пи, то в штаны.
Как-то он это мягко, но с подтекстом сказал. Губы растянул в улыбке: ямочки на щеках, курносый, карие глаза. На вид лет тридцать. Улыбка исчезла.
- Понял?! - рявкнул он.
- Да, так точно, - вырвалось помимо воли.
- Лабус, под твою опеку этого умника оставляю.
- Ладно. - Пулеметчик покосился на меня. Он был постарше, где-то под сорок. В глазах хитринка, морщинки у век. - Не шали тут без меня, - велел он и побежал на другую сторону дороги.
Вытянув шею, я следил за ним. Лабус достиг сосны, обернулся. Теперь поляна перед ним как на ладони, да и дорога, уходящая за поворот, просматривается. Присев, военстал поставил на сошки пулемет и поднес к глазам бинокль.
Меня больно щелкнули по носу, я дернулся, прикрыв лицо рукой.
- Не высовывайся. Сиди жди. - Я присел.
- Вот так, - произнес командир и кивнул парню: - Пошли.
Когда они направились прочь, я снова вытянул шею - Лабус разглядывал в бинокль обгоревшее дерево, хорошо выделявшееся на фоне молодых березок. Почувствовав мой взгляд, он, не опуская бинокля, шикнул:
- Исчезни!
Я спрятался, закусив губу. Парень с командиром скрылись за деревьями на повороте. Послышалось слабое шуршание - пулеметчик устраивался на позиции.
Сердце успокоилось, хотя пальцы еще слегка дрожали. Я стянул перчатки, поглядел на руки, прислушался к себе. В груди саднило, но это от уколов медблока, а в остальном вроде порядок.
Так что же происходит? Военные сталкеры - уже неплохо, они не бандиты и знают свое дело. Но кто и в кого стреляет из минометов? Этот молодой здоровяк - точно сталкер - одиночка. Я припомнил недавние разговоры… Кажется, прозвучало, что до заградительного кольца всего пара километров - Периметр близко. А ведь до лагеря на Янтаре на вертолете нужно добираться, он где-то в глубине Зоны находится. Как же я здесь очутился?
Я потер лицо руками. Помотал головой. Зачерпнул немного снега и умылся. Приятный холод освежил, взбодрил, но мысли все равно скакали в голове, путались. Никак не удавалось восстановить события, из-за которых я оказался в этой компании. Провал в памяти? Амнезия? Надо сосредоточиться…
После минутных усилий я довольно отчетливо вспомнил, как прибыл на военную базу, прошел инструктаж в штабе Объединенного командования. Потом мне выдали костюм ученого… А во что я сейчас одет? Оглядел себя: кислотно-оранжевая синтетическая ткань - на равнине заметишь с нескольких километров. У костюма какая-то специальная пропитка, она поглощает различные излучения, слегка подсвечивается в темноте - фосфор туда, что ли, добавлен? Нет, скорее всего дело в отдельных нитях, вплетенных в ткань. Когда я надел костюм, мне прочитали краткий курс, как обращаться со снаряжением. Затем вылет в лагерь на Янтаре. Знакомство с руководителем экспедиции, получение пропуска в полевые лаборатории сектора «В» и кодов на вскрытие дверей в убежище…
Кто-то свистнул впереди. Пулеметчик просвистел в ответ, и я услышал обрывок фразы:
- …к будке, я за тобой.
В канаве под дорогой появился здоровяк-сталкер, следом командир. Они осторожно выбрались на трассу, перебежали к постройке и присели под стеной. Парень держал незнакомое странное оружие, я сощурился, пытаясь разглядеть его, даже привстал на цыпочки. В висок больно стукнуло, я взмахнул руками и сел в сугроб. Потер ушибленное место. Удивленно осмотрелся и понял, что это Лабус швырнул в меня снежком, чтобы не высовывался. Сейчас я видел только верхнюю часть будки блокпоста да край оконного проема. Стараясь не шуршать, слегка распрямился и увидел сталкера с командиром. Они оторвались от стены - военстал первым, за ним здоровяк - и направились в сторону обгоревшего дерева. Я вытянулся в полный рост, бросил взгляд на Ла-буса. Он лежал, изготовившись к стрельбе: палец поглаживал скобу вокруг спускового крючка, ладонь другой руки накрыла приклад.
- Еще раз высунешься, - тихо произнес пулеметчик, не поворачивая головы, - я тебя пристрелю.
Пришлось сесть.
Ну и черт с вами. Бегайте туда-сюда, а я думать буду. Я надул щеки, сжал губы. Досада и обида клокотали внутри. Как с мальчишкой обращаются! А мне уже все-таки девятнадцать, и я…
Раздалась пулеметная очередь. Я вскочил.
* * * Командира в камуфляже удалось заметить лишь потому, что рядом шел парень в летной куртке - синее пятно на белом фоне заснеженной поляны. Между ними болтался большой рюкзак, который они тащили за лямки. Военстал, нацепивший снегоступы, двигался легко, а вот парень тормозил, тонул в снегу на каждом шаге.
Снова грохнул пулемет. Далеко у границы леса взметнулись ровным рядком облачка снега, и тогда я заметил, в кого стреляет Лабус. Из гущи молодых березок на поляну выскакивали какие-то твари, похожие издали на собак. Да это же псевдопсы, им зрение заменяет ментальный нюх… или это у слепых псов? Я припомнил строчки инструктажа: мутанты произошли от волков, охотятся крупными стаями на определенной территории. В лагере на Янтаре я как-то видел одну псевдособаку, ее тащили в клетке два лаборанта из блока… Какой же блок занимался мутантами в научном лагере?..
Вновь длинная очередь, потом далекий визг. И вдруг полумесяц из деревьев прорвало, будто перепонку между поляной и лесом. По всей длине повалили твари, передние рыхлили грудью снег, задние напирали, подминали слабых. И вся эта масса неумолимо перла к дороге, постепенно выстраиваясь клином.
Командир развернулся, бросив рюкзак, вскинул винтовку и несколько раз выстрелил. Парень присел, задрал ствол оружия высоко вверх, приклад зажал под мышкой. Тихий хлопок. Пару секунд спустя на острие атакующего клина расцвело дымное облако разрыва. Второй хлопок, третий - сталкер ловко заряжал со ствола и тут же стрелял. Я понял: у него на оружии подствольный гранатомет. Как-то очень уж быстро и споро он действовал для обычного сталкера, будто в прошлом имел дело с оружием…
Беглецы подобрали рюкзак и рванули к будке - взрывы привели в короткое замешательство мутантов, но через мгновение над поляной разлетелся рык вожака и твари кинулись в прежнем направлении.
Лабус длинными очередями бил по ближайшим собакам. Только сейчас до меня дошло: по границе леса снег не такой глубокий, твари там двигаются быстрее. Клин распался на два потока, и скоро они сомкнутся. Псевдособаки не боялись стрельбы пулеметчика, их как магнитом тянуло к двум убегающим людям, а те двигались к будке блокпоста… Может быть, мутанты тоже стремятся туда - или все же преследуют беглецов?
Я закусил губу, наблюдая за происходящим.
Пулемет смолк, Лабус перезарядил его и вновь открыл огонь.
Сталкер с командиром приближались к будке. Бросили бы этот чертов рюкзак, тяжелый же! Я снова окинул поляну взглядом и, не выдержав, закричал:
- Мы им не нужны! Они к будке бегут, сворачивайте!
Крик утонул в звуке выстрелов, я замахал руками. Подпрыгнул - меня должны заметить, оранжевый костюм виден издалека! Взобравшись на насыпь, я встал в полный рост на дороге, набрал полную грудь воздуха, хотел вновь крикнуть - и тут за спиной натужно проревел клаксон, а затем послышался нарастающий шум мотора.
Обернувшись, я увидел машину с ковшом впереди, слегка развернутым вправо по ходу движения. Массивная кабина цвета хаки, лобовое стекло закрыто металлической сеткой. Машина приближалась на приличной скорости, я попятился, рванул через дорогу к Лабусу. Тот, прекратив стрелять, развернулся к грузовику. Привстал, вскинул пулемет. Водитель ударил по тормозам, машина пошла юзом по скользкой дороге, задний мост занесло к обочине, застопорились широкие, с крупным протектором колеса. Вместо кузова на раме был смонтирован в форме цистерны бункер, под брюхом вращалась в бешеном темпе щетка. Да это же тот самый грейдер, что очистил дорогу от снега и полил реагентом - какой-то армейский вариант.
Не докатившись пары метров до нас с Лабусом, грузовик встал, пшикнул сжатым воздухом и затарахтел на холостых. Сзади из-под бункера летела мелкая крошка реагента, которую разбрасывал вертящийся диск.
Дверца открылась, наружу высунулся лопоухий парнишка в военной форме, крикнул:
- Валите сюды! - И махнув рукой, скрылся в кабине. Что-то скрежетнуло, грузовик дернулся и поехал.
Я обернулся к Лабусу. Он забросил пулемет за спину и пронзительно свистнул.
- Курортник, карета подана!
Парень и военстал были уже близко. Мутанты неровным строем ломились, взрыхляя снег, к будке блокпоста - плакал мой сказочный домик, сейчас они раздавят хлипкую постройку и… Вот черт, они же нам путь перережут!
Подбежавший Лабус толкнул меня в плечо.
- Чего мечтаешь? Быстро в кабину!
Я перебежал дорогу перед машиной, увидел раскрытую дверцу, вскочил на подножку и влез на широкое сиденье. Внутри было тепло, пахло солярой и машинным маслом. Лопоухий водитель, бросив на меня быстрый взгляд, опять уставился вперед.
- Звщки ж ви таю?
Я уже собрался задать ему такой же вопрос, но на подножку со стороны водителя запрыгнул Лабус и прокричал:
- Веди плавней, подберем еще двоих! Я на крышу.
- Зробимо.
Нос паренька обсыпали канапушки, волосы рыжеватые, кисти тонкие, как и пальцы… я бы сказал: музыкальные пальцы, не шоферские. На плече нашивка украинского миротворца.
Защелкали выстрелы - это Лабус с крыши открыл огонь из пулемета.
На дорогу выбрался командир, за ним с огромным рюкзаком за спиной бежал сталкер. Военстал обернулся и швырнул гранату. Они перебежали дорогу, машина едва не задела их ковшом. Грохнул взрыв. Распахнулась дверца, сначала внутрь полетел рюкзак, затем влез сталкер, и я вжался в сиденье. Рюкзак придавил ногу, кабина сразу стала очень маленькой, в плечо уперся ствол, пахнуло порохом.
В окошке на дверце мелькнуло лицо командира, который одной рукой держался за штырь бокового зеркала. Сквозь стекло донеслось:
- Гони!
Кивнув, лопоухий потянул рычаг коробки передач. Раздался скрежет, кабина дернулась, натужно взревел двигатель, и машина поехала быстрее.
По крыше кабины несколько раз стукнули - это командир забрался наверх. Пулемет больше не стрелял. Волна черных тел накатила на будку блокпоста, та накренилась, шапка сугроба поползла вниз. Фанерная стенка не выдержала, сломалась. Несколько тварей выскочили на трассу, мелькнули оскаленные уродливые морды, ковш смел мутантов на обочину. За поворотом открылась прямая дорога между двумя рядами высоких стройных тополей.
- Ха! - воскликнул водитель. - Отак ми iх!
Рано он обрадовался. Справа взметнулось черное облако взрыва, и тут же в метре от ковша громыхнул второй. Вдоль дороги стали рваться мины, грузовик подбросило, лобовое стекло треснуло под ударом взрывной волны, хотя мелкая сетка над ним задержала осколки. Паренек дико закричал, я увидел, как он откинулся назад, из шеи брызнула кровь. Через разбитое боковое окно в кабину ворвался ветер.
- Газ не отпускай! - выкрикнул сталкер.
Он навалился на меня, подмял, дотянулся до руля. Одной рукой вцепился в него, второй перехватил за шею лопоухого, пытаясь зажать рану. Я оторопело глядел на них, не в силах пошевельнуться. Какой-то ступор начался - будто и не я это, не со мной все происходит.
Лопоухий надрывно всхлипывал, сквозь крепкие пальцы сталкера просачивалась кровь и стекала по руке.
- Только не отпускай! - повторил сталкер. Взрыв. Машину сильно тряхнуло. Еще один - где-то сзади.
Грузовик набрал приличную скорость - мы вроде бы выскочили из опасной зоны, но тут раздался оглушительный грохот. Машину подбросило, навстречу прыгнула белая колея с пятнами асфальта. Мир крутанулся, боль пронзила левую ногу. Хрустнуло и прогнулось лобовое стекло, в нос ударил едкий запах гари, и я врезался головой в металлическую сетку.
Как зовут тебя, парень? - Кирилл, - отозвался я. - Вы же знаете. - Фамилия твоя?.. - Григорович застыл в кресле, склонившись над какой-то бумажкой.
Единственный стол в лаборатории руководителя научного блока «В» стоял под стеной у входа. Над плоским монитором висел список, испещренный пометками: галочки красного цвета, росчерки синим, выделены цифры дат и времени. Справа от монитора маленький глобус. Я слыхал, что начальники нередко окружают себя символами, те навевают соответствующие мысли, создают некий фон и настрой. Глобус скорее всего связан с восприятием мира, только в каком ключе - трудно догадаться. Перед башенкой системного блока красовалась миниатюрная фигурка девочки-ниндзя. Я про себя улыбнулся - красивая игрушка, видимо подарок от каких-то восточных коллег.
Поежившись, я переступил с ноги на ногу. Входная дверь не имела доводчика, в комнате тянуло сквозняком. На двери висела табличка с призывом закрывать дверь плотнее, но это не помогало, людям было не до того. Персонал готовился к эвакуации, лаборанты и научные сотрудники шастали туда-сюда, демонтировали со стендов и выносили оборудование.
Руководитель сектора распрямил спину, повернулся к монитору. Там крутилась заставка: по синей плоскости бегал человечек с ружьем - должно быть, сталкер. Большая голова, маленькие ручонки и ножки… За сталкером гонялось какое-то чудо-юдо. В итоге монстр догнал человечка и сожрал. Спустя пару секунд сталкер возродился уже на красной плоскости, почесал башку в раздумьях, помялся на месте и побежал по горизонтали. На пути вспыхнуло желтое пламя и поглотило беднягу. Через некоторое время мульт повторился, теперь на человечка упал невесть откуда взявшийся кубик, потом он провалился в невидимую яму. Всякий раз на экране появлялась надпись крупными белыми буквами: «СЕМЕЦКИЙ - ЖИЗНЬ ФОРЕВА».
- Войтковский моя фамилия.
- Ага. - Ученый почесал макушку.
Поверх защитного костюма Григорович накинул ватник, такая непривычная комбинация одежды вызывала улыбку. Он бы еще валенки и ушанку нацепил.
- Сергей, даю твоим зайцам еще полчаса времени, чтобы свернули все работы в четырнадцатой лаборатории. Вертолет ждать не будет!
Григорович повернул голову к двери. Прямой нос, резко очерченные скулы, на щеке полоска пластыря. Он отложил листок - я только сейчас заметил, что кисть забинтована, - снял очки и заговорил:
- Отмель, ты прекрасно знаешь, что в моем блоке меньше людей, чем у остальных. - Поежился от холода и, дотянувшись до масляного обогревателя, щелкнул тумблером. - А я должен завершить не только демонтаж ценного оборудования, но и монтаж установки! А…
- А это кто? - Отмель кивнул в мою сторону. - Напомни…
- Дверь прикрой. - Григорович взял со стола отложенный лист. - Холодно. Его вчера прислали.
