Татьяна, Боже, как приятно. Огромное спасибо! И тебе всего самого лучшего в новом году. Надеюсь порадовать тебя и всех остальных своими новыми произведениями.
В больших горах Тибета, Среди камней и трав, Жил в пещере из гранита Старый костоправ. Слепым немного был он, И глуховат слегка, Но очень уважали Седого старичка.
На каменной подстилке Он спал до петухов. Не очень огорчался Он из-за пустяков. Дружил с большим медведем, На нем дрова возил. Но вот однажды сбрендил - Девицу полюбил.
Все кончилось бы смехом, Забылось навсегда. Но дева то же вроде Придурошной была. Она полезла в горы За лысым стариком. Так кончился рассказ О глупом и смешном.
О, Новый Год…
О, Новый год – судьбы движенье. Нетвердый детский первый шаг. Зимы начальное вращенье, Колючий морозильный стяг.
И по лесам, и по дорогам Мороз стремиться свет сковать, Что б мягким снегом у порога Все наши горести убрать.
Хрустит Зима – Княгиня в белом. Поёт метель, бьёт бубенцом. Играет, пишет словно мелом, Рассказ с несбывшимся концом.
И замирает на мгновенье, Весь мир, дыханье затаив. И дарит людям вдохновенье Себя в их душах воплотив.
***
Ни разу в жизни я любви не испытал - Не грезил ей, не исходил её томленьем. Не плакал от неё и вовсе не страдал, Не озарял себя любовным просветленьем.
Я миллионы раз молил, просил богов Мне подарить любви мгновенье роковое, Что бы среди прекрасных белых облаков, Я разорвал своё унынье вековое.
Но боги грозные не слушают меня - Им дела нет до воплей бренного поэта. Безмолвие судьбы, свои источники храня, Не дарит больше мне развитие сюжета.
Я умолкаю. Мне ненужно больше слов. Слова без чувств пусты и бесполезны. Мне безразличия не снять с себя оков, Не вынырнуть на свет из серой бездны.
***
Я каждую осень в бреду умираю, Иссохшим листом опадаю с ветвей, Холодным дождём по карнизам стекаю В глубины разрытых ковшами траншей.
Я мутным осадком на дно оседаю Коллекторных труб и нечищеных ям. Я болен хандрой, я тоскою страдаю По ярким, веселым и солнечным дням.
Дай, Боже, скуля, осень эту прожить, Услышать мороза счастливые крики, Ожить, воспарить и бросить хандрить - Сердцем впитать белоснежные блики.
***
Дождь идет размерным шагом, Бьются капли о бетон, Рвется в небо серым мраком Крыш унылый перезвон.
Тусклый день, застыв мгновеньем, Гонит тучи на восток. Своим дерзким проявленьем Раздражает водосток.
Намокая, гнутся ветки Ив печальных у реки. Даже умершие предки Стонут в склепах от тоски.
За стеклом весь мир размылся, Помутнел, устал, раскис. Видно сильно прохудился Занебесный парадиз.
Ну а я смеюсь, ликую, Мне на улицу не нать. Я сижу, слова рифмую, Дорифмую – лягу спать.
На заре прочту посланье, Что вчера себе послал. Вывод сделан: жизнь – познанье, Чувств и мыслей карнавал.
***
Я– волхв, я – воин, я – поэт, Отец, и сын, и даже дед. Кому я друг, кому я враг, Всем остальным чужой. Пустяк -
Смотреть на мир, мечту храня, Что может кто-то ждет меня? В тайфуне из чужих страстей Потерян я. Среди людей
Я незаметен, невезуч, Невидим за гордыней круч. Ни Гулливер, ни лилипут, Не нужен я ни там, ни тут.
Я угнетён движеньем лет. Весь мой талант – красивый бред. Короной, мне макушку грея, Восходит солнце. Я, робея,
Влачусь по зеркалу судьбы, Печальный мим. Посредь толпы Кружась, как сорванный листок, Ложусь у ног. Хандрой промок. Я одинок?
***
Золотые ручки, пресветлые умишки. Лелеют штучки-дрючки сестрёнки и братишки. Невспаханное поле, домики без крыши. Пустыми закромами гордятся только мыши.
Верят в неизбежность, в гламурные тусовки, Взирая на экраны, в экстазе хмурят бровки. Плавают наAzimuth, ездят наFerrari Красивые и гордые блистающие твари.
Томятся ожиданьем мест мягких просветленья И нижепоясничные боготворят движенья. В чертогах-кабинетах, требуя защиты, Прячутся громадные пузатые бандиты.
Кто, куда и сколько Франклинов припрятал, Знают только боги из группы перехвата. Пожирают небо, приправленное карри, Сильные и смелые всёмогущие твари.