С ума они там, в Кривом Роге, сошли - парню девятнадцать.
Офицер шагнул внутрь, затворил дверь. Высокий, широкоплечий, на поясе кобура с пистолетом, на жилете ровным рядком кармашки с магазинами, пара сигнальных ракет и Г-образный фонарь. Какая-то едва уловимая точность в каждом движении, легкая аура агрессивности - от офицера веяло уверенностью. Хотелось вытянуться по стойке смирно, щелкнуть каблуками…
Я подобрался. Взглянул на длинные пустые стеллажи вдоль серых стен. Сейчас научный блок напоминал пустой склад. Мусор на полу: обрывки проводов, куски картона, в дальнем углу корпус неизвестного мне агрегата - брезентовый полог сполз, обнажив выпуклый дисплей, разлинованный сеткой, верньеры настройки с белыми цифрами на шкалах.
Дверь распахнулась, вошли двое.
- Сергей Константинович, мы… - первый кивнул на агрегат в дальнем углу.
- Забирай скорее, - велел Отмель, прежде чем Григорович ответил, и отошел к стене, чтобы не мешать, присел.
Офицер стянул вязаную шапку, положил на колено и стряхнул талый снег. Взъерошил волосы, поправил усик микрофона, прижал наушник пальцами - видимо, слушал какое-то сообщение. Брови сдвинулись к переносице, губы сжались.
- Да, Карп, добро на посадку. Я в блоке «В», буду через три минуты, без меня не начинай. - Отмель зыркнул на меня, перевел взгляд на Григоровича. - Аномалия?.. Руку как повредил?
- А, это… - Григорович покрутил у лица забинтованной кистью. - В системном блоке ковырялся, повернулся неловко, он на пол полетел - я ловить…
- Ага, а лицо? Бандитская пуля? - Отмель усмехнулся.
- Нет, - серьезно сказал Григорович, нацепив на нос очки. - Когда брился. - И снова уткнулся взглядом в листок на столе.
- Ладно, Сергей Константинович… - Отмель поднялся, постучал по циферблату наручных часов. - График… график срываешь. Орлов со своими через час улетает, а твои до сих пор шастают по лагерю. Вот бери этого мальца и грузи свою четырнадцатую. У тебя двадцать минут еще, не более. Третий борт на подлете, а у меня площадка занята. Чтобы всех отправил, кто в проекте не задействован. Все, начинай!
- Да какого!.. - Григорович в сердцах хлопнул по столу, листок выскочил из пальцев, вспорхнул в воздух. Фигурка девочки-ниндзя, подпрыгнув, закачалась, ученый нервно подхватил ее, поставил на место. Потом запахнул полы ватника, сгорбился и сказал: - Пойми ты, мне контрольные измерения снять необходимо, монтаж прервать не могу, а у меня зарядника нет. Когда и кто его доставит?.. Послышался шорох, я обернулся. Лаборанты тащили агрегат между стеллажами, волокли по полу с хрустящим звуком, словно по крошке битого кирпича. Пришлось посторониться, привалиться плечом к стойке…
- …вот так, - донеслось издалека.
Резкая боль пронзила колено. Я заорал, взмахнул руками и сквозь слезы разглядел перед собой добродушное лицо.
Сталкер-одиночка. Из распахнутого ворота куртки струится пар.
В голове пронеслись последние события: взрывы, кабина грейдера, полчища псевдособак, лопоухий водитель и кровь, толчками выходящая из его шеи.
Сталкер смотрел внимательно. Белобрысый - шапку куда-то дел. На лбу шрам, оставшийся от плохо обработанной раны, с шестью красноватыми точками - следами скобок. По одной щеке размазана копоть, на второй свежая ссадина. Он широко улыбнулся:
- Жить будешь. Колено из сустава выскочило, я вправил. Правда, бегать сможешь не скоро.
Я сглотнул. Сталкер подсунул флягу, и я жадно отпил. Горло обожгло, дыхание перехватило. Спирт! Я выпучил глаза, жесткая ладонь вложила мне в разинутый рот горстку снега. Сразу полегчало.
- Как зовут тебя, парень?
- Кирилл… Войтковский, - сказал я, отдышавшись, и осторожно добавил: - Будто не знаете.
- Откуда? - удивился сталкер. - Чего растерялся?
- Так… просто, - пробормотал я, обдумывая все, что привиделось в бреду.
- Оклемался? - Подошедший Лабус присел рядом. - Да, дела… - Он смотрел на мою ногу и разглаживал усы.
- Что? Что там?! - Я попытался сесть.
Боль опять прострелила колено. Клацнув зубами, я откинул голову, закрыл глаза, сдерживая стон.
- Черт! Курортник, у нас «трехсотый», его бы за Периметр, в базовый лагерь.
Из-за боли их голоса казались гулкими и отдавались в голове коротким эхом.
- Хреновая ситуация, - определил пулеметчик.
- А у меня вообще дежа-вю, - прозвучал откуда-то сверху голос командира. - Ничего не напоминает? А, Лабус? - Раздался звук осыпавшихся камушков, шаги.
Лабус согласился:
- Есть такое дело, напоминает.
Как много имен прозвучало… Курортник - видимо, командир. А Пригоршня - этот белобрысый со шрамом, сталкер-одиночка.
В голове окончательно выстроилась череда событий, связавшая меня с новыми знакомыми.
Я открыл глаза. Взгляд уперся в бетонные потолочные плиты, треснувшие, с плохо зашпаклеванными линиями стыков. Покосился вправо - рядом глухая стена с выбоинами в штукатурке, обнажившими кирпичную кладку. Под стеной - внушительных размеров рюкзак, к боковому кармашку липучками прихвачен металлический цилиндр сантиметров пятнадцати в длину, в аккурат под набалдашниками на концах, чтобы не выпал при ходьбе. Возле рюкзака лежит необычное оружие - автомат с подствольником, но спусковая скоба одна, и магазин из приклада торчит. На полу портплед с гранатами и подсумок, обмотанный широким кожаным ремнем. В углу из кирпичей сложено некое подобие минипечки, стены в копоти, на полу остатки золы. Я повернул голову влево и увидел Курортника. Плечо забинтовано поверх маскхалата, бурое пятно расплывается на повязке. Другой рукой командир придерживал висевшую вдоль бедра винтовку. Он напоминал Отмеля, старшего смены охранения в лагере на Янтаре - те же движения, та же едва уловимая точность, все выверено, и легкая аура агрессивности. За спиной военстала несколько оконных проемов - видимо, через один из них он и проник внутрь. В окнах маячил покосившийся забор, за ним - кустарник, лес, все это за пеленой снега.
Посреди помещения высился сугроб, я снова взглянул вверх и увидел дыру, расчерченную кривыми прутьями арматуры. Сквозь нее падали снежинки.
Почему-то вдруг в душе возникло ощущение уверенности: эти люди мне помогут, они не бросят… Никогда не думал, что судьба близко столкнет с военсталами, что вообще в Зону попаду!
- Подойдет? - В окно просунулся Пригоршня, показал длинную палку.
- Ага, - кивнул Лабус, - тащи сюды. Сталкер залез внутрь, на ходу срезая сучки армейским ножом.
- Пригоршня, ну а с тобой что делать? - заговорил Курортник. - В «Гуантанамо» ты, конечно, не желаешь. Если б я тебя не знал раньше и на Янтаре мы не встречались, то в лучшем случае сидеть тебе в карантинном секторе на демаркационной линии и дожидаться отправки в лагерь.
- А в худшем?
- А в худшем - лучше не думать, - вставил Лабус и заухал совиным смехом.
Сталкер прекратил остругивать ветку.
- И? - Он поглядел сначала на Лабуса, затем на Курортника.
- И! - передразнил Курортник. - С начальником особого отдела охота встретиться? «Гуантанамо» - санаторий для сталкера, если сравнивать его с особым отделом. Так-с… - Командир посмотрел на меня. - На хрена штанину вспорол, Пригоршня? Парню за этот костюм отчитываться перед завхозом научного сектора.
- Ну скажите, что там с ногой? Все плохо? - подал я голос.
- А ничего, - отрезал Курортник. - Костюм твой теперь - тряпье. А нога… - Он склонил голову набок, словно оценивал. - Нога в порядке. Вот Пригоршня и потащит к Периметру «груз триста». Так ведь?
- Так, - обиженно буркнул сталкер.
- Шину накладывайте, бинтуйте. Пять минут, - приказал командир.
Лабус проворчал:
- Чего стал? Давай палку.
Курортник достал сигарету, отошел к окну и уставился на снег. Пока мне прилаживали палку-шину и накладывали повязку, я несколько раз вздрагивал от боли, но терпел. Командир наблюдал за окрестностями, иногда высовывался и задирал голову, прислушивался. Сигарету он так и не прикурил.
- А «Гуантанамо» - это ведь на Кубе? - уточнил я, когда пулеметчик и сталкер закончили колдовать над моей ногой.
Лабус хмыкнул, Пригоршня натянуто улыбнулся.
- «Гуантанамо», - отозвался Курортник, расслышавший мой вопрос, - фильтрационный лагерь вот для таких бродяг, как этот паренек, - он подошел к нам и ткнул стволом в Пригоршню, - делающих вид, будто они в Зоне случайно, грибочки собирают. А название лагеря - фольклор местных жителей. Прилипло с чьей-то подачи. Самое интересное, что некоторые из этих, - командир опять поднял оружие, указав на сталкера, - действительно неплохие парни, и по жизни я бы за них поручился. И в разведку вместе пошел. - Он покачал головой, осуждающе глядя на Пригоршню, и добавил: - Ну вот что мне с тобой делать, а?
В бедро больно кольнуло. Лабус продемонстрировал мне одноразовый шприц. Я порядком продрог. Знобило - челюсть непроизвольно прыгала.
- Сейчас боль отпустит, - пообещал пулеметчик.
- Не косись так недоверчиво, - сказал Курортник. - Костя - санинструктор в подразделении.
Ага, значит, Лабуса зовут Костей.
Командир подхватил винтовку, перевесил на грудь. Я опять поймал себя на мысли, что сравниваю его повадку с движениями Отмеля - как похожи, одна школа. Курортник застыл вполоборота, словно сказать мне что-то хотел и не решался. Коснулся кончика носа, шмыгнул и заговорил:
- Там, у будки блокпоста, ты вовремя закричал, предупредил… .
- О чем? - удивился я.
- «Манок» в будке стоял.
- А что это?
Я с удивлением посмотрел на Лабуса, на Пригоршню. У сталкера на лице читался неподдельный интерес - видимо, тоже не совсем понял.
- «Манок» - электронное устройство, - пояснил Курортник, - испускает волны в определенном диапазоне… Как дуделка, манок на уток у охотников, так и тут.
Ага! Значит, если включить это устройство, мутанты становятся как крысы, идущие на звук флейты в сказке о приключениях Нильса. Военные пристреляли сектора - снаряды и мины наверняка разрушили устройства, а мутантам хоть бы что. Вот ближе к Периметру и натыкали в разных местах новую аппаратуру. Эффект от такой операции я не мог оценить, но наверняка был в этом какой-то скрытый смысл. Главное, суть ясна.
Курортник выжидающе смотрел на меня. Я кивнул.
- Странно, что не знаешь, - прищурился он. - Ты ж с Янтаря.
Я отвернулся, вспомнив гибель миротворца. Лабус не слушал, паковал аптечку.
- В Зоне недавно, что ли? - не отставал Курортник.
- Да.
- Ясно…
- Давай теперь подумаем, как ногу укрыть, - вмешался Лабус. - Холод, конечно, не повредит - отечность меньше будет. Но это только до определенного момента хорошо. Замерзнешь быстро. На улице минус сейчас, а ты чуть ли не в шортах. - Лабус выпрямился, захлопнул пластиковый бокс с эмблемой Красного креста на крышке. - Пригоршня, что там у тебя в рюкзаке? Найдется во что переодеть научника?
Последовала длинная пауза.
Холод окончательно пробрался в организм. Я бы согласился глотнуть еще спиртика из фляги Пригоршни. Получилось сесть, нога ныла, но несильно.
Дальний торец помещения перегораживали железные ворота в пятнах ржавчины. В одной створке дверца, обитая оцинкованным листом, по периметру черные шляпки заклепок. Край листа отогнулся, обнажив куски стекловаты. Массивная задвижка блокировала вход с нашей стороны, наверное, кто-то из военсталов предусмотрительно закрыл. По краям ворот свисали похожие на паклю наросты. Разглядев все это, я переключил внимание на спутников.
Они застыли на одной линии: Курортник, Лабус и Пригоршня. В руках Кости аптечка, пулемет стоит возле ног. Пригоршня в двух шагах от него с ножом в левой руке. Я посмотрел на Курортника - штурмовая винтовка поднята, палец на спусковом крючке.
- Не дергайся, Никита. Спокойно. Лабус, забери его ствол.
Ага, теперь я знаю, как зовут молодого сталкера. Только вот что означают слова Курортника?..
Лабус шагнул к рюкзаку, и Никита сорвался с места.
Костя почти дотянулся до его оружия, но сталкер упал на цементный пол, уходя с линии огня штурмовой винтовки, и врезал кулаком Лабусу по селезенке.
Сдавленный возглас. Военстал держал удар. Захрипев, он перехватил руку с ножом и попытался ладонью накрыть лицо Пригоршни. Тот отдернул голову, выпустил нож - клинок звякнул об пол, - ухватил Лабу-са за плечи и увлек за собой, закрываясь от Курортника.
Я бросил взгляд на командира. Сжав губы, он водил стволом из стороны в сторону, пытаясь поймать в прицел Пригоршню.
В первом раунде победила молодость. Никита головой заехал Лабусу в переносицу, тот качнулся и стал заваливаться на сталкера. Обхватив его, Никита попытался рывком сместиться к минипечке.
Курортник, зло сплюнув, бросил винтовку, выхватил пистолет из кобуры на бедре и прыгнул к ним.
Как внезапный порыв ветра, по комнате прокатился жутковатый хохот. Я вздрогнул, завертел головой. Смех эхом отразился от стен, потом снова захохотали - где-то в углу, куда отполз Пригоршня, прикрываясь Лабусом.
В воздухе блеснула точка. Вспыхнула - и выросла в бело-желтый шар, от которого посыпались искры. Будто оголенный провод под напряжением сунули в воду и сразу вытащили… Я зажмурился, волосы на голове встали дыбом. Открыл глаза - Курортник застыл с широко разинутым ртом, из-под потерявшего сознания Лабуса пытался выбраться Пригоршня.
Шар исчез. В углу колыхнулась тень, похожая на шифоновую занавеску. Мне показалось, что в ней проступают очертания морды: морщинистая коричневая кожа, вместо глаз - черные впадины. Из пасти вырвалось завывание, перешедшее в истеричное хихиканье.
Курортник наконец вышел из ступора.
- Полтергейст!
Взяв за ворот Лабуса, он открыл огонь. Звук выстрелов заглушил хохот, пули пролетали сквозь «шифон» и врезались в штукатурку, щеку царапнуло каменное крошево.
Курортник дернул безвольное тело напарника на себя, поволок прочь, продолжая разряжать магазин.
Пригоршня оперся на локти и, быстро двигая ими, пополз от полтергейста. По дороге ухватил пулемет Лабуса, передернул затворную раму, из патронника вылетел патрон и звякнул об пол. Сталкер вскинул оружие, и…
Полтергейст исчез.
Лабус встал на корточки, потряс головой. Из носа текла кровь, он утерся ладонью, сплюнул и, подняв голову, крикнул:
- Убью гада!
Полтергейст возник под потолком, все повторилось: искры, шар, мерцание…
Пригоршня с Курортником открыли огонь одновременно. Полупрозрачный монстр взвыл и спикировал на них. Опрокинув сталкера, умчался к железным воротам, до которых не долетел - исчез по дороге.
Лабус взмахнул пистолетом, выдавив что-то нечленораздельное, с трудом поднялся на ноги.
- В центр - круг! - скомандовал Курортник. Они прыгнули к сугробу, возле которого валялись рюкзаки военсталов, встали спиной друг к другу, заняв круговую оборону.
Тварь опять проявилась под потолком и заметалась от стены к стене. Не отводя от нее взгляда, я лихорадочно шарил вокруг, пытаясь нащупать оружие Пригоршни. Пальцы наткнулись на гладкий цилиндр - под-ствольник? Ладонь сжала холодный металл. Я попытался подтащить оружие к себе, но что-то мешало, не пускало.
Хохот наполнил помещение. Загрохотали выстрелы.
Полотнище под потолком потеряло прозрачность, начало сминаться в жеваный тетрадный лист. Сгустившаяся тень обрела форму: тулово, похожее на корягу, покрытую сплетением мышечных волокон, непропорционально длинные руки с когтистыми пальцами. Крутанувшись, монстр рванулся ко мне. Я все еще пытался схватить оружие. Руки полтергейста вытянулись, когти нацелились мне в шею. Стрельба смолкла - сталкеры испугались, что заденут меня.
Я дернул что было сил. Что-то порвалось, перед глазами возникла алюминиевая колба с ребристым набалдашником на конце.
- Ложись! - гаркнул Курортник. - «Сборка»!
Инстинктивно зажмурившись, отвернувшись от налетавшей на меня морды, я откинулся назад, выбросив перед собой руки, ладонь хлопнула по набалдашнику…
Мягкий белый свет коснулся век. Все стихло. Не было больше ни хохота, ни жуткого воя…
Открыв глаза, я повернулся на бок. Сталкеры лежали на полу, накрыв головы руками. Курортник приподнялся, взглянул в мою сторону, скупо улыбнулся. Раздались смешок Пригоршни и ворчание Лабуса.
Я обвел взглядом помещение, осторожно сел. Понял, что до сих пор сжимаю алюминиевый цилиндр. Поднес к лицу. Хм - ничего необычного, колба похожа на контейнер для ключей, такие сдают на вахту охраны и опечатывают. А что крикнул Курортник, перед тем как все стихло? И этот белый свет - что это такое? Я снова посмотрел на спутников. Вот черт!..
- Положи пулемет, Никита. Я не шучу.
Военсталы целились в Пригоршню. Тот угрюмо зыр-кал исподлобья.
Как же так, ведь только что плечом к плечу сражались с тварью, а теперь?.. Я растерялся.
- Спокойно, командир, - произнес Никита.
Он медленно присел и поставил оружие на пол. Лабус шагнул вперед, держа сталкера под прицелом пистолета, поднял за ремень пулемет и отступил.
- На колени! Руки за голову.
Пригоршня выполнил команду. Лабус повесил пулемет на плечо.
- Надо уходить, - сказал Курортник, целясь сталкеру в голову.
- Что, разбежимся? - поинтересовался тот.
- Что у тебя в рюкзаке? И где добыл военную «сборку»? - спросил Курортник.
Лабус обошел сталкера, упер ствол ему в затылок. Никита дернулся и замер, военстал принялся обыскивать его.
- Не скажу, - огрызнулся Никита.
- Тогда в расход, - резюмировал Курортник.
- Чист, - произнес Лабус и отступил. Командир приказал:
- Поднимайся.
- Все равно я вам нужен, без меня не допрете мальчишку. - Пригоршня оскалился. Хотел опустить руки.
- Замри! - велел Лабус. - И не в таких переделках бывали.
Никита хмыкнул, смерил его взглядом.
- Что в рюкзаке? - повторил Курортник.
Я вдруг понял: Пригоршня ни при каких обстоятельствах не убьет Курортника, а тот не застрелит сталкера. И Лабус этого не сделает, потому что верит командиру. Ну подрались, так бывает - лучшие друзья дерутся… Военсталы при исполнении, Пригоршня незаконно проник за Периметр; по идее, его должны сдать в фильтрационный лагерь, но Курортник же сказал: в разведку вместе с таким пошел бы… Нет, не станет он убивать Никиту, пугает его только. Похоже, они давно знакомы. Но почему тогда сам не проверит рюкзак?
Пригоршня пожевал губами. Взгляд обежал Курортника с Лабусом, скользнул по мне, Сталкер подобрался, вдохнул, будто собирался с мыслями перед экзаменом, и выдал:
Лабус хрюкнул и уточнил: - Резиновое, номер два? - Курортник улыбнулся. Пригоршня обиженно пробурчал что-то.
- Ладно, опусти руки и пошли, - скомандовал Курортник, развернулся и зашагал ко мне. На ходу добавил: - Только давай без фокусов… Пристрелю.
Пригоршня, насупившись, последовал за военсталом.
Я ничего не понимал. Быстро у них у всех настроение меняется…
Курортник спрятал пистолет, подхватил рюкзак сталкера, перенес в угол на минипечку. Никита шаркнул ногой, сдвинув кучку золы, встал рядом. Широкие спины загородили обзор. Я некоторое время силился разглядеть, что же за ИЗДЕЛИЕ появится из рюкзака, но так и не смог, пришлось довольствоваться комментариями.
Подошел Лабус, отобрал у меня колбу, сунул в жилет. Достал комплект химзащиты из рюкзака, развернул, отделив штаны, кинул мне. Куртку он упаковал обратно, забросил рюкзак за спину и, отойдя к окну, уставился наружу.
Началась пурга, ветер задувал через окна. Прилично мело, дыру в потолочных плитах затянуло ледяной коркой. Лабус щурился, но не спешил сдвигать на глаза очки, лишь прикрывал ладонью лицо. Иногда, морщась, он ощупывал распухший от удара нос.
Я стал натягивать штаны, взглянул на колено в прорехе разодранного комбинезона и замер. Покосившись на меня, Лабус спросил:
- Натянешь сам? - и сразу опять уставился в оконный проем.
У меня не было никакого вывиха - нога сломана! Под аккуратно наложенной повязкой видно, как сместилась кость. Крови нет, значит, закрытый перелом - Пригоршня, стало быть, разогнул мне ногу, тут я в себя и пришел. Укол, сделанный Лабусом, снял боль, плюс события с полтергейстом напрочь заставили забыть о травме. Да еще мне зубы заговаривали, чтобы не разнылся. А я и не буду. Правда, не разберешь этих троих: двое арестовывают одного, после беседуют, как старые друзья, потом дерутся и в итоге все вместе с монстром сражаются…
- Ты знаешь назначение этой штуки? - обратился Курортник к Пригоршне. Тот помотал головой, тогда командир обернулся и позвал: - Лабус, глянь.
Костя пожал плечами:
- Без понятия. Я в этих делах… Хотя… соковарку напоминает, только хромированную. - Он крякнул и снова уставился в окно.
- Ладно, Никита, так что это? Давай конкретно. - Сталкер помялся, почесал шрам на лбу.
- Я и сам толком не знаю. Я только заказ выполнял. Маршрут…
- Давай, давай, Никита. Мне сейчас некогда с тобой рассусоливать. Говори как есть.
- Да я правда не знаю! Посредник сбросил сообщение на ПДА, что есть заказ, цену хорошую указал, работа непыльная…
- Задаток тебе ведь кто-то передавал?
- Ха, задаток! - Никита задрал голову к потолку, пощупал небритый подбородок. - Деньги в тайник заложили, вся цепочка исключала визуальный контакт с посредниками.
Курортник хмыкнул, но не стал комментировать, ждал, пока Пригоршня продолжит рассказ.
- Я и еще двое - извини, имен не назову, не знаю - тащили ее, то есть его… эту хреновину к Янтарю.
Раздались глухие шлепки - Никита похлопал по корпусу агрегата. Курортник кивнул: - Отмычки? Ты один выжил? - Пригоршня удивленно взглянул на него.
- А, нет, ты неправильно понял. Эти двое довели меня до контрольной точки, к бывшему блокпосту - будку помнишь? Ну, дальше вы меня с Лабусом приняли.
- А в Зону проникал с их помощью или сам? - Сам. За Свалкой с ними встретился.
- Как?! - Курортник неподдельно удивился. - Периметр закрыли новой системой сигнализации, ров огроменный выкопали, двойной забор, освещение, видеонаблюдение… прорывов с месяц не было. Патрули усилили. Как ты в Зону проник? По воздуху?
- Ну да, - на полном серьезе сказал Пригоршня. - Старым дедовским способом. Атмосферный зонд с подвесной системой от парашюта Д-6… Словил попутный ветер и… Да ты и сам должен знать о такой простой штуке, чего я тебе рассказываю.
- Вот тебе и современные средства контрацепции, - хохотнул Лабус. - Книжки про шпионов нужно читать!
Никита смотрел на Курортника в ожидании.
- Понял. - Командир стал серьезен. - А когда это было? Число?
- Пятнадцатого февраля.
- Ага, почти двое суток прошло… Куда те двое делись?
- Свалили.
- Почему?
- Да тут… мы же сами угодили под обстрел. Им жизнь дороже.
- ИЗДЕЛИЕ наверняка на Янтаре ждут. А ты его припрятал и тоже решил свалить от греха подальше… - рассуждал Курортник. - Или тебя должны были встретить, но кто-то помешал…
Пригоршня почесал затылок. Командир снова окликнул Лабуса:
- У нас завелись «крысы».
- Я слышал. - Костя разгладил усы. - Или «крысы», или опять кто-то играет сразу за две команды, или… - Он не договорил.
Курортник покивал.
- Что? Вы о чем? - Пригоршня крутил головой, переводя взгляд с одного военстала на другого. - Скажите.
- Так, ничего. - Курортник смотрел в угол. - Просто вспомнилось кое-что.
- Ты хочешь сказать, что к Янтарю меня должен был отвести кто-то из ваших? - не унимался Пригоршня.
- Пока что я ничего не хочу сказать.
Курортник шагнул в сторону, и я наконец разглядел, что стояло в углу.
По спине пробежал холодок - ЗАРЯДНИК!!! Я сам лично собирал этот узел к установке Григоровича и готовил к отправке с завода. Как агрегат оказался у Пригоршни?!
- Предполагаю только, а ты… - Я перебил командира:
- Я знаю, что это.
Все посмотрели на меня. Снаружи скрипели деревья, ветер свистел сквозь щели в железных воротах.
- Это ГСК, - сказал я. Лабус прервал молчание первым:
- Курортник, нужно двигать отсюда. Плохое место.
- Да. - Командир пожевал губами. - В эфире тишина. Канонаду давно не слышно. Не знаю, хорошо это или плохо. И еще у меня мысли очень невеселые…
Он явно что-то обдумывал, но делиться соображениями пока не хотел.
- Пурга все сильнее, - добавил Лабус. - Потом разберемся с этим ГСК. И еще, в такую погоду нас с воздуха искать не станут. Значит, выбираться самим.
Курортник перестал смотреть сквозь меня.
- Добро. Предложения?
Пригоршня упаковывал агрегат. Я видел, как он затягивает клапан ранца, и думал: откуда у него зарядник Григоровича? Эта штука, как мне объяснил ученый, создана в единственном экземпляре.
В голове возникло смутное воспоминание. Григорович нервничал, ждал ГСК с завода, постоянно спрашивал Отмеля об этом. Так, может, Пригоршня…
- Черт! - выкрикнул Лабус. Он стянул со шлема на глаза широкие очки.
- Что?!
- К нам гости.
- Кто?
- Не разберу - метель. - Лабус присел, выставил пулемет в оконный проем. - Тушканы, кажись. Принесла нелегкая. - Он дал несколько коротких очередей. Приподнялся, всматриваясь. Пулемет снова застучал. - Снега намело. Далеко не уйдем… - Костя кивнул в мою сторону. - А ночь здесь сидеть - нет уж. Нужно что-то придумать.
- Я знаю, что делать, - сказал Пригоршня. Посмотрел на Курортника и перевел взгляд на необычный автомат - мол, так я возьму?
Командир кивнул. Пригоршня сначала подобрал нож, затем взял оружие и подсумок, на ходу подпоясался, сунувшись к окнам, присел рядом с Лабусом. Портплед положил на плечо, вынул несколько гранат, зарядил подствольник, остальные сунул в боковые карманы.
- На временное хранение, - протянул он портплед Лабусу.
Тот хмыкнул и пристроил боеприпасы рядом под стеной.
- Я доберусь до угла, - Пригоршня показал направление.
Лабус, выглянув в другое окно, кивнул.
- Возьму пару пустых ящиков, вон они валяются, - и назад. Прикроете?
Курортник занял позицию в свободном проеме. Высунулся и сразу отпрянул.
- Давай, - произнес он.
Пригоршня выпрыгнул в окно, Курортник с Лабусом несколько раз выстрелили в сторону леса. Послышался глухой хлопок, через пару секунд грохнул взрыв - Пригоршня воспользовался подствольником.
Судя по спокойствию военсталов, твари их особо не волновали, здесь мутанты вряд ли причинят нам какой-то вред. Но дожидаться помощи Лабус и Курортник не хотели, а Пригоршня не возражал против путешествия, значит, был в этом какой-то смысл. Им виднее, они Зону знают.
А ведь я для них обуза. Тащить с собой будут, жизнью рисковать. И все ради меня…
- Подгребают, - сказал Лабус.
- Пригоршня, давай быстрей! - крикнул Курортник.
- Вижу, сейчас! - отозвался Никита.
Лабус опять выстрелил. Курортник посторонился, и в проем влетел небольшой низкий деревянный ящик, за ним второй. Потом внутрь полез Пригоршня.
- И чего? - поинтересовался Лабус, по-прежнему глядя в окно.
- Сейчас, сейчас… - Никита передвинул оружие за спину.
Курортник молча наблюдал за ним.
Сталкер кинулся к воротам. Остановился возле створок, оглядел внимательно наросты, напоминающие паклю, кивнул и осторожно потянул за край оцинкованного листа на дверце. Она качнулась, заскрипели петли, несколько пучков, похожих на скомканные волосы, упали вниз. Коснувшись пола, комки пакли заискрились, по ним пробежали легкие волны голубоватых вспышек, а затем пакля обуглилась, стала иссиня-черной.
Значит, это аномалия какая-то - а я и не знал.
Пригоршня, увернувшись от аномальных сгустков, задрал голову - похоже, следил за паклей, свисавшей сверху. Ногой уперся в створку и опять потянул лист двумя руками. Заклепки с чпоканьем выскакивали из рамы, а Никита продолжал тянуть. Наконец он полностью отодрал железку, внимательно оглядел ее со всех сторон, удовлетворенно буркнул: «Сойдет», - и потащил к ящикам.
- Молодец, - сказал Курортник. Я пока ничего не понимал.
Никита бросил лист, подбежал к рюкзаку, вынул из бокового кармана бобину скотча и моток веревки.
Курортник тем временем достал пистолет и прострелил два отверстия по углам листа, потом встал на него и загнул вверх дырявый край. Лабус дал длинную очередь в сторону леса и крикнул:
- Долго еще?