Мы живём под солнцем, они его включают. Мы сидим и думаем, они уже все знают. Оружие, наркотики, войны, проститутки – Для нас большие беды, для них всего лишь шутки.
Обласканные Вакхом стальные бюрократы – Политики, и мэры, и просто кандидаты. Они сидят и правят – цветные государи – Друг для друга сэры, для нас – блатные твари.
Сообщение отредактировал Buratino - Пн, 19.02.2018, 09:03:38
Всем привет! Пишу повесть по сталкерской теме под общим названием "Приключения аномального полена". Сейчас работаю над первой частью "Пять золотых тугриков или танцы с бубнами, со стрельбой и скачками по пересеченной местности." Начну выкладывать небольшими частями. Хотелось бы узнать ваше мнение - насколько хорошо получается. Может у кого будут интересные идеи, не стесняйтесь, предлагайте.
Туман заполнил пространство огромными серо-белыми клубами, как дым от лесного пожарища, но в нём было холодно и сыро. Мир замер, пропитанный им, словно губка водой. Туман, как голодный хищник, поглощал все звуки. Лишь тихий, едва различимый, на грани человеческого восприятия, шорох, прятался за кустами и кочками, да размытые тени блуждали среди белой мглы. Вот одна из теней оформилась, стала четче, и из тумана, как с океанских глубин вынырнуло четыре фигуры, закутанные в иссиня-черные балахоны, они казались неживыми глыбами, кладбищенскими статуями монахов, вдруг сорвавшимися с места и воспарившими над миром. Ни одна складка не шелохнулась при их движении, ни одна травинка не прогибалась под их ногами. Они плыли над поверхностью земли, как призраки из страшных сказок господина По. Они проскользили по границе тумана несколько десятков метров и канули в нем, как будто их и не существовало вовсе. Лишь маленькая, размером с мизинец ребенка, деревянная кукла, осталось лежать в дебрях сонной замороженной травы, выпав из рукава последнего из них. А туман становился все плотнее и плотнее, до тех пор, пока мир не застыл куском молочно-белого стекла.
Человек полз, цепляясь за чахлую траву непослушными скрюченными пальцами. Тело ломило и выкручивало невыносимой болью. Открытый рот судорожно втягивал ледяной воздух, легкие хрипели и булькали. Сил оставалось все меньше и меньше, каждое следующее движение давалось всё труднее. Затуманенный болью и усталостью мозг отказывался воспринимать окружающее. В глазах плыло, в ушах бухали, разрывая перепонки, громкоголосые барабаны. Но что-то внутри, толкало его вперед, не давало остановиться измученному, измотанному до крайности телу. Из последних сил человек вытянул руку и уронил её на маленькую, размером с мизинец ребёнка, вырезанную из дерева куколку. Пальцы сжались в кулак, по телу пробежала судорога и человек замер, окончательно потеряв сознание.
Цепочка из пяти человек медленно и аккуратно поднимается по западной стороне холма. «Янтарь» – место опасное, и люди идут, внимательно озирались по сторонам, в любой момент, ожидая нападения. Слева, в паре сотен метров взгромоздился бетонными коробками завод, как будто маленький ребенок, играя в кубики, разбросал их тут и там и забыл убрать. Серый асфальт, серый забор, серые стены, серая трава, серое небо. Только изредка в этом сером мире взгляд выхватывает грязно-бурые пятна от вывороченного взрывами кирпича. Время от времени впереди идущий останавливается и поднимает руку. Люди сразу замирают, направив оружие в разные стороны. Первый достаёт из висящей на поясе сумки несколько ржавых металлических болтов и кидает их перед собой. Потом, убедившись, что путь свободен, он машет рукой и отряд движется дальше. - Чё-то в сей раз аномалиев понатыркало немерено – сказал идущий предпоследним молодой парень с СВД на плече – як лябедеды на грядках у бабы Нюры. - А чего ты хотел? Последний выброс вон какой сильный был! Хорошо хоть совсем дорогу не перекрыло. – ответил густым басом, шагающий последним, здоровенный мужик с РПК в руках. Он неимоверно широк в плечах, с абсолютно лысой головой и огромной взъерошенной бородой на круглом суровом лице. Глубоко посаженные темные глаза и нависшие над ними густые брови, сдвинутые к переносице, создают впечатление, что человек все время находится в ярости и готов разорвать любого находящегося рядом. Многие новички в клане, увидев Муромца, а именно так зовут человека с РПК, впервые, шарахались в сторону и пытались спрятаться за любым попавшимся на пути препятствием, будь то бочка, опора вышки или спина товарища. Его считают сильным и страшным. Сила и вправду у Муромца велика. Тут он на все сто оправдывает свое прозвище, которое заслужил, сломав голыми руками шею напавшего на него кровососа. А вот нрав у Муромца тих и спокоен. Он