- Почти, - ответил Пригоршня. - Пара минут. Есть время?
- Давайте скорей, минут пять точно будет, дальше не знаю, они, похоже, откуда-то с восточной окраины прут. Там, где рабочий городок с болотцем граничит.
Пригоршня кинул веревку командиру, тот быстро пропустил ее через простреленные отверстия, связал концы, проверил узел на прочность. Сталкер поднял ящики, поставил на лист один за другим. Они с Курортником стянули ящики скотчем, затем военстал приподнял конструкцию, Пригоршня быстро управился, связав все прозрачной лентой. Уселся на ящики… и тут я понял: да это же сани!
- Выдержат? - спросил Курортник.
- Должны, если с горок особо не кататься. В самый раз волокуша. - Пригоршня ухмыльнулся. - Сойдет для сельской местности.
- Лабус, выходим, - скомандовал Курортник, забрасывая рюкзак за спину.
- Понял, - ответил Костя и прыгнул наружу.
- Пригоршня, парня хватай.
Курортник потащил запакованный ГСК к окнам. Снова заговорил пулемет Лабуса, на этот раз он стрелял часто, короткими очередями.
Никита перенес меня к проему. Командир в это время перебросил туда санки. Выбрался следом, поглядел по сторонам и повернулся к нам:
- Давай мне его.
Вдвоем меня вытащили и усадили на волокушу. Метель ударила в лицо колкой снежной крошкой, я сощурился.
Я проследил за направлением ствола - у накренившегося забора, где лес подступал вплотную, штакетник был взломан. В дыре возникла бурая туша. Ладонью прикрыв глаза от снега, я пригляделся: в холке с полметра, вытянутая морда, короткие передние лапки прижаты к груди, длинный хвост… Ну вылитый тираннозавр, только маленький! Хотя хвост скорее крысиный напоминает.
Курортник выстрелил трижды, тварь опрокинулась на спину и заверещала, закрутилась на месте, взрыхляя глубокий снег. Узкие трехпалые лапы с длинными когтями дергались, взметая белые смерчи.
За оградой я увидел других, они приближались медленно, хвосты, будто плуги, пахали сугробы. Наверное, мутанты этой породы неплохо двигаются по пересеченной местности, но снежный покров здорово им мешает, неуверенно шагают. Подстреленный тушкан затих, и остальные кинулись вперед. Я решил было, что они атакуют нас, но твари, вереща и отталкивая друг друга, набросились на мертвое тело.
- Держи! - Пригоршня просунул рюкзак с ГСК мне под ноги между ящиком и загнутым краем листа - получилась неплохая подставка для сломанной конечности. - И сам держись!
Он перекинул привязанную к саням веревку через голову, пропустил под мышками, оружие повесил на шею.
- Вперед! - скомандовал Курортник.
Никита налег на веревку, и самодельные сани двинулись с места. Я одной рукой ухватился за лямку лежащего под ногой рюкзака, другой за доску ящика.
Пригоршня недолго приноравливался к грузу и вскоре уже уверенно тащил волокушу. Лабус двигался метрах в пяти впереди. Курортник, отдав сталкеру снегоступы, шел по широкому следу, остающемуся за волокушей. Преследовали нас не очень активно. Изредка сзади раздавались одиночные выстрелы, я поначалу вздрагивал и оглядывался, но Курортник, похоже, стрелял для профилактики и спокойно шагал дальше, посматривая по сторонам.
За зданием, в котором мы прятались, открылась площадка, где стояли проржавелые остовы грузовиков, автобусов и военных тягачей. На другом ее краю высился здоровенный кран на многоосной платформе с вмерзшими в землю покрышками в человеческий рост. Массивная длинная стрела под углом уходила в небо, под ней покачивалась на тросах старая «Волга». На такой же ездил директор нашего завода, где я проходил практику после техникума.
Помнится, недавно Лабус назвал это место рабочим городком. Возможно, здесь жили ликвидаторы последствий первой катастрофы на ЧАЭС. Судя по разговорам военсталов, мы где-то недалеко от Периметра…
Костя коротко махнул рукой, Пригоршня остановился. Городок занимал приличную территорию. Вдоль забора сбоку от площадки стояли приземистые бетонные коробки, дальше было двухэтажное здание, наверное, дирекция, рядом - внушительных размеров трансформаторная будка. Провода с крыши тянулись к решетчатой мачте. У забора, на фоне леса, я разглядел еще одну, но дальше все скрывала метель, непонятно было, куда идет линия электропередач.
Лабус разглядывал экран закрепленного на рукаве устройства - вроде ПДА, хотя слишком громоздкое, больше напоминает планшет-сканер. Пригоршня топтался на месте.
- Ну что? - посмотрел он на меня. - Как самочувствие?
- Хорошо. - Я натянуто улыбнулся и кивнул в сторону Лабуса. - Что он делает?
- Местность сканирует при помощи армейского детектора. Впереди может быть аномальное поле, вот и остановились.
Сталкер присел, выставив перед собой оружие. Я оглянулся на Курортника - военстал сидел на корточках ко мне спиной. Присмотревшись к его рюкзаку, я заметил, что из боковых карманов белого чехла торчат две колбы, перехваченные липучками. Они очень напоминали ту, что я вытянул и, случайно активировал во время драки с полтергейстом.
- Курортник! - тихо позвал я, и он обернулся:
- Чего тебе?
- Что это у вас, - я показал на колбы, - в карманах чехла?
Военстал покосился туда, ощупал одну колбу.
- «Сборка». Аномальная граната то есть. Знаешь, что такое аномалии?
Я кивнул.
- Берут побочный продукт аномалии, например… - Он огляделся, словно искал что-то. - Неважно, короче, берут бенгальский огонь от электры, комбинируют его со светошумовой гранатой и… - Перехватив мой удивленный взгляд, Курортник констатировал: - Не понимаешь. И не грузись.
Пригоршня хмыкнул.
- А ты чё ржешь? - переключился на него командир. - Ты где армейскую «сборку» раздобыл?!
Сталкер потер кончик носа, сдвинул брови, потом отдернул руку, сообразив, что в первую очередь этот жест выдает ложь, и поднял глаза на Курортника:
- Один из этих, ну, с кем я в контрольную точку шел, обронил. Я по-тихому подобрал и заныкал.
- Типа не знал, - съехидничал Курортник.
- А чего?..
- Курортник! - негромко позвал Лабус. - Глянь.
- Пригоршня, займи мое место.
Командир выпрямился и быстро пошел к Косте. Никита, перейдя на его место, уставился в снежную пелену.
Метель совсем разгулялась. Снег стал гуще, след волокуши уже почти засыпало. В такую пургу и заблудиться недолго, а ведь темнеть скоро будет.
- Не боись, - сказал мне Никита. - Не пойдут тушканы за нами, им тот дом нужен был. Хотя ведут себя зверюки странно. И снег… - Он задрал голову, сощурился. - Снег впервые в Зоне в таком количестве. Не было никогда снега, а тут… - Пожал плечами и снова уставился назад, туда, откуда мы пришли. Зверюки… Вдруг нахлынули воспоминания - я снова увидел черную лавину пвсевдособак, прущую из леса. Как глупо погиб тот лопоухий миротворец, вовремя для нас и не вовремя для себя появившись на дороге в снегоуборочной машине. А потом этот нелепый, жутковатый полтергейст… Я передернул плечами. И тушканы. Хорошо, что они не идут следом. Но ведь не должно быть возле Периметра такого количества мутантов, это даже я понимаю! Откуда они взялись?
Мысленно задавшись этим вопросом, я тут же сам на него и ответил: «манки», приманивающие зверей.
Их поставили вдоль Периметра для какой-то спецоперации. Янтарь - лагерь - эвакуация… Я вспомнил Отмеля, Григоровича… К чему мы там готовились? ГСК этот… Никак не удавалось выстроить четкую цепочку событий, понять их логику. Я зажмурился, стянул перчатки и потер виски. Открыл глаза, помотал головой и осмотрелся.
Курортник с Лабусом вполголоса разговаривали, Пригоршня сидел в той же позе: приклад зажат под мышкой, палец на курке. Ладонью другой руки он задумчиво разглаживал снег. Ощутив мой взгляд, сталкер обернулся:
- Чего?
- Так, просто думаю. А зачем тушканам в дом лезть?
- Любят они всякие здания. В Зоне многие твари обживают развалины, что-то их притягивает к ним. А сейчас еще снег вдобавок… Глянь.
Я посмотрел в указанном направлении.
- Ничего не вижу.
- Разлапистую ель видишь?
- Ага.
- Вправо шагов пять - пожарный щит с козырьком, ящик с песком.
- Да, точно.
- Возле ящика…
Бугорок какой-то, кучка хлама или ветоши снегом присыпана. Напряг зрение - и очертания стали складываться в картинку, я даже привстал. Пригоршня хмыкнул.
То, что я принял за ветошь, было телом замерзшего кровососа. Он именно замерз. Морда повернута в нашу сторону, лысая черепушка с натянутой синюшной кожей, один раскрытый остекленевший глаз, второй засыпан снегом. Рот распался на лепестки-щупальца - я слышал, что мутант через эти отростки высасывает жидкость из тела жертвы. Твари этой породы - одни из самых опасных в Зоне, умеют делаться невидимыми, когда атакуют. Может, какие-то зачатки разума у мутантов есть. Вторая авария на АЭС вызвала необратимые генетические изменения, и до сих пор неясно, остановились ли процессы мутаций, влияют ли регулярные выбросы на дальнейшие изменения флоры и фауны в Зоне. Наверное, кровосос пытался хоть как-то согреться - тело покрыто лохмотьями. Но они кровососа не спасли. Всю прошлую неделю стоял сильный мороз, хотя снег еще не шел. Хуже всего, когда температура упала, а снега нет. При высокой влажности как тепло ни одевайся, пробирает до костей. Вот и окоченела зверюга, превратилась в ценное ископаемое - сюда бы ребят из блока «О», они бы порадовались, замерзший кровосос для них, как мамонт в вечной мерзлоте для палеонтологов. А сколько еще тварей померзло в Зоне…
Стоп! Блок «О» в лагере на Янтаре занимался изучением мутагенных форм, обитающих в Зоне, - вспомнил! А ведь недавно не мог. Попробую размотать клубок дальше…
Миновав брошенную технику и обогнув дирекцию, мы попали на открытое пространство. Впереди стоял покосившийся серый забор с сетчатой аркой ворот. Створок не было, вверху на сетке висел герб СССР, скрещенные серп и молот, рядом - железная пятиконечная звезда, выкрашенная красной краской.
Почему-то спутники не пошли прямо к арке, а забрали в сторону. Я нахмурился, пытаясь сообразить, почему идущий впереди Лабус двигается в этом направлении. И заметил, что перед забором снег кружится, образуя пять маленьких смерчей. Что это, ведь ветер почти стих? Еще на пути к арке виднелись талые проплешины, над ними клубилось марево, снежинки таяли, не долетая до земли. На одном таком пятачке обнажился потрескавшийся асфальт, на другом - пожухлая трава. Я всматривался. Марево над проплешинами собиралось сгустками в форме яйца диаметром метра полтора. Мне показалось, что я слышу легкое гудение, словно поблизости работает трансформатор. Я оглянулся на будку, посмотрел на провода - нет, звук исходил именно от воздушных сгустков.
Пройдя шагов двадцать, Лабус изменил направление, и Пригоршня повернул за ним. Костя остановился, сверился с планшетом. Впереди были два сугроба высотой по пояс - почти идеальные полусферы. Между ними полоска снега вмята, будто кто-то постелил ковровую дорожку, почистил и унес, оставив спрессованный отпечаток. Лабус повернул в сторону ближайшего фонарного столба. Сделав еще несколько шагов, замер. Снег перед ним вспух, выстрелил фонтанчиками, послышался треск электрических разрядов, мелькнула яркая вспышка. В нос ударил запах озона.
Лабус отпрыгнул, повалился на спину, смешно задрав ноги, перекатился на бок и выругался:
- Растудыть твою мапупу!
Что это еще за мапупа такая? Молнии дотянулись до одной из снежных полусфер, звонкая трель заставила меня скривиться и зажать уши. Раздувшийся, сыпавший искрами шар аномалии выстрелил в арку, как из катапульты. Он с хрустом врезался в сетку, разлетелся, оставляя горящие шлейфы, разноцветные яркие шарики, похожие на выстрелы сигнальных патронов. Скрипнуло, с сетки свалилась пятиконечная звезда, врезалась в снег. Все стихло.
Лабус встал на колени.
- Вот блин, выросла на пути! Занесла нас нелегкая… Это ж надо! Электра - да в трамплин…
Курортник сзади молчал. Костя посмотрел на детектор, обвел взглядом окрестности, сплюнув, выпрямился и пошел параллельно забору. Никита потащил за ним меня на волокуше. До ограждения оставалось шагов десять, но военстал не спешил сворачивать к нему. Снег здесь оказался глубоким, и двигаться пришлось медленнее. За волокушей оставался широкий след, по нему легко шел Курортник. Когда мы поравнялись со следующим фонарным столбом, Лабус наконец повернул. Секция забора за фонарем завалилась, образовав подобие мостка, уложенного на длинный сугроб, что протянулся вдоль ограды.
Снегопад прекратился, и стал виден лес, покрытые белыми шапками деревья. Вдалеке - пологий холм, белое поле с лентой дороги и темнеющее небо. На миг линию горизонта обозначил всполох закатного солнца, и сразу тучи затянули прореху.
Лабус взобрался на опрокинувшуюся секцию, попрыгал, проверяя крепость мостка, и повернулся к нам:
- Выдержит. Пригоршня, справишься?
- Да, - прокряхтел Никита и стал набирать разгон. - Держись, пацан!
Лабус сбежал за насыпь. Никита, рыча, влетел наверх, и тут над нами зажегся фонарь. Я едва не вскрикнул, так неожиданно это произошло. Сумерки быстро сгущались, но по периметру рабочего городка загорелся свет. Заснеженный лес, молчащий городок, свет фонарей… Меня пронзило ощущение нереальности, сказочности происходящего. Никита стащил волокушу по снежному завалу, потянул дальше, а я сидел, расставив руки, ухватившись за доски ящика, и хлопал глазами. Лишь позже Курортник дал объяснение произошедшему. Оказывается, в Зоне есть аномальные поля, где происходит концентрация электрической энергии, а есть ионизированные облака, поглощающие энергию из источников питания. Куда она девается? Наверное, в атмосферу уходит, черт его знает.
До цели оставалось с километр. Надо только забраться на холм, чтобы увидеть сооружения второго заградительного кольца, Периметр Зоны. А там и патрульные группы, и укрепленные блокпосты… Я видел, как погрустнел Пригоршня: ему, как пообещал Курортник, светила встреча с особым отделом.
Нога разнылась, действие укола кончилось, я стал хлюпать носом: столько времени на морозе, простыл, как бы с пневмонией не свалиться. Но скоро все это останется позади. Хотя с Никитой и военными сталкерами расставаться мне теперь даже не хотелось. Нужно их будет потом отблагодарить как-то, решил я. Ведь тащили меня, жизнью рисковали.
Почти стемнело. Снег больше не шел, но мороз усилился. Когда мы преодолели половину склона, я оглянулся. Внизу раскинулся рабочий городок, окруженный светлыми пятнами фонарей.
Последние метры до вершины дались Никите тяжело. От мороза снег покрылся ледком, но наст был слишком тонок. Сталкер сопел, оскальзывался, проваливался в него, стараясь не отставать от Лабуса.