человеколюбив и романтичен. Любит почитать умные книжки и обладает недюжинным умом. В досталкерскую бытность свою работал деревенским учителем младших классов и у детишек имел почет и уважение за свою доброту и умение придумывать множество веселых игрищ. - Да такими скоростями мы до́ночи шаркать будё́м – сказал молодой. - Эй, Кросс, а действительно, какого рожна́ мы тута поперлися? Чего нам по дороге-то не шлося через Дикую? Тама освальту поналожено, все видать на сто метров во любую сторону́. – сказал третий в цепочке мужик, такого невзрачного и трудно запоминающегося вида, что и хотелось бы вспомнить как он выглядит, да память отказывается. -Стоп! Кончаем базар мужики! – сказал второй человек в цепочке, поднял руку и развернулся к группе лицом. Он не выделяется особенной статью, не блистает с ног сшибающей внешностью героя-любовника, но любой, кто увидел бы отряд со стороны, сразу понял, что он тут командир. Волевое лицо с сетью небольших шрамов на правой скуле, серые цепкие глаза, прямой тонкий нос и узкий рот с крепко сжатыми губами сразу определяли в нем лидера. Кросс был ветераном и его сильно уважали в клане. Наряду с Чеховым, Максом и Скрягой, он был одним из немногих свободовцев, которые стояли у истоков зарождения клана. Поэтому его слова слушали внимательно и принимали к исполнению. Молодой парень с СВД по прозвищу Яблочко, сделал два шага влево и поднял винтовку, контролируя через оптику территорию завода. Невзрачный тип по прозвищу Жгут, поднял калаш и повторил маневр Яблочка, но в правую сторону. Остальные встали напротив Кросса. - Мы тебя слушаем командир – сказал за всех, шедший первым След. Он был в отряде проводником-следопытом и вторым по опыту пребывания в Зоне. После пережитого в старом танке выброса, у Следа полностью поседели волосы, выпали ногти на руках, и появилась способность чуять аномалии. Если проводником был След, все знали - проблем с тропинками не будет. - Это я вас слушаю господа офицеры! Что за буча на корабле?! Я же чувствую, что вы чем-то недовольны. Давайте выкладывайте, если есть что сказать. – ответил Кросс. - Да не то, что б недовольны, командир. Просто не очень понятно, зачем всё это? – пробасил Муромец – Почему мы через «Дикую Территорию» не пошли? Мы же пустые, без хабара, а там короче? Да и команда Брига прикроет в случае чего. А через Радар топать вельми опасно. Сам же знаешь. - Знаю! А ещё я знаю, что вчера группу Брига порвали на клочки наёмники. Они захватили стройку и устроили там засаду. И по моим сведениям их там не меньше трех десятков. Вооружены до зубов. Чего-то готовят. Ещё я знаю, что после выброса, обычный наш маршрут через депо перекрыт. Лом с Карасем там вчера надвернулись. Прохода нет. Поставок ждать теперь придется долго. А в Баре Долг. Ко всему прочему нам к Сяку нужно по большой нужде. - Нунифигажсебе… вот так девки пляшут! Вот это новости! – выдал на одном дыхании Яблочко. - По большой - это какой? – задал вопрос След. - Я же сказал, поставок не будет. Повар просил, кое-каких «харчей» прикупить, да и медицину обновить нужно. Сяк из торговцев ближе всех. А через Радар… пройдем… не в первый же раз. Нырнем в Варлаб[1] к Витамину и считай дома. К тому же у Сяка информация по наймитам есть. - Нда. А чего нам ничего не сказал сразу? – спросил Муромец. - А когда говорить-то Муромец? – сплюнув себе под ноги, ответил Кросс. - Мне Лукаш только четыре часа назад сообщение прислал. Сначала я с Сахоровым дела по старым долгам утрясал, потом, в списание тех самых долгов, мы с вами зомбаков вокруг бункера зачищали. Потом от «Голи перекатной[2]» ноги уносили. Здесь аномальный фронт прессованный до безобразия, никак его не пройдем. Не до разговоров было. Да и Лукаш просил без необходимости не распространяться. Ладно! Хватит разговоры разговаривать, двигаться надо. До Сяка ещё шесть с гаком километров топать, а уже за полдень перевалило. Как бы в такой аномальщине до ночи не прокувыркаться. - И то дело! Двигаем? – отозвался След. - Вопросов больше нет? Отлично! Тогда в путь! – Кросс махнул рукой в северном направлении. - След - ведущий, Муромец - замыкающий. Жгут посматривай на лесок за холмом, что-то мне на душе пакостно. Маленький отряд опять выстроился в цепочку и пополз по холму наверх, на северо-восток, к Радару. Люди шли молча. Каждый думал о своём, переваривал услышанное и делал соответствующие выводы. Ситуация у клана «Свобода» ухудшалась с каждым днём. Да и Зона совсем распоясалась, явно готовя какую-то мерзость. Не зря прожженные, умудренные опытом сталкеры, про себя, полушёпотом, кликали её - «Beloved stepmother»[3], и крестили пальцы за спиной.