На вершине холма остановились. Порывами налетал ветер, поземка колола лицо, я щурился. Вот он, конец нашего путешествия - совсем близко!
Окончательно стемнело, пятна фонарей на границе Периметра тянулись слева направо и терялись где-то в лесной просеке в паре километров от холма. Я хорошо видел загнутые вверху столбы и натянутую между ними проволоку. Скорее всего, под напряжением. За столбами - широкий ров, дальше должна быть контрольно-следовая полоса, но сейчас там снег, ее не видно. На белом покрывале любой след и так заметен, чистить полосу нет никакого смысла. Ближе к лесу протянулся еще один забор из колючей проволоки, вдоль него шла накатанная патрульными группами дорога. Я заметил редкие колышки с табличками по обе стороны от границы и спросил у Лабуса:
- Что это?
- Мины, - ответил он. - Курортник, к посту двинем или патрульную группу дождемся?
Командир молчал. Пригоршня стянул шапку, в отсветах фонарей лучше стал виден румянец на щеках. Сталкер вытер пот со лба, взъерошил волосы.
Вдруг Лабус резко повернул голову, а Курортник приложил пальцы к наушнику. Я понял: это значит, что связь появилась. Отлично, сейчас они вызовут патрульную группу!
Курортник озабоченно поправил усик микрофона и прокричал:
- Пост тридцать два, я «Курортник», дайте связь с «полсотни пятым»!
Пауза - наверное, связист на посту запрашивал коды. Курортник назвал несколько цифр.
Лабус с Пригоршней опасливо переглянулись. Похоже, Никита начал догадываться, что происходит, а вот я пока ничего не мог понять, хотя и ощутил тревогу. Быстро натянув шапку, сталкер подобрал веревку от волокуши и поправил оружие за спиной.
- «Полсотни пятый», подтвердите информацию, - вновь заговорил командир. - Нахожусь севернее пятьсот от поста тридцать два. Прием. - Пауза. - Вас понял. - И уже нам: - Валим! Валим отсюда!!!
Лабус подсветил планшет детектора, указал в сторону леса и сорвался с места, крикнув:
- Там чисто!
- Что, Курортник? - спросил Пригоршня, потянув за веревку.
- Три пары штурмовиков. Кассетными боеприпасами нанесут БШУ в нашем районе. У нас десять минут.
- Успеем, - отозвался Лабус, на ходу стягивая рюкзак. - Лишь бы по лесу не отбомбились. Успеем, Леха!
Военсталы, прижав рюкзаки к груди, побежали назад к склону. Одновременно развернувшись, упали на спину, сгруппировались и покатились вперед головой, быстро набирая ход.
Пригоршня, скинув с себя веревку, бросил ее мне:
- Держись, пацан! Проверим сани на прочность! - Упершись ладонями в мою спину, он начал разгонять волокушу. Засвистел воздух, гулко забухало сердце в груди. Пригоршня, крякнув, запрыгнул на сани, и мы понеслись по склону вслед за военсталами.
Восьмого марта 2017 года в бункер Сидоровича зашёл сталкер. Тот узнал его и завёл разговор: - заискался я тебя. Когда долг отдашь? - Вот это возьмёшь? Сталкер достал ПДА взятый из взорвавшегося ночью грузовика смерти. На нём были заметки учёного касающиеся давно прошедших событий и фотография неведомого артефакта в виде цветка. Отдельно светилось задание: "Уничтожить Непенфу". - Ты врёшь. Но я возьму это. Всё равно уже не рад, что связался с тобой. Сталкер ушёл, оставив ПДА и Сидорович принялся читать:
[ Данные скаченные с ПДА. ]
Январь 1971 года: Торжественно подписан договор между Академией наук СССР и NASA об обмене космическим грунтом, взятом с Луны.
Июнь 1971года: СССР передало США 3% свох запасов лунного грунта из моря Изобилия и ждёт ответных поставок грунта из Моря Спокойствия и Океана Бурь. Генсек был недоволен задержками и теребил правительственную связь: - Эй, господа хорошие из НАСА. Почему в ваших отчётах описаны невиданные свойства ваших образцов из Моря Спокойствия? - Сами не знаем. Но это так и есть. Честное слово, товарищ Леонид Ильич. В подтверждение собрали Вам кейс с оригинальными образцами. Передадим его в Амстердаме. Присылайте своего курьера и забирайте.
Июль 1971 года. Секретный пассажирский поезд с военным сопровождением внезапно тормозит на захолустной и Богу неизвестной станции Янов. - Задняя ось у локомотива полетела. Опять та же самая, что и месяц назад. Машинист пытался объяснить это даме в ватной фуфайке и кирзачах, дежурной по станции. Та страшно материлась и требовала убрать "этот металлолом" на запасной путь. Неожиданно, прямо из окна вагона-ресторана вывалился начальник охраны и пообещал всех расстрелять. - Не извольте беспокоиться, Иван Степаныч. Из Москвы сообщили, что дают на ремонт двадцать четыре часа. Значит к следующему утру двинем дальше. Дама в телогрейке перестала истошно орать и предложила посетить старую деревню Копачи, тут недалеко. - Приседатель в деревне человек душевный, приютит на ночь в свободной хате. Вся делегация направилась в Копачи. В центре шёл среднего роста учёный курьер в болоньевой куртке. К его левой руке был пристёгнут особыми наручниками кейс. Выпив кока-колы с водкой "абсолют", он обратился к председателю Копачей с просьбой пострелять медведя. И по-дружески посоветовал покинуть эти места. - Наши учёные думают построить здесь атомную электростанцию. Это есть безумие, это очень опасно. - Да ладно Вам так шутить. Как тут построить такую махину? Нереально это. Пойдёмте к старой церкви на болота, там дичи полно. Тут-то и выяснилось, что в кейсе не деньги, а кое что другое - неизученная космическая порода с Луны. В кейс встроен детонатор. Снять его с руки курьера может только специально обученный человек, знающий все степени защиты кейса от взлома. Этот кейс был предназначен для переноски денег и документов. При пропадании энергии батарей или других аварийных случаях, а так же попытке взлома - кейс просто расплавлялся кислотой не принося вред курьеру.
Июль 1971 года (продолжение) В общем, как решили, так и сделали. Пришли втроём к старой церкви и стали палить во всё, что заметили. Было весело и учёному курьеру, возле костра, рассказали легенду о волчице-убийце. - Приезжали тут недавно люди из Киева, местность осматривали. Заодно поохотились славно. Сами они были хорошие стрелки, да и собак с собой привезли немеряно. Особенно от них волкам досталось. Перебили всех. Найденных волчат с собой увезли. Только одна волчица спаслась. Вроде бы её окрас мог меняться на местности. Невидимая она становилась для глаза. Местные охотники много своих собак потеряли, но не смогли её подстрелить. А она мстила за своих. Убивала людей и собак, но никогда не нападала сзади. Никто не мог выдержать с ней открытый бой. Только всё это легенды неподтверждённые. Охотники во все времена тут часто погибали по разным причинам. Вот и выдумали волчицу, чтоб дела не заводить, да не разбираться. Председатель перестал говорить и насторожился. Вдалеке послышалось странное завывание и прерывистый хрип, словно игра ветра в печных трубах. Скрываясь от непогоды забежали в церковь, залезли на второй этаж и стали поглощать сало с домашним самогоном. Так и нашли всех троих, разорванных в клочья с раскрытыми от ужаса глазами. Но не нашли главного - кейса. Рука курьера была словно отгрызена зверем. Так и посчитали, что кейс унесён крупным хищником и самоуничтожился, при попытке его прокусить. Не хотелось позорной огласки и было объявлено, что образцы получены, работы над ними уже идут. Но никто из советских учёных породу даже не увидел.
Шли годы, выполнялись планы, менялись генсеки. Тайна деревни Копачи навсегда была забыта. Некоторые исследователи местности и охотники замечали около построенной ЧАЭС странную волчицу. Она таскала к реке всякую посуду и набирала воду. При встрече с ней взглядами люди теряли сознание.
26 апреля 1986год Авария на почти достроенной ЧАЭС изменила всё вокруг. Правительство отделило довольно большую территорию от внешнего мира, назвав ЧЗО. Оставшиеся в Копачах жители ещё помнили историю с курьером и кейсом и загадочную волчицу, но их давно уже никто не слушал. Нападения на людей прекратились и легенды остались легендами.
12 апреля 2006 года Новые ошибки учёных привели к рождению Зоны. ЧЗО осветилась ярчайшим, почти нестерпимым светом, и было видно, как на небе начали испаряться облака. Окрестности вблизи электростанции изменились до неузнаваемости. Все люди, находившиеся в непосредственной близости от эпицентра, погибли моментально. Начал меняться мир Зоны. Уже никому не было дела до прежних событий. Никто не мог видеть, как в Зоне развивалось нечто, способное противостоять губительным силам природы. Это нечто имело запах и запускало процесс, обратный смерти.
Зима 2012год Артефакты и сталкеры не давали покоя правительству. Какая-то неведомая сила не давала пройти к ЧАЭС и разобраться в происходящем. Сталкеры лезли в самые немыслимые места Зоны и вернувшись на стоянки рассказывали о своём спасении, как о чуде. Каждый из них уже готовился к смерти, как вдруг появлялась волчица и тащила их куда-то. Придя в себя они оказывались в безопасном месте совершенно здоровыми. Рядом с собой они видели лишь волчьи следы. После этого им снился ужасного вида цветок сводивший их с ума. Сталкеры боялись спать. Некоторые проснувшись оказывались зомбированными. Но тот, кто выдерживал три дня без сна, забывал об этом кошмаре.
7 марта 2017 года Я бывший учёный с позывным "Свидетель". Отчётливо понимаю, что я в грузовике смерти. Сегодня мне снился тот самый цветок, значит я был рядом с ним. Да, вот и фото. Голова готова взорваться. Это конец всему. Надо найти и уничтожить этот цветок. Тогда боль отпустит меня и я уйду из Зоны. Для этого мне дали С4. Как же пользоваться этой взрывчаткой? Ну-ка посмотрю...
Сидорович читал и едва верил. Значит старая легенда Зоны была правдой. Волчица унесла кейс с породой. После того, как сдохли батареи питания кейс расплавился. Порода и кислота смешались с землёй. Из этой смеси и вырос артефакт способный поддерживать жизнь в любом теле. Эх, как охота заполучить его, но волчица без боя не отдаст. Да и где его искать?
Сообщение отредактировал Этот - Сб, 22.04.2017, 12:39:59
Сергей, предисловие к рассказу тебе удалось. Продолжение будет?. Но есть и вопрос. А зачем уничтожать арт? Ведь из рассказа следует, что вреда он не приносит.
Привет, Нондрус Спасибо за оценку. Начало рассказа реальное. Действительно до сих пор не известно, куда делись НАСАвские лунные пробы, обещанные учёным СССР. Факт, что до Москвы они не добрались. В те времена ЧАЭС уже строилась и лунный грунт вполне мог там затеряться. Основные события рождения Непенфы тоже вполне могли быть. Всё объясняется тем, что грунт космический и способен на всё, что угодно. С фауной местности тоже никто не считался, уничтожали всё подряд, а волков и подавно в первую очередь. Рассказ этот я написал для ролевой игры на другом сайте, но с треском проиграл. А тут вдруг вижу, что LENA_D выложила подходящий арт. Так этот рассказ появился здесь. Превращать рассказ в роман не охота, про продолжение не думаю. Почему такое название: Непенфа - это вид прекрасных с виду, но плотоядных цветов (питающихся мясом). Почему О-сознание приказало уничтожить Непенфу не придумал. Наверное по этому рассказ провалился в конкурсе.