Тепло разливалось по измученному телу. Боль и страх стекали капля за каплей, как вода с ледяной сосульки в весеннюю оттепель. Уши стали улавливать тихие звуки окружающего мира. Дыхание успокоилось, сердце перестало бухать в груди, как обезумевший метроном, и перешло на нормальный ритм живого существа. В пальцах рук и ног приятно покалывало, голова была ясной и чистой, как горный родник на склонах Тибета. Человек несколько раз глубоко вздохнул, перевернулся на спину и открыл свои черные, как смоль, глаза. Бездонное ночное небо ответило ему миллионами взглядов.
Муромец тихонько покачал своей лысой головой: «Да, непонятны дела твои Зона-Матушка, непостижимы и непредсказуемы. Уж не намылилась ли ты в бо́ги записаться. Дорога через депо теперь стала недоступна… и… это большая проблема… и сложная в решении задача для начальства. Обосновавшиеся на стройке наёмники, тоже дело весьма подозрительное, и к тому же, гнилое до безобразия. Кого они там пасут? Неужели нас? Что эти черти задумали? Кому службу пытают? Последний свободный проход перекрыли. Так-так. Темную долину держат отморозки-бандюки под предводительством Борова. Устроили всем огромный геморрой. Но к нам, ближе, чем ко всем остальным. Хм... Бар и близлежащие окрестности контролирует Долг. Этот путь для нас намертво закрыт. И чего они на нас взъелись? Надо бы у Лукаша или у Макса подробнее об этом узнать. В Припяти и на севере Радара до сих пор полно монолитовцев. Откуда они только берутся гады? Из каких нор вылезают? Столько их Стрелок с собратьями положил… и военные их жгли, и клановики со всех сторон лупили… а они всё лезут и лезут, как дерьмо сквозь пальцы. Похоже их даже больше стало… В последние три месяца вообще житья от них нет. Половина клана на «Барьере»[4] сидит. Хорошо хоть дорога оттуда всего одна. Хотя… как знать… так никто и не понял, что это за гоблины такие - монолитовцы. Выходит, обложили «Свободу» со всех сторон! Уж не сговорились они все супротив нас общим фронтом выступить? Хотя, вряд ли, что бы долгоши с бандюками договаривались - это нонсенс. А уж с фанатиками вообще хрен договоришься. С наемниками, конечно, договориться можно, но… как-то стрёмно. Если только… а не появился ли в Зоне кто-то со стороны? Кто-то с очень большими деньгами и возможностями. Бандосов-то с наёмниками и купить можно… да и Долг от бабок не откажется. А монолитчикам и дэзу можно подкинуть. Эх, чую я, трудные времена для клана наступают. Надо будет с ребятами на эту тему покалякать. Может, у кого какие соображения появятся…»
Небо едва заметно начало светлеть. Это ещё не восход, но он уже рядом. Скоро наступит последний день перед важным делом. Очень важным делом. Человек, с черными, как смоль глазами, неслышно ступая, шагал по лесу. Нужно многое успеть за малое время. Найти указанный схрон и взять из него всё, что необходимо для выполнения задания. Потом найти тех, кто поможет ему выбраться в нужное место и в нужное время, сыграет роль его алиби, потом добраться до места встречи и приготовить «подарочки» для тех, кто должен в них попасться. Только тогда он сможет приблизиться на шаг к необходимому результату. Только тогда он сможет помочь тем, кому обещал помочь.
[1] Варлаб – военная лаборатория, наданный момент являющаяся второй базой группировки «Свобода». Связывает подземными коммуникациями территории Радара и Армейских складов. Также имеет выход на полумифическую локацию Генераторы. Долгое время принадлежала «Диким гусям» - наемникам под предводительством Паука. [2] Голь перекатная – мутированный,симбиотический, крайне ядовитый организм. Нечто среднее между растением «Перекати-поле» и лесным ежом. Нападает большими стаями, парализует врага, выстреливая отравленные иглы с сильным нервнопаралитическим ядом. Без оказания помощи смерть наступает в течение сорока-пятидесяти минут. Водится только на заболоченных территориях вокруг озера Янтарь. [3] Beloved stepmother – любимая мачеха (с англ.) [4] Барьер – оборонительная линия награнице Радара и Армейских складов, охраняемая бойцами из клана «Свобода».
Сообщение отредактировал Buratino - Вт, 03.04.2018, 18:39:06
"Пятьзолотых тугриков или танцы с бубнами, со стрельбой и скачками по пересеченной местности." (продолжение 1)
- Движение на два часа! Собаки! Много! Черт… и зомбаки! Прут на нас Кросс! - Вижу! Не дребезжи Жгут. Рассредоточится. Отходим к камням справа. Яблочко сразу на дерево и гляди вперед. Похоже, там Чернобылец заправляет. Уж больно согласованно прут. Свалишь его – считай выкрутились. Муромец – готовь пулемет на верхней точке. Жгут слева, контролируешь дерево и бережешь Яблочко, как родную маму. След - готовь гранаты, я тебя прикрываю по правому флангу. Все понятно?! Понеслось! Маленький отряд рассыпался и рванул занимать позиции. Это только байки ходят про свободовцев, будто они все поголовно раздолбаи и наркоманы. Было бы так – давно бы клан сгинул без следа. На самом деле «Свобода» настоящее боевое подразделение. Нет в ней ни раздолбаев, ни наркоманов, ни дураков. Ибо ни те, ни другие, ни третьи в Зоне долго не живут, а «Свобода» уже почти восемь лет существует. И с Долгом паритет держит, и бандитов прижимает по мере возможности, и Барьер с Радара от мутантов и прочей нечестии защищает. Отряд, заняв позицию, ощетинился стволами, как дикобраз иголками. - Едрить же тебя через карамысло да в каленную чашочку! - Что рычишь Яблочко? Чернобыльца нашел? - Да какого к сафроновой бабушки чернобыльца?! Командир, похоже, нам балалайка с большим барабаном в гости пришли. - Ты чего несешь Яболчко?! Кончай дурака валять… - Был бы дурак – не попал бы впросак… Кросс нам хана! Их там немеряно понапёрло. Одних собаков сотни три, зоба́ки, каба́ны, плоти, снорки… на нас идут и конца с краем не вида́ти… а из лесу всё новые и новые… ах ты ж, папа мой - горилла волосата… пи…пи…пи. - Тама у вас что – гон что ли? – проворчал из-за камня Жгут. - Какой к едрене фене гон, дурик? Гон после выброса бывает, да и валит к периметру… а мы в километре от Радара… Это не гон, это хрень какая-то косопузая… на запад валит – ответил с дерева Яблочко. - Кончайте трепаться мужики! Готовьтесь! Придется нам братцы с боем прорываться к Радару! Нам бы только до станции дойти. Там по крышам отсидимся – с раздражением в голосе выкрикнул Кросс. Муромец погладил приклад пулемета, перекрестился. – Что командир, может, свиньёй пойдем? Прямо поперек потока? Глядишь, хоть кто-то успеет добраться. - Да Муромец, так и сделаем. Другого варианта, похоже, нет. Будешь острием! - ответил Кросс и похлопал Муромца по плечу. – Готовимся братцы. Выжившие идут к Сяку. - Погодь Кросс… - След протиснулся между Кроссом и Муромцем, улегся на верхушку камня и поднёс бинокль к глазам. – Что-то здесь не так Кросс. Что-то здесь совсем не так. Вон, смотри слева. - Что? – Кросс посмотрел в указанном направлении. - Вон там, возле москвича ржавого. - Ну, Чернобыльцы, и что? - Ага, стразу три. Ты когда-нибудь видел, что бы чернобыльцы резвыми тройками в первых рядах бегали? Вот то-то и оно. Заметь Кросс они идут. Не бегут, не несутся вскачь, не лают, не воют, не рычат. Идут тихо. И собаки, и зомбаки, и кабаны. Как замороженные все. Хоть раз такое видел? - Нет След, не видел. Что думаешь? - Вот что командир. Кажется мне, на Радаре какая-то дрянь завелась. И не просто дрянь, а дрянь породистая, махровая такая дряннище… смотри, лесок-то этот, прямо за радарной станцией находится, за забором, где вышки и платформы. - Не тяни кролика за скоростной прибор След, выкладывай! - Да не тяну я командир. Не тронет нас зверьё. Прибитое оно, контуженное. Помнишь, я рассказывал, как мы с Комаром на АТП к Свиблову ходили? - Хм… да… ты думаешь пси-резонанс? - А что тут думать. Мы же тогда чуть ли не по спинам кабанам ходили, а они даже ухом не шевельнули. Главное не шуметь, из забытья их не выводить. - Аномалия или контр? - Это какой же контролёр должен быть, командир, что бы такое количество зверья приглушить?! - Значит аномалия… - Значит аномалия! При том серьёзная… может вообще новый вид. - Так, мужики, залезаем все на камешки и сидим тихо-тихо, как кровосос после случки. – скомандовал Кросс. - Что происходит Кросс? – удивленно подняв брови, спросил