Злой внимательно слушал Охотника, запоминал орентиры на карте ПДА. Холодный и отрывистый голос Охотника, четко ставил поставленную задачу. -Есть! Пойду один.- Отчеканил долговец,щелкнув каблуками начищенных берцовок и направился к штабу, ощущая на себе пристальный взгляд Охотника. Порывистый ветер срывал остатки листвы с деревьев и неприятно холодил спину. Второй год в Зоне, пролетал не заметно и опять скоро зима..Он любил действовать в одиночку и полагаться на свои силы. Разосравшись с Наемниками и уничтожив группу преследования на болотах. Помотавшись одиночкой с полгода по зоне, вступив в Долг- по идеологии, но не по призванию. Доверяя только себе. Было, когда возглавлял несколько раз группу по уничтожение мутантов на Агропроме.. Нынешное задание было не из легких, но выполнимо. Усложняло то, что на Радаре он не был и Армейские склады знал не полностью. Умолчав об этом Охотнику, из за желания доказать свой профессионализм, получить повышение в звании и не ставить под угрозу жизнь подчиненных. Монолит, Свобода-серьезные враги и бандиты с мутантами не лучше...Стоит основательно подготовиться к операции и досконально изучить маршрут на карте ПДА, а дальше, как карта ляжет. Раньше на заводе здесь обитал Стронглав — трёхметровый матёрый кровосос,до прихода Долга и убил его генерал Воронин. Пройдя Бар "100 Рентген", Арену он подошел к территории штаба Долга и поздоровавшись с часовым сержантом Яковлевым спросил: -Как дела дружище? Что нового?-Сержант,чуть нахмурившись взглянул на Долговца и ответил:-А..это ты.Не узнал сразу то. Много тут ходит. Ситуация дерьмовая..Наших в Рыжем лесу, Свободовцы положили. Ты, то по делам, или как? Сигаретами не богат?- Боец протянул целую пачку сержанту и закурив сказал: -К полковнику Петренко по направлению, от Охотника- И протянул бумагу. Сержант мельком глянул на листок и увидев знакомый подчерк ответил: -Он у себя сейчас.Проходи не задерживайся.- И показал на право от главного штаба Долга. Он молча кивнул головой и проследовал в указанном направлении. Проходя мимо костров приостановился. Долговец на гитаре бил по струнам, напевая:
Опять туман, Закрытый Питер, Магадан, А на экран, Слетелась стая с разных стран. Я справлюсь сам, А по спине холодный пот, всем не понять, Что даже черт готов отдать, 2000 баксов за сигарету! И даже пол жизни не жалко за это! Злой слушал песню, пытаясь вспомнить где то он уже слышал ее в прошлой жизни. Песня оборвалась и заиграла губная гармошка. Тряхнув головой, возвращаясь в действительность и твердым шагом прошел мимо часовых в коридор одноэтажного здания. Старые плакаты на противоположной стене и два кабинета с табличками. Остановившись перед дверью кабинета полковника Петренко, громко постучал. -Войдите!- Ответил резкий, хрипловатый голос. Он открыл дверь кабинета и шагнул через порог. Козырнув и став по стойки смирно сказал: -Здравия желаю товарищ полковник! Ефрейтор Злой, для получения детектора прибыл!- И протянул полковнику свернутую бумагу на получение. Полковник развернул и прочитал поданный листок. -Вольно боец! Один значит собрался!Похвально! Распишись в получении!- И придвинул бойцу журнал, открыл шкаф достав серый небольшой предмет со шкалой, маленькими кнопками и инструкцией. Следом на стол лег пузатый рюкзак со снаряжением. -Тут все необходимое, ну а что не хватает приобретешь в баре. Удачи боец!- Сказал полковник и протянул руку. Крепкое мужское рукопожатие подбодрило Злого, положил в подсумок детектор и закинув за плечо рюкзак, коротко ответил: -Есть!- Развернулся и вышел в коридор. Выйдя на улицу направился к штабу, надо было зайти к медику, посмотреть что есть в своем шкафчике, перевооружиться и сменить снарягу и глянуть, что в рюкзаке есть дельное. Штаб расположился в бывшем бомбоубежище, который строили для персонала завода Росток. Спускаясь по туннелю вниз по бетонной лестнице, увидел на посту рядового Славина с грустной и недовольной рожей. Ответив на приветствие продолжил спускаться вниз. Штаб состоял из несколько больших комнат и широких коридоров, склад,кабинеты, казарма, медпункт. Можно было встретить в коридорах генерала Воронина, но на прием так просто к нему не попасть. Если вызывал сам, то стоило задуматься для чего...Расстрел, или важное задание. Идя по коридору в казарму, слышал стук печатной машинки, да обрывистые фразы разговоров из кабинетов. Уступил дорогу долговцам, тащивших из склада ящики с патронами и свернул в казарму. Казарма состояла из двуярусных коек и тумбочек. Чуть подальше в углу ряд шкафчиков со скамейкой. Открыв свой шкафчик, снял тяжелый рюкзак и присел на скамейку. В животе бурчало от голода, а голова болела от дум. Открыв рюкзак, аж присвистнул от удивления,у видев костюм ПСЗ-9Мд... Проблема радиации решена, а вооружение у него не плохое. Достав из шкафчика однозарядный гранатомет именуемый Слоновое ружье М79 и АС Вал с прицелом ПСО-1 и 5 обойм СП-6, хотя боевое поражение 400 метров несколько печалила его. Лучшего оружия бесшумного не придумаешь, не зря занимался мародерством по Зоне, когда был вольным. Такой ствол в Долге, каждому не дают и достать его можно только в бою, а стоит он не дешево у бармена. В боях он еще не участвовал, но надеялся на крупные операции. Переодевшись и перевооружившись, сложив в рюкзак старую снарягу, положив в шкафчик автомат Соловей, запер его,проверил оружие на боеготовность. Все вроде в порядке, пора в бар заглянуть ну, а там и в дорогу. Взяв рюкзак со снарягой, выйдя из штаба и покинув территорию штаба направился в бар. Ветер утих и тишина прерываемая далеким воем собак и тихими разговорами прохожих наполняла атмосферу ночи. Ржавая вывеска Бар 100 Рентген, была освещена ярким светом и тихая музыка доносилась оттуда. Тут всегда людно и можно получить работу, участвовать в боях на Арене.Спустившись вниз и сдав оружие охраннику, вошел в зал бара. Кто то прошел мимо и поздоровался. Посетителей в зале было не много 4-долговца и 6- сталкеров. Подойдя к стойке, облокотился на затертую столешницу, кивком поздоровался с барменом. Полный человек с крупной залысиной, ответил на кивок занятый обслуживанием другого клиента. Спустя пару минут, бармен внимал новоприбывшему клиенту. Злой, наклонившись тихо сказал бармену: -Борода комбез Долга за сколько возьмешь, вместе с рюкзаком? Надо паек, аптечки армейские и заряды для М79. -Бармен с прищуром посмотрел на меня. -Ну..не больше 12тыс.рублей хых.- Отбасил бармен. -Ну,так давай.-Сказал я и отдал рюкзак с комбезом. Получив. 2- сухпайка, 8- зарядов, 4 - армейские аптечки. Сделал заказ . Пиво Невское, копченую сельдь, хлеб, чашку кофе . Сложив в уме стоимость всего Бармен подал сдачу. Получив 6 тыс. рублей и взяв заказ присел к свободному столику в углу. Отрапезничав и оставив кофе на потом, достав ПДА стал изучать карту Армейских складов и Радара, изредка поглядывая на посетителей. Отметив маршрут более подходящий на первый взгляд, стал пить кофе мелкими глотками...Смакуя вкус. В баре становилось многолюдно, а за соседним столиком сидел пьяный долговец в чине сержанта и бурчал грубым голосом: -Пропал капитан ..Пропал и ни кому нет дела....Свобода ненавижу...Перебью.- Налив полный стакан до краев, вдруг развернулся к ефрейтору и протянул стакан. Серые глаза незнакомца смотрели в упор, трезвым взглядом. Пить водку не хотелось, но взяв дрожащий стакан из руки сослуживца и встав громко сказал перекрывая шум бара: -Слава Долгу! Слава героям! Память погибшим..- Наступившая вмиг тишина, громко ответила хором голосов Долговцев троекратно: - Слава!Слава!Слава!.- И четким стуком стаканов об столы. Выпитый стакан водки, ударил в голову и тепло прошло по телу. Сержант, крепко пожал мою руку и пересел за мой столик. На стол легла копченая колбаса, тушенка, хлеб, энергетик и начатая водка Кристалл. -Дружище, я тебя раньше тут не встречал? - Спросил сослуживец, распечатывая банку тушенки штыком и разливая водку по стаканам. Я, чуть поменяв положение, на жестком стуле ответил:-Так само собой. С Агропрома я, можно сказать. В Долге сравнительно недавно, из Наемников буду вообще то. А что?-. Сержант пристально посмотрел на меня: -Да вижу, что не новичок. Заработать хочешь? Дело есть, а мне завтра в рейд в Рыжий лес с ребятами. Хочешь, с нами пойдем-опытные очень нужны!?- Выпив и закусив тушенкой, я нахмурился думая...Задание в первую очередь. Свобода действий и участие в бою манило богатым хабаром и славой. Поставив стакан, я сказал: -С удовольствием бы пошел дружище! Звание и Слава мне нужна! В следующий раз, буду иметь в виду. Сейчас не могу и не спрашивай почему...Сам знаешь, у нас все под секретом и мы не принадлежим сами себе. Про какое дело ты упоминал еще.?- Сержант мотнул головой и протянул руку мне. -Седых я буду.!- Пожав руку, я ответил: -Что ж, будем знакомы ефрейтор Злой.- Налив по стаканам и выпив, склонившись ко мне Седых достал ПДА. Указывая на карте местности Армейские склады и приблизительное место схорона, около какого то поселка сказал: -Важно забери и принеси. Заплачу, не обижу.- И вопросительно смотрел на меня. Скопировав данные и отметив у себя, я коротко кивнул: -Как ,выполню свяжусь с тобой друг.- Седых, хлопнул меня по плечу и встав шатающейся походкой направился к выходу, прихватив свой рюкзак со стула. Выпив энергетик, я зашел в туалет и долго полоскал холодной водой лицо -приходя в нормальное состояние. Возвратившись в зал бара, купил минералки и с наслаждением опустошив бутылку посмотрел на часы ПДА. Было 06 утра- пора выдвигаться. Время пришло. Тихо наигрывала губная гармошка, тягучую мелодию. Получив оружие и надев рюкзак, попрыгал ,чтоб не бряцало ни чего и вышел из бара. Холодное, тихое утро предрассветным туманом встретило меня с затаившейся, где то опасностью. Переход на Армейские склады.
Сухой треск автоматных очередей и визг рикошетных пуль, встретил меня у ворот Армейских складов. Прыгнув в сторону и кубарем к стоявшему грузовику, переводя дыхание вжался в холодное железо кабины. Спина болела от ушиба об камень. Настала тишина...Странно. Осторожно встав на подножку кабины посмотрел в окно дверцы и увидел зомбированных. Их было трое, они стояли вертя головами. Переведя Ас Вал, на одиночный режим на вскидку быстро выстрелил в двух зомбированных и присел. Длинная очередь прошила утреннюю тишину над головой. Не ожидая перезарядки зомбока прыжком прыгнув, к капоту всадил три пули на вскидку в бок зомбированному. Зомбированный издал глухой звук и выронив автомат рухнул на землю. Добив раненого второго зомбака, обшарил трупы. Найдя аптечку, бутылку водки и фляжку с водой. Оружие было убито напрочь, а брать лишний вес не нужен. Быстро спрятался за машину, выглядывая и сравнивая орентиры в бинокль огляделся. Вой собак и дикий крик с частой стрельбой из дробовика вещал, не задерживаться долго на одном месте. Заметив дальше от машины ржавый уаз и большие деревянные коробки, рванул туда пригибаясь -перебежками. Интересно, что за коробки? Жаль, что нет топора. Туман опустился на землю и это было к стати. Услышав шаги, осторожно выглянул и увидел двух свободовцев идущих прямо к нему. Уйти не удаться по тихому, только валить их. Через щель между коробками, прицелившись затаив дыхание спокойно нажал на спуск дважды...Тихий хлопок и пули прошили голову свободовца. Другой бросился за дерево и водя стволом выпустил наугад, несколько коротких очередей в сторону долговца. Брызнула щепа и запахло деревом. Поймав в рамку прицела, туловище свободовца присевшего за стволом и взяв чуть ниже, быстро нажал на спуск три раза. Пули прошили комбез на животе. Подойдя быстрым шагом к трупам, обшарил их и найдя аптечку научную, гранату ргд-5, 2-бинта. Осторожно пригнувшись стал подниматься на холм, держась поваленного дерева. Где же долговцы? По ходу их вообще тут нет! К одинокому дому на противоположной стороне идти нет смысла, там близко к базе Свободы. Ловить не чего, кроме пули в осаде. Хоть и генерал Воронин поддерживал военный нейтралитет со свободой, но доверять врагам по идеологии нельзя. Через разрушенную деревню идти опасно монстры, жарки и может снайпер на вышке. Снимет мама не горюй и выглянув из-за поваленного дерева через бинокль на крышу вышки обомлел...Точно сидел монолитовец с СДВ и наблюдал через прицел. Вот и приехали...Мой Ас Вал не достанет пипец....Надо в обход к цели. Обходя по пологому холму деревню, продвигался все ближе к автобусной остановке. Пригнувшись к ржавому ободу колеса автобуса, достал ПДА и выверив на карте значок схорона. Взгляд уперся в покосившийся крест с сгнившим противогазом и сумкой. Осторожно подойдя и обшарив все, нашел тайник в кислородном баллоне. Темный карболитовый пенал запаянный был тяжеловат,для малых размеров. Сунув находку в рюкзак, пошел по тропе в лощину огибая горящий костер. Затаился услышав разговор за сваленными трубами. -Вот погодка...Шмотки просыхать не успевают...А бугры сидят себе на блок постах с мобилами и командуют..- Другой сиплый голос встрял. - Ни че пацаны, вот пройдет чутка времени, сколочу бригаду и сам бугром стану, волыну крутую достану и заживем тогда.- Двое по ходу, ну и валить их надо.- Мелькнула мысль. Осторожно залез в трубу и ползя ближе к костру увидел тумане две фигуры у костра. Прицелившись дважды нажал на спуск..Пули вошли в спины порвав коженные плащи рваными дырами.- Ну,вот, теперь ты точно бугром не станешь.- Прошептал вслух боец..Обыскав трупы, нашел пачку патронов СП-6 и детектор Отклик. Туман рассеялся и пасмурное неба с низкими тучами нависло над землей. Осмотрев в бинокль ближайшие холмы низины, обнаружил трех Свободовцев на восточном холме. Видно было один стоял и смотрел на детектор и медленно шел вокруг. -Аномалия там и артефакт ищут..Ну и шут сними, пусть ищут.- Подумал Злой и исчез в кустах зарослей. Сверяясь с картой и часто оглядывая местность в бинокль из-за укрытий, медленно продвигался по намеченному маршруту к переходу на Радар. Обогнув вертолет в низине с пси-полем и скрываясь за деревьями, камнями, бесхозными стройматериалами от свободовцев, залег среди больших валунов. Всматриваясь в бинокль, изучая местность и наблюдая за перестрелкой свободовцев с монолитовцами у перехода. Трескотня автоматных очередей сменялась уханьем гранат и сухими выстрелами снайперок. Не смотря на то, что монолитовцев было меньше счет складывался в пользу их. Появившаяся стадо кабанов из-за вагончика, на противоположной стороне дороги внесла неожиданное примирение враждующих сторон и они разом переключились на уничтожение мутантов. Воспользовавшись этим, Долговец незаметно проскользнул на Радар.
Переход на Радар.
Узкий коридор дороги, как бы вырубленный среди высоких холмов с большими валунами, вкопанные арматуры с насаженными на них трупами сталкеров и обклеванные воронами, мерцание полузатухших костров озадачил Злого. Много повидавший за полтора года в зоне боец, такого варварства еще не видал. Вспомнив обрывок из стихотворения прошлой жизни, когда то прочитанный женой и шевеля потрескавшимися губами шепотом прочел;
-У бездны, у мрака во власти Не бойся бесстрашным быть. Живая душа в этой пасти Не может, как всё умирать.