Жгут. - Все вопросы потом. – медленно, четко выговаривая слова, ответил Кросс. - Сейчас сидим и не вякаем. Что б тишина была мертвая, что б даже ветры не пускали. Всё, замерли, тишина. Люди замерев, сидели на камнях, прижав к себе стволы автоматов, а мимо текла река. Разномастный поток мутантного зверья двигался в абсолютной тишине, медленно и плавно, как упавшие листья по глади замершего в штиле озера. Мерно покачивая громадными лысыми головами, словно баржи на волнах, проходили Припять-кабаны, опустив моды к самой земле, беззвучно текли мимо своры слепых собак, елозя хоботами противогазов по траве, похожие на громадных, перепачканных в грязи водомерок, скользили группы снорков. Злобные тушканы, катились по земле истертыми серыми мячиками, время от времени замирая, задрав к небу свои отвратительные мордочки. Даже ужасные чернобыльские псы, известные своей свирепостью и злобой, мягко семенили мимо, сбившись единой плотной стаей. Они тыкались носами в шкуры друг друга, словно слепые котята, брошенные матерью, жалкие и несчастные твари, лишившиеся воли и инстинкта выживания. Поток колыхался, сбиваясь с движения, хаотично меняя направление и темп, а то и вовсе останавливался на несколько минут. Тут и там в потоке возникали завихрения, и заторможенные мутанты начинали двигаться по кругу, мешая другим мутантам. Секунды капали за секундами, сливаясь ручейками в минуты и перетекая в часы, а река все текла и текла. Когда последний мутант скрылся за дальним холмом, а из леса больше не вылезло ни одной твари, Кросс застонал и распрямил согнутую в колене ногу. Тут же задвигались, закряхтели, заохали остальные члены отряда и медленно начали сползать с камней. - Что б я так жил… тудыть её через попенгаген – почти простонал Яблочко. – Это ж полный пердиманокль. Я чуть не обделался. - Не один ты такой – прошипел Жгут с хрустом выпрямляя спину. Эщоб пять минуточек, и я бы кончился прямо тута. Муромец,сложив сошки пулемета, закинул его на плечо и, приложив ладонь ко лбу, посмотрел в сторону ушедшего потока мутантов. - Кросс, до заката осталось час с небольшим, - сказал След, глянув на КПК. - Успеть бы добраться до Сяка… Не хотелось бы после такого… хм… «приключения», ночевать под открытым небом. Эти твари могут очухаются скоро и захотеть вернуться домой. - Ты как всегда прав След. Но боюсь за час нам станцию не обойти. Придется искать какой-то einen ruhigen ort[5] и готовить defensive position[6]. Иначе нам все будет полный ausrottung[7]. - А зачем обходить? – спросил След. - То есть? – Кросс сложил руки на груди и уставился на Следа непонимающим взглядом. - Я говорю: «зачем обходить»? – продолжил говорить След, оглядываясь по сторонам. - Аномалия до следующего выброса никуда не денется. Все зверьё из леса и окрестностей станции ушло и когда назад рискнет сунуться, никто не знает. В ближайшие сутки, на три, а то и на пять километров вокруг не будет не единого мутанта. Давай пройдем прямо через лес. Идти метров восемьсот. Выйдем к забору со стороны дороги, а там до Цитадели Сяка пятнадцать минут ходьбы. Если в лесу аномалии какие-то есть, то мы сразу поймем, следы должны остаться после такого триумфального шествия. - Эй, След, а как же пси-анамалия, она нам ролики за шарики не заправит? Пожгет ведь солому к едрене фене. – проскрипел из-за спины Жгут. - Не… не пожжет… - поправляя лямки рюкзака, ответил След. - Смотри Жгут, земля вытоптана только слева по холму и напротив наших камней. Справа мутантов почти не было. Что это значит? А это значит, пёрли они слева, из-за станции железнодорожной, со стороны Припяти. А стало быть, и аномалия где-то в том районе прячется. Мы же пройдем правее, по кромке их следов… понял? - Кажыся я врубился. А что Кросс, След дело говорит. – медленно, почти по слогам, сказал Жгут. - Согласен! – кивнул Кросс. - Тогда руки в ноги и марш-марш… время ребята, время в обрез. Веди След. Построение стандартное. Пошли. Лес был тих и спокоен. Мутанты ушли, а вот запах и следы их пребывания остались. Земля была вытоптана, тут и там на деревьях и кустах висели клочки шерсти и обрывки чего-то напоминающего не то прогнившую ткань, не то куски ободранной кожи. Редкие аномалии были четко видны. Оставленные звериным маршем кровавые пятна и куски растерзанной плоти, хорошо обрисовывали их границы. - Ну и вонища, едрить-колотить слева на право! – прошипел сквозь сжатые зубы Яблочко. - Смотри куды топаешь… снайпё́р… Ёшкин ты сын. Понагажено тут знатно. Наступишь в такую лепёху, потом год не ототрёшься – хихикнул Жгут. - Не учи козу по́полю скакати. Лучше следи за своим флангом. – огрызнулся Яблочко. - Чё там следить-то? Мутатьё за бугор слиняло. Вида́ти полезло лучшей жизни иска́ти. – подражая дрожащему старческому голосу, съехидничал Жгут. - За бугром-то оно же сподручнее… и трава зеленее, и людишки сочнее… и Зона – красавица ненаглядна… - Не глумись над Зоной Жгут, она дама мстительная, может и уши оборвать – недовольно проворчал Муромец. – А на фланге не только зверьё может оказаться. Кто тут только не шляется. Похоже, сильно зверьё прибило, раз оно через аномалии напролом пёрло и не очухалось. - Твоя правда Муромец. И ты След тоже прав, изрядная гадость тут поселилась… - сказал Кросс и поправил сползшую к спине флягу. Отряд вышел из леса и, скатившись по откосу холма, выбрался на старую чудом сохранившуюся бетонную дорогу, многокилометровым полукругом огибающую весь радарный комплекс с южной и восточной стороны. Высокий кирпичный забор тянулся вдоль дороги и исчезал за горизонтом, ограничивая территорию станции. Слева торчало громадное, словно скальный массив, здание, бывшего ЗГРСЛ «Дуга-1». Правее, располагались металлические фермы, некогда бывшие приёмными антеннами РЛС. Ещё правее, над кромкой забора, виднелись крыши зданий, назначение которых уже никто не помнил. - Вот это громадьё… - прошептал Жгут. - Это ерунда по сравнению с тем, что здесь было раньше. – ответил Муромец. – Говорят, что до «Большого Бума», антенны достигали ста пятидесяти метров в высоту… вот это было громадьё… а сейчас, так, мелочь. - Ты то отке́ль знаешь Муромец? – спросил Яблочко. - Так я же учителем работал. - И? - Отец мой родом отсюда… из этих мест… Он в Любече работал… В шестидесяти километрах отсюда. Там как раз передающая антенна стояла, вот для этого гиганта. Я историю этих мест изучал. Могу гидом работать… правда, после первой аварии здесь все поменялось… а после второй и вовсе каюк пришел. - Да? И чё туто было́? Марсианам весточки слали? – хихикнул Жгут. - Типа того. Только не слали, а получали… и не от марсиан, а от ракет. – со вздохом ответил Муромец. - Каких таких ракет? – удивился Жгут. - Ядрёных Жгут, ядрёных. – покачав своей большой головой, ответил Муромец. - Тогда ж холодная война была между союзом и штатами. Вот здесь Советы и построили в середине семидесятых годов «Загоризонтную радиолокационную станцию слежения», чтобы штатовские ракеты отслеживать в случае ядерного апофегея[8]. Вот в этом здании слева была сама РЛС. После того, как реактор бабахнул, аппаратуру всю вынесли, а антенны разобрали и вывезли в Космсомольск. Вместе с РЛС, здесь был создан военный гарнизон. Вон там, справа, крыши видны. В гарнизоне была расквартирована ВЧ космической связи. Солдаты, офицеры, их жены и дети. Короче целый городок. Поэтому и территория такая огромная. Сами антенны почти на километр тянутся. Земли гектаров двадцать, а может и больше. Кстати там, в бывшем медицинском корпусе с бомбоубежищем теперь Сяк и обитает. Советы строили на века, не то, что сейчас. А в самом низу, где дорога на север сворачивает - секретная лаборатория, в которой, по слухам, два года назад Стрелок и отключил «Выжигатель мозгов». В неё до сих пор никто не лазит. Долгоны пытались сразу после отключения, но потеряли человек пятнадцать на первом же уровне и вернулись ни с чем. Больше никто не суётся. А до Стрелка тут вообще пройти невозможно было. Пси-излучение мозги напрочь сжигало, да и монстров было, как семечек в арбузе. Там – Муромец махнул рукой в северном направлении – километрах в трех ремонтный завод и железнодорожные стации. Они для военных нужд использовались. Через них как раз и вывозили аппаратуру с ЗГРЛС. Рельсы уходят, прям под землю, где вход в лабораторию. Там даже пару вагонов до