Мы все убиваем за идеалы своих группировок, но не глумимся над трупами врагов. Это не люди, а нелюдей надо уничтожать, как заразу зоны...-Чертовы фанатики!Совсем крыша поехала.- Скрипнув зубами и погасив в себе вспыхнувшую ненависть к монолитовцам медленно, пригнувшись двинулся вперед прижимаясь к валунам. Обогнув ржавый фонивший Зил, насторожился...Ветер донес обрывки фраз и подойдя к опрокинутому на бок Уралу, посмотрев в бинокль- увидел впереди блокпост монолитовцев. Рослый боец стоял с рацией, другой лениво бродил у шлагбаума, третий стоял на ступеньках КПП с биноклем. Дождавшись, когда враг закончит разговор, чтобы на линии связи не подняли тревоги. Опустившись на одно колено и прицелившись сквозь щель открытого кузова в монолитовца с рацией, затаив дыхание плавно нажал на спуск выпустив короткую очередь. Враз зацокали пули, прошивая ржавую рухлядь и поднимая фонтанчики пыли. -Засекли сволочи!- Мелькнула мысль у долговца и сделав бросок к валуну, вовремя укрылся за ним. Ухнули одна за другой Ф-1, у грузовика и осколки высекли каменную пыль валуна. Слегка оглушенный взрывами гранат, уловив секунду перезарядки оружия наугад выпустил несколько зарядов с М79,в сторону блокпоста.Послышался стон врага и крепкий мат.Пули визжали рикошетом ,выбивая каменную крошку.-Ты умрешь,враг монолита!-Орал боец, быстро перемещаясь бросками к камням,где залег долговец.-Лови гранату слепец!-Крикнул монолитовец.Злой встал во весь рост,увидя взмахнувшую руку врага, выпустил длинную очередь с Ас Вала. Сухо щелкнул боек, требуя замены магазина. Долговец быстро пригнулся за валун и перезарежая оружие, ожидал взрыва гранаты, но его почему то не было. Осторожно выглянув,увидел лежащее на дороге тело залитое кровью. Подойдя к трупу увидел, в крепко сжатой руке спусковой рычаг РГД-5 с сорванной чекой....Достав из кармана комбеза, моток тонкой проволки и просунув в отверстие взрывателя сделав кольцо закрепил. Разжав несколько пальцев сжимавших спусковой рычаг. Вбив колышек, перевернул труп на живот, засунул руку с гранатой под труп, примотал второй конец проволки с коротким интервалом и осторожно прикрыл колышек трупом. Привет смене караула, для фанатиков готов. Тело рослого бойца прошитое очередью перевесилось,через шлагбаум, а наблюдатель корчился в предсмертной конвульсии с кровавой пеной на губах. Долговец собрал аптечки и присев над умирающим врагом, вытащив штык-нож прервал мучения одним ударом в сердце. -Да,расслабься уже..Все в свое время там будем.- Проверив оружие он быстрым шагом двинулся по дороге обходя электры и бросая вперед болты на ленте.. Трупы монолита виднелись везде. Сверившись в ПДА с картой свернул на лево и углубился в редкий лес с большими камнями. Осторожно ступая, после бросков болтов и обойдя жарку увидел вдалеке вертолет, на небольшой поляне. Прислушиваясь каждому шороху, заметил стаю слепых псов гревшихся в заходящих лучах солнца. Повеело прохладой и сумерки уходящего дня быстро сгущались. Воевать в темноте с фонариком долговец явно не собирался и взобравшись, кое как на высокий валун устроился по удобнее оглядывая местность. Снять с валуна мог зомбак и монолитовец, так что выживание сократилось на 50 процентов. Псы учуяли его запах и с лаем кинулись к валуну. Злой быстро ловя на вскидку бегущих псов бил короткими очередями с Ас Вала. Дозвуковой патрон валил сразу собак с обширными язвами на туловищах с вылезшей местами шерстью. С оскаленных пастей свисали клочья пены, повизгивая оставшиеся собаки кружили у валуна подпрыгивая и истошно лая. Боец стараясь меньше тратить патронов, пытался стрелять наверника. Расстреляв всю обойму долговец, свесился вниз пытаясь рассмотреть оставшихся псов, в наступившей тишине и съехал на землю по скользкому уступу. Быстро встав на ноги услышал тихое рычание....Чернобыльский пес, взрыл передними лапами землю, маленькие красные глаза горели ни примеримой яростью. С тихим рыком он прыгнул на встающего человека. Злой успел вытянуть перед собой оружие и всунуть его в оскаленную пасть мутанта. Клыки сомкнулись на железе, прижимая извивающего пса к земле и давя оружием в пасти он чувствовал ,как когти пса царапают комбез.Левой рукой изловчившись он выхватил штык-нож и всадил несколько раз по ручку в бок и грудь пса широкое , оточенное лезвие. Глядя в помутневшие и покрывающие пленкой глаза мутанта, перерезал ему глотку и разжал клыки, чтобы освободить ствол оружия. Перезаредив оружие и пригнувшись дошел до вертолета. Выбрав место незаметное для установки, достал детектор ,бегло прочитав инструкцию. установил в недоступном месте, включил его. Детектор пикнул, мигнув красной лампочкой и загорелась шкала настройки уловителя сигнала, настроив на максимальную частоту, нажал кнопку белого цвета, шкала потухла и послышался чуть слышный шелест моторчика и затих. -Работает!- Обрадованно подумал долговец и отошел к камням. Прислушавшись в опустившиеся сумерки, решил дождаться рассвета и продолжить свой путь к антенам. Взобравшись на высокий валун и примостившись на нем незаметно задремал. Снилась жена, в платье в горошек готовящая ужин и сынишка читавший учебник литературы, чарующий, нежный голос жены и ее смех колокольчиком, ровные, белые зубки, алые уста....Проснулся от холода камня. Осторожно приподняв голову увидел в предрассветном сумраке силуэт зомбока, что то мычащего и идущего по узкой дороге вдалеке. Осторожно спустившись и стараясь не шуметь двинулся вперед, пригибась. Обогнув вагончик, не хило фонивший он долго смотрел в бинокль, изучая местность. Впереди было безлюдно и только стая псов вдалеке у остановке гонялись играя между собой. Там была дорога на Припять и не нужная ему. Его путь был ближе, только пройти вышку, сваленные поперек дороги трубы, вагончики и свернуть, на право по узкой дороги в горку. Так он и поступил. Пройдя вышку и не утерпев обыскав вагончики нашел коженую папку с какими то непонятными чертежами, записную книжку и пару гранат ф-1. Решив, что покажет документы п-ку Петренко, или Охотнику положил из аккуратно в рюкзак. Открыв записную книжку и пролистав убедился, что ценности она не представляет и кроме стихов в ней ни чего нет прочел стихи неизвестного;
Лети - душа, лети - подруга, В объятья Монолита... Пой! Я пленник замкнутого круга, Я глух на чувства, я - "слепой! Мой взор Его желает видеть, А сердце для Него горит. Готов весь мир я ненавидеть, И мир готов Ему дарить! О, Идол! Бог! Мой Повелитель! Вершитель судеб и Палач, Твой "Храм" - есть мудрости обитель, Раба услышь мольбы и плач! Прошу принять сей скромный дар: Мой разум, душу, тело... Вновь, Пускай узрит наш Враг удар Смертельный, ледянящий кровь!
-Долбаные фанатики!Помешались на своем булыжнике! Что же это за идол такой? Обязательно найду его и разнесу к чертям...- Пробурчал боец, подумав о предложении пойти в рейд в баре. Осторожно выглянув из вагончика, направился по обочине дороги к антенам. Держа Ас Вал наготове и оглядываясь, пригибаясь местами двигался вперед. Дорога петляла поворотами и идти приходилось в горку.То тут, то там валялись трупы мутантов и монолитовцев. Заметив крышу первой вышки, спрятавшись за стволом дерева, стал наблюдать в бинокль. Часовой облокотившись на пулемет, лениво что то жевал поглядывая временами на дорогу. Второй вышки было не видать и долговец решил проверить ее, подобравшись поближе еще. Скрадываясь тенью стволов деревьев и сухой травы, на свой страх и риск он прошел еще несколько метров....Монолитовец смотрел в бинокль в другую сторону. Счетчик гейдера трещал от радиоктивности, но костюм держал излучение. Осторожно ступая Злой, скрылся за выступом холма, отметил на ПДА метки. Задание долговец выполнил и теперь ему предстоял путь обратно. Не веря своему везению и не теряя бдительности он направился назад, скрываясь в тени. Дойдя до вагончиков и приодалев кучу труб на дороге, неожиданно увидев идущего впереди зомбированого, что то бормочущего. Спокойно прицелившись в голову, короткой очередью завалил уродливое создание зоны. Пройдя блок пост монолитовцев-вздохнув свободно и достав пда отпечатал сообщение Охотнику. -Коробочка полна. Возвращаюсь - Ответ пришел неожиданно быстро. - Принято. Ждем..Скоро выброс.- С выбросом шутить было нельзя и он прибавил шаг.
Переход на Армейские склады.
Тишина знойного дня встретила его. Быстро оглядевшись он скрылся за валунами и в самый раз услышав хрюканье кабанов. Спустившись в лощину и обходя деревню кровососов, стараясь не топать и не шуршать травой вышел к старым крестам. Передохнув приодалев холм и увидя ворота перехода в Бар обрадовался. Стон из кустов, насторожил Злого и он тенью метнулся к кустам. Комбез сталкера был изодран основательно и рваные, глубокие раны мало оставляли шансов на жизнь. Раненый истекал кровью и тихо стонал. Дрожащая рука сталкера держала пистолет и боек щелкал сухо в холостую. Быстро вколов обезбаливающие, кровоостанавливающее -лошадиную дозу и наскоро наложив жгуты, залив раны спиртом из 2 своих фляжек перебинтовал. Ударив слегка по лицу раненого,склонившись к уху прошептал: -Жить хочешь молчи! Не будь бабой иначе пристрелю! Мне нет резона за тебя погибать.- Обмыв лицо остатками воды и дав несколько глотков раненому, почувствовал, как рука незнакомца крепко сжала его руку в знак согласия. Услышав вой собак и решив не оставлять раненого, взвалив его на себя, медленно пошел к воротам..Рослый полноватый сталкер, был тяжеловат и матерясь про себя долговец, спускался с холма к воротам. Внизу у БТР, горел костер и сидящий свободовец грел тушенку, распечатанная бутылка водки, хлеб на белой тряпке предвещала хороший обед. Увидев врага Злой понял, что не уйти и стрелять тоже не желательно. Стараясь не шуметь он положил раненого на землю, вытащив штык и сделал несколько осторожных шагов вперед, сокращая расстояние для броска...Камушки предательски зашуршали под ногой. Свободовец, услышав шорох быстро обернулся и увидя долговца выхватил из кобуры берету. Выстрелы совпали с броском ножа Злого. Лезвие впилось в глотку врага, прошив насквозь шею. Свободовец, стреляя непроизвольно от боли рухнул в костер .Пули обожгли плечо бойца. -Касательная и на вылет.Ерунда.Уходить быстрее надо.- Чувствуя, как теплое и липкое потекло по боку и спине. Возвратясь к лежащему раненому, он взвалил его на себя почувствовав острую боль пошел к воротам.
Переход на Росток.
Группа сталкеров в сопровождении двух долговцев новичков, направлялась к воротам Армейских складов. Травя анегдоты и тихонько посмеиваясь, неожиданно увидели согнувшегося под тяжелой ношей долговца, в разодранном комбезе. Новички подбежав к шатающему соратнику быстро сняли со спины сталкера и без расспросов понесли его по дороге в Росток. Присев на обочину дороги и взяв протянутую, кем то фляжку он жадно пил воду, слушая разговор по рации. Сталкер докладывал о проишедшем..В ушах шумело. Почувствовав несколько уколов склонившихся над ним бойцов и бинтующих плечо. Придя себя встал. Болела голова и тошнило. -Вам в лазарет надо, рану промыть и снять облучение. Хлебни спиртяшки. Хуже не будет.- Сталкер улыбнулся и протянул бутылку водки с куском колбасы. Молча кивнув боец взял бутылку хлебнув несколько глотков водки и закусив колбасой ответил; -Коновал подождет. Мне к Петренко и Охотнику на доклад в первую очередь. Думаю сам дойду дружище. Спасибо.- Пошатываясь побрел по дороге. В сознании всплыла почему то песня, которую он пел у костра, когда был в наемниках.
Земля – наш дом, построенный с трудом, Среди планет другого нет. Не дай войне опалить его в огне, Не дай земле уснуть в золе.
Брат, не прячься, не молчи, Мир тебя зовет со стоном, Видишь, головы в ночи Гонит смерть по стадионам.
Слышишь крики из тюрьмы, Залп расстрелов в дальней чаще. Оттого, что там не мы, Нам от этого не слаще.
Припев.
Двери настежь отвори, Мир окинь тревожным взглядом, Свет пунцовый пульс зари, Канонада где-то рядом.
Человечество, родство Всех удач и всех мучений. В каждой смерти – смерть его, В каждой жизни – исцеленье.
Нет покоя мне Пока земля в огне. Нет греха страшней – Остаться в стороне.
Припев.
Дай нам разума и сил, Наша общая обитель. Чтобы мир навеки был Самым главным из событий.
-Свист, проводи ефрейтора и обратно. Стоянку знаешь.- Услышал далекий голос долговец. Крепкая рука, на которую оперся боец прибавила ход. Становилось хреноватенько, головная боль, резь в глазах и лихорадило. -Точно радик подцепил блин.- Подумал он. Как миновали пост долговцев он не помнил, но крепкие руки соратников помогающие идти к штабу, вернули его к действительности. Собрав все силы и удерживая сознание он остановился и оттолкнув руки, твердым шагов вошел в коридор штаба. Без стука открыв дверь и шагнув через порог произнес заученную команду: -Тов. полковник, ефрейтор Злой прибыл и поставленную задачу выполнил. Детектор установлен. Силы противника на антенах Радара минимален. Добыл документы предоставляющие интерес нашей группировки.- Сознание поплыло и голоса полковника он не слышал, рухнув на пол.
Прошло всего несколько недель с того момента, как небольшой отряд долговцев начал обживать старую заброшенную станцию Янов, откуда ранее, еще до самой аварии уходили поезда на Чернигов и Овруч. Сейчас же станция представляла собой одноэтажное кирпичное здание, в котором располагался эдакий блокпост с караульной комнатой, небольшой столовой и комнатой для отдыха личного состава. Рядом на железнодорожных путях сохранились проржавевшие вагоны электричек, возивших на ЧАЭС работников электростанции, вагоны-цистерны, и несколько таких же тепловозов ТЭМ2УМ.
— Нет ничего более постоянного, чем временное. — Однажды заявил один из долговцев, смеясь над потугами коллег, копающих рвы, которые позже были устроены под окопы для ведения боя.
Однако никто не унимался, даже не смотря на постоянную опасность со стороны мутантов, и к наступлению холодов станция была обустроена. Оставалось только наладить поставки воды от ученых, расположившихся неподалеку, взамен чего было заключено соглашение о зачистке территории от мутантов и доставке артефактов. Несколько раз в неделю долговцы обходили свою территорию вокруг базы, а на берегу реки выставлялись люди, которые следили за обстановкой и докладывали на базу, если со стороны города что-то замечали. Чаще всего такое наблюдение устраивалось около разрушенного моста, где изредка появлялись бойцы враждебной фанатичной группировки Монолит. Долговцы огонь по ним не открывали — первой задачей было предупредить вовремя, а если вдруг камнепоклонники — именно так их называли бойцы черно-красных, решат перебраться через реку — открывали по ним огонь.
В этот раз Трис решила сидеть у реки сама, не смотря на некоторых косо смотрящих на нее бойцов, которые, по всей видимости, считали, что людей мало, командует, а сама никуда не ходит, заелась. Девушка долго сидела в кустах, разглядывая в бинокль другой берег, за которым лежал в снегу мертвый город. Ничего интересного он из себя не представлял: неприятный, холодный и пустой, с кучей бродящих там зомбированных, какими Трис считала и монолитовцев. Устав сидеть, а это действительно было самой настоящей пыткой — просто сидеть и наблюдать, она посмотрела на часы, болтавшиеся на тонком запястье, после чего еще раз взглянула на противоположный берег и, глубоко вздохнув, открыла банку тушенки.
Догадавшись взять с собой на дежурство старенький теплый, еще с советских времен, белого цвета тулуп, идти в котором было жарко, а сидеть в кустах на снегу — самое оно, Трис снова взглянула на часы, отставив от себя уже пустую банку. Уж очень ей хотелось уйти отсюда, тем более что погода, как обычно не радовала: шел снег и дул холодный ветер, грозя заморозить должанку, и девушка слегка продрогла, а разводить костер и выдавать свою позицию было не с руки.
Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы краем глаза заметить движение. Сердце екнуло, а в руках тут же появился бинокль и автомат, который удобно разместился на коленях девушки. Приникнув к биноклю, должанка заметила стоящего на противоположном берегу человека. Он просто стоял. Оружия в его руках видно не было, он смотрел в сторону станции.
— Может лазутчик? — Вертелось у нее в голове. — Тогда почему вот так? Открыто? Или они совсем страх потеряли, раз не боятся быть замеченными… — Решив подобраться ближе, чтобы хорошенько рассмотреть человека, она повесила бинокль на шею и взяв автомат в руки, начала осторожно обходить злополучные кусты, мешавшие обзору.
Притаившись за ближайшей балкой остова моста, который был взорван год назад, девушка снова подняла бинокль к глазам, наводясь на чужака. Девушка вздрогнула и, пошатнувшись на скользком металле, сорвалась с балки вниз. Благо река давно замерзла и девушка, пролетев несколько метров, ударилась спиной об лед на берегу. В глазах на несколько минут потемнело, поэтому решив переждать, закрыла глаза. Человек, которого она увидела на противоположном краю моста, был ей знаком. Это был ее давний друг Блез, который, как она думала, давно погиб. Она помнила его молодым и радостным парнем.
Как только темная пелена спала с глаз, должанка приподнялась на локтях, слегка поморщившись от боли в спине и голове, и снова поднесла к глазам бинокль. Но мужчины уже не было. Добравшись до лежащего в стороне автомата с оптикой, она еще раз осмотрела прилегающую к противоположному берегу территорию.