сих пор стоит. - А дальше? – спросил Яблочко. - А дальше жжжжжжж… полный, как ты там сказал ранее? - Пердимонокль. – улыбнулся Яблочко. - Ага, вот он самый и есть. – улыбнулся в ответ Муромец. - За железной дорогой, на холме, говорят, есть огромная бетонная ванна или бассейн… для чего нужна, не знаю… я там не был и вам не советую, аномалий очень много, радиация бешеная, а из леса, с окраин Чернобыля, такая тварюга лезет, что туши свет и сливай воду. А вот и «Цитадель» Сяка. Кросс, мы пришли. Тихо вроде. - Забаррикадировались уже архаровцы. Сигналь, пусть открывают. – сказал Кросс и присел на брошенный около здания деревянный ящик. – Поздно уже. Ещё минут пятнадцать и вообще стемнеет. След поднялся по ступенькам к деревянной и на вид совсем непрочной двери и нажал на кнопку обычного дверного звонка. Три коротких, три длинных, три коротких. Минут пять стояла тишина, потом откуда-то сверку раздался искаженный динамиком голос: - «Кого это там принесло, на ночь глядя»? - Сяк - старый жук, открывай! Свобода в гости пришла, мешок люлей принесла! – заорал в голос Жгут. - Свобода может свободно валить на все четыре стороны – отозвался хриплым голосом, спрятанный где-то под крышей динамик, - а люлей мы сами любому могё́м отсыпать полный туесок с тележкой… а кому не нравится - цик с гвоздями. - Чего с гвоздями? – опешил Жгут. - Эх, Жгут-Жгут… ну что же ты такой непроходимо дремучий? – хлопнув его ручищей по спине, сказал Муромец. – Это же классика жанра… фильм такой был ещё при союзе снят – Кин-Дза-Дза называется. Не смотрел? Зря! Классику нужно знать и уважать. - Сяк! Это Кросс! Пусти переночевать и ранки зализать! – прокричал Кросс, не вставая с ящика. - Вот так бы сразу и гутарил. А то Свобода - Свобода. Заходи Кросс, гостем будешь. Ну и вы все заодно. Токма побыстрее, тут «Туманный вал[9]» ползет из всех щелей. Через несколько секунд за дверью зашипело и защелкало, а ещё через две, дверь распахнулась. Деревянная и хлипкая снаружи, изнутри она выглядела иначе. Толстенный банковский блок, толщиной сантиметров в двадцать, с запорным винтом и гидравлической системой замков. Такую дверь можно было снести разве что из танка. На пороге показался молодой парень в черном армейском комбезе и замахал рукой: «Давай-давай! Быстрее! Шевелите поршнями! Вал идет!» Группа Кросса шустро втиснулась в коридор, и бронированная дверь с шипением и потрескиванием закрылась за их спинами. - Проходите. Оружие сдадите на хранение Жменю, это сразу направо после коридора. Сяк ждет в кают-компании. Там же и перекусить можно, тем, что осталось от ужина. – сказал парень в черном комбезе. – Кстати, есть свежий пивасик с просроченным черноморским полосатиком. - Отке́ль така́ Ракель? – удивился Жгут. Парень посмотрел на Жгута равнодушным взглядом и почесал затылок за правым ухом. - Откуда Ракель я не знаю, а пиво два дня назад Волк со своими волчатами притащил. Шесть ящиков. Чуть ли не со Свалки его пёр. Какой-то грузовичок нашли, а там ОНО. Долговцы его в Росток не пустили, он через Дикое депо и ушел. Ему куда-то в Припять нужно было, вот к нам и завернул. Прошел по «Стеночке»[10]. Рисковый мужик! - У Волчары вообще крышу сорвало чо ли? Зачем он эту гадость радиоактивную сюда пёр? – спросил Жгут. - Я не знаю, что и у кого сорвало братан, только Сяк ему за это «пивко» полный мешок ништяков насыпал. «Пивко» не простое оказалось. - Нука-нука… поподробнее. – заинтересовано сказал Яблочко. – Первый раз слышу, что бы алкоголь через пол зоны перли, и богатства за него получали. - Ага, мы тоже сильно удивились поначалу, но после демонстрации возможностей… Короче, там уже не пиво, а кислота какая-то. Причем странная такая кислота. Разъедает все кроме органики, а её восстанавливает. - Это как? – не понял Жгут. - А вот так! У Волка одного волчонка на переходе сильно покусали псевдоволки. Пардон за каламбур. Правую ногу разодрали и бедро. Так он бутылочку с пивком открыл, больного ею полил… все, что на нём было: комбез, сапоги, ремень и даже трусы… все разлезлось и стекло пузырящейся лужицей, а раны зашипели, как будто на них перекись вылили… Оп! Через пять минут даже следов