— У меня что, глюки, как у свободовцев? — Она нервно хихикнула, но вспомнив, что Блез и был когда-то свободовцем, тут же посерьезнела, продолжив наблюдение.
Поморщившись, девушка повесила автомат на плечо и удостоверившись, что больше никого не видно, забралась обратно на пригорок, с которого некогда начинался мост. Теперь же он представлял собой груду металла, торчащего из замерзшей реки. Голова, как и спина после удара об землю болели, но это не освобождало ее от остатка дежурства, поэтому она не торопясь вернулась на свое место.
Будь Трис хотя бы чуточку внимательнее, она бы почувствовала, что в этот самый момент за ней наблюдает враг. Поправив тулуп, должанка снова села на снег и положив оружие на колени, уставилась на другой берег, все еще думая о том, кого увидела там. Не услышав хруста снега за своей спиной, Трис продолжала наблюдение, но все же напряглась.
Все развивалось стремительно. Даже одна не верная секунда могла все испортить. Должанка ощутила, как что-то больно кольнуло ее в шею, чуть в стороне от сонной артерии, не дав ей опомниться. Монолитовец повалил Трис на землю, собственным весом блокируя ее руки. Она попыталась вырваться, скинуть с себя мужчину, который не был ей знаком, но все ее попытки были не удачными. От бессилия и обиды, по щекам Трис покатились слезы.
— Что б тебя Зона сожрала, чертов фанатик! — Сил кричать не оставалось, поэтому ее крик быстро перешел в шепот. — Ненавижу вас! — Силы стремительно покидали девушку, голова кружилась.
Чувствуя в себе сильный жар, и как следствие слабость, девушка высохшими губами прошептала что-то нечленораздельное и попытавшись сделать глубокий вдох, уже не смогла. Размытые от слез на глазах кусочки неба и обломки старого моста над головой — последнее, что увидела Трис, прежде чем она уснула.
***
Придя в себя, девушка не сразу сообразила, где находится. Подняв голову, и найдя в себе силы разлепить глаза и разогнать в них туман, она обнаружила себя в своем обычном черно-красном комбезе, сидящей на стуле и связанной по рукам и ногам, и с заклеенным ртом, да так, чтоб не смогла пошевелиться. Тулуп, в котором она была, сняли еще там, у реки, видимо, чтобы облегчить себе ношу. Все было тихо. Монолитовцы отдыхали, стоя на расстоянии по периметру от того места, где сидела Трис. Повернув голову в сторону и поморщившись от боли, девушка посмотрела в окно, в котором узнавались пейзажи Мертвого Города. Она понимала, что тот человек, который был ее другом, предал ее и всего лишь являлся приманкой, чтобы остальным было проще усыпить ее.
На несколько секунд девушка представила, как она увидит этот город живым. По улицам снова будут гулять горожане, во дворах, хранящих тишину и покой — зазвучит звонкий детский смех, в окна домов прольется солнечный свет, а по дорогам зашумят автомобили. Все вернется на круги своя. Жизнь пойдет своим чередом. Но этого никогда больше не случится.
— Ты наверно удивлена, зачем я тебя притащил сюда? — До ушей девушки донесся громкий мужской голос, волосы, от которого, на загривке встали дыбом, вырвав ее из собственных мыслей. — Понимаешь, Трис, у меня на тебя особые планы, о которых я тебе сказать не могу. — Он смотрел на нее, крутя в руке нож.
С ужасом в глазах, узнав этот голос, она слушала его, ведь говорить что-то в ответ она не могла, совершенно не зная, что предпринять. Ведь чем сильнее она натягивала веревки, тем больнее они врезались в кожу на запястьях, доставляя дискомфорт. Тяжелые шаги и короткий вскрик боли огласил помещение, которое походило на какую-то комнату с обшарпанными стенами, облупившейся штукатуркой, усеявшей пол, отслоившиеся обои… Монолитовец с силой потянул ее за волосы, чтобы должанка, наконец, подняла на него взгляд, и приложил к ее горлу нож, который до этого крутил в руке.
— Нет ничего лучше, чем смотреть сквозь падающий снег на силуэт мертвого города, на его слепые окна… — Задумчиво произнес мужчина, по-прежнему стоя за спиной своей заложницы.
И снова она ощутила, как в шею впилась игла, а по крови понеслась прозрачная жидкость, снова забирая и без того ослабшую должанку в темноту. Мужская рука коснулась ее сонной артерии, фиксируя лишь признаки глубокого сна, сквозь которых изредка доносились тяжелые шаги фанатиков. Мертвый город только начинал просыпаться, а потому подстраховка из нескольких прибывших монолитовцев не помешает, ведь не известно на каких мутантов может напороться группа с заложницей на руках. Она нужна была им целой и невредимой.
Монолитовцы стремительно двигались к своей цели. Зловещие массивные городские пейзажи добавляли антуражу: куски бетона развалившихся зданий, выбитая из домов щебенка, поваленные деревья, жужжащие то там, то тут аномалии, остовы ржавых автомобилей, и трупы убитых мутантов. Канонада выстрелов, доносившихся откуда-то со стороны гостиницы «Полесье», нарушила образовавшуюся тишину вокруг группы с заложницей. Но вскоре они остались где-то позади. Зона снова обволакивала своих путников тишиной, нарушаемой лишь скрипом снега под ботинками фанатиков и учащенным дыханием. Но даже не смотря на улучшающуюся погоду: небо постепенно становилось ясным, а снег почти прекратился, бойцы не теряли бдительности, ведь зловещая и безмолвная атмосфера не покидала этих мест.
***
…Очнувшись в полутемной пыльной камере, пытаясь вспомнить то, что произошло в одном из многочисленных подземных коридоров, в котором она предприняла попытку бежать от вооруженной до зубов охраны, состоящей из бойцов группировки Монолит, лица которых излучали умиротворение и абсолютное спокойствие. Лежа на холодном полу, вся израненная и избитая, она запомнила лишь вспышку голубоватого света, а затем тишину, в которую провалилось ее сознание.
Услышав шаги, а потом лязг ключей, девушка немного оживилась, а когда в ее камеру вошли монолитовцы, в составе трех человек, они распределились по углам. Это были не рядовые бойцы группировки, а правящая элита. Но среди них был еще один человек, которого она знала ранее. Должанка вжалась в стенку, и тут же один из них поднял ее на ноги и оттащил к другой стене. Они наблюдали не произнося ни слова. Все происходящее было похоже на сон, кошмарный сон. Впервые за все время пребывания в Зоне, она так сильно испугалась, скорее всего, обстановкой, чем возможного исхода. Загорелся свет, и Трис инстинктивно опустила голову, закрывая не привыкшие к освещению глаза. Кто-то поднял ее голову, убирая волосы с лица, и этим кто-то был Блез. Его глаза, лицо, были прежними, да, он изменился, но что-то в нем было не так. Заметив движение его руки и нож, Трис похолодела.
— Нет, он не может этого сделать, это не он! — Думала она, вспоминая их встречу на армейских складах.
— Скажи мне, — голос дрогнул, — что с тобой случилось? Почему ты стал таким? — Она еле сдерживала слезы, кусая губы до крови, и вопросительно смотрела на него.
Она вдруг явно осознала, что ей жаль. Жаль не себя, стоящую тут должанку, а его, сильного, вооруженного мужчину, готового убивать по чьей-то чужой воле. Ведь она осталась человеком, а он?
— Посмотри мне в глаза… Кого ты видишь? — Свирепым голосом процедил Блез. — М? Свободовца со складов? Нет. Ты только хочешь его видеть. — Монолитовец неожиданно для себя, за долгое время вновь смог испытать сильные эмоции, эмоциональное возбуждение. — Но время… Время может изменить человека до неузнаваемости. — Мужчина обратил внимание на слезы девушки и ее губы, из-за чего его дыхание участилось, голос стал более низким. — И только от тебя зависит, сможешь ли ты принять человека с этими изменениями… И я не Блез. Мое имя Халид. — Его левая рука скользнула за шею должанки, расширились зрачки, забегали глаза. — Прощай, Трис… — Он подался вперед и резко прижал должанку к себе так, что их губы впились друг в друга. Не обращая внимания на то, было ли сопротивление с ее стороны, монолитовец не ослаблял хватки.
Она заплакала беззвучно, смотря в его глаза, ее начала бить мелкая дрожь, Трис не могла ничего сказать, а вернее не успела, услышав прощание, она только открыла рот, чтобы сказать, что-то главное, важное. Прижав ее к себе, монолитовец, коснулся ее губ, целуя ее, девушка снова испугалась, но на этот раз испуг был радостным, словно кошмар закончился и она проснулась в мире, где есть счастье, она забыла, где находится и человек, что был так нежен, враг.
Халид и Трис словно на несколько секунд перенеслись в совершенно иной мир, оказались вне Зоны и всех ее кошмаров, и боли, в мире чувств, в котором секунды казались блаженными часами. Не отдавая себе отчета во временных рамках, через неопределенное время Он стал резко и мощно наносить колотые глубокие раны ножом телу Трис.
Удар за ударом, он не отпускал должанку, став наносить удары ножом в область легких, отчего через какое-то время поцелуй стал крайне кровавым. Боль разорвала сознание, девушка вскрикнула, новый удар и новая боль, она открыла глаза, снова полные слез, смотря на мужчину, но не произнося больше не слова. Кровь струйками стекала изо рта на подбородок, капая на его одежду, должанка начала задыхаться от скапливающейся в гортани крови.
Обессиленное тело должанки сползло, встав на колени. Только тогда мужчина отцепился от ее губ, вдоволь наглотавшись крови. Расплывшись в кровавой улыбке, и проведя пальцем по стекающей по своему горлу крови на комбинезон, Халид медленно отошел от своей жертвы, и вслед за наблюдающей за всем действием Элитой покинул камеру, жестом отдав команду ожидавшим у двери бойцам убрать тело девушки, попутно возвращая нож обратно за пояс.
По дороге на поверхность, монолитовец прихватил небольшой плеер с тумбочки охранника, попутно листая аудиозаписи, находящиеся на нем. Остановившись на понравившейся, он уже выходил из подземелья, встречая ослепительный солнечный свет. Через несколько секунд, оказавшись на поверхности, он широко и величественно раскинул руки и вновь расплылся в улыбке, с которой стекала кровь должанки чуть ли не до самого низа торса. Не меняясь в позе и выражении лица, монолитовец дышал полной грудью, попутно наслаждаясь пейзажем и прекрасной музыкой…
Небо - мой дом, полёт - моя страсть, авиация - моя жизнь!
Ксанта, я даже не знаю как отреагировать. Сумбур. Прочитал два раза. Сначала подумал ,что что-то упустил. Нет. Прочитано правильно. Читать сложно. Всё время что-то рвётся. Смысла не увидел никакого, просто абсолютно. Окопы - зима - монолит - убийство. В чём идея рассказа? Я не понял. Извиняй за такую негативную критику. Думаю она тебя не оттолкнёт от дальнейшего творчества.
добрая кошка и коту приятна
kapa, вообще писалось это всё ночью, когда мысли шли в разброс... В итоге получилось что-то вот такое разорванное, как недоснятое кино...
Небо - мой дом, полёт - моя страсть, авиация - моя жизнь!
Пожалуй покажу ещё один набросок... Правда не имеющий никакого отношения к миру Сталкера...
Ночная смена.
Распаренный дневной жарой аэродром дрожит, постепенно отдавая тепло. Плотное марево почти кипящего воздуха стирает границу между небом и землей… Но вот Солнце, расправив перину и хорошенько взбив облачное одеяло, ложится за горизонт, и сладко потягиваясь, готовится ко сну, уступая место долгожданной прохладе с накрапывающим мелким дождиком.
Неподалеку, на стоянке уже с запущенными двигателями готовится к рулению Аэрбас Уральских Авиалиний, в салоне которого в это время идет подготовка пассажиров к взлету. Проходит всего несколько секунд и самолет, снявшись со стояночного тормоза, слегка клюнув носом, начинает руление по перрону, освещаемому желтоватым светом прожекторов, закрепленных на осветительных вышках. На соседней стоянке идет погрузка груза и багажа… Уставшие пассажиры торопятся подняться по трапу в салон самолета, где их с улыбкой встречают Небесные Ласточки, помогая разложить небольшие сумочки, рюкзаки и пакеты на багажные полки.
Наконец закрыв дверь самолета и отогнав трап, можно спокойно вернутся в комнату отдыха и выпить кружечку ароматнейшего чая с мятой и мелисой. Подняв голову к затянутому серыми тучами небу, я улыбаюсь. День подходит к концу. На землю постепенно опускаются сумерки. А319 словно крадучись, на малом газу катится по перрону, боясь спугнуть эту гладь и тишь авиационной гавани.
Не шелохнется ни травинка… Уже не слышно вечно снующих туда — сюда насекомых. Лишь редкие птицы вспорхнут, перелетая с места на место. Но и они не нарушат покоя, уставшего за весь день Аэродрома.
Стоящие на отшибе Ил-62, словно раненные птицы, молча приглядывают за «малышами» КБ Антонова.
— Хабаровск-руление — 26048, разрешите руление? — Лишь на короткое время установившуюся тишину воздушной гавани нарушит Ан-26, готовый вылететь в Ургалан.
— 26048 — Хабаровск-руление, перрон свободен, руление разрешаю. — Прозвучит голос заступившего на смену несколько часов назад диспетчера в наушниках экипажа. — Маршрут руления — РД-3, ВПП 23 левая. Счастливого полета. — Диспетчер руления попрощается с пилотами и передав экипажу частоты диспетчера старта, будет молча наблюдать за спящим перроном.
Наконец, когда Ночь разольет по бокалам свою пьянящую кровь и сознание смесь, украсив ее миллиардами звезд, все стихнет, не давая нам, ночным тусовщикам-полуночникам не единого шанса нарушить эту тишину. А в это время где-то далеко над землей тихо переговариваются Пилоты… И неважно каких национальностей они — французы, англичане или же немцы, Ночь внимая всем им своей холодной невозмутимостью и многозначительным молчанием, лишь только мудрым взглядом отвечает каждому гостю, заглянувшему на огонек.
Небо - мой дом, полёт - моя страсть, авиация - моя жизнь!
Гвоздь, рассказ было бы интереснее читать, если бы он был написан правильно, с точки зрения русского языка. Много опечаток, много неправильно расставленных знаков препинания. Диалоги не выделены. Повествование то от первого лица, то от второго, то от третьего. Из-за этого теряешься при прочтении. Есть много несостыковок - на вышке на АС стоит монолитовец, Воронин поддерживает нейтралитет со Свободой, но тут же ГГ убивает свободовцев. Я возможно что то упустил, но зачем продавать выданный новый комбинезон. И по мелочи ещё тьма. То что стихи в тексте за это плюсик. Идея в рассказе есть, но вроде как не додуманная. Пожелание такое же - не останавливайся на достигнутом и твори дальше. Чем больше пишешь, тем лучше получается.
добрая кошка и коту приятна
Ксанта, вот когда знаешь про что пишешь, пишешь нормально. Но вот выражение "Небесные Ласточки" лично мне резануло слух. Во-первых, так назывался советский фильм про (грубо выражусь) учениц-нимфеток при женском монастыре. Во-вторых (скорее всего это не везде так называют) "ласточками" называют (точнее называли) женщин в отделениях гинекологии которые случайно "залетели" и ждут аборта. Может как-то по-другому назвать бортпроводниц?
добрая кошка и коту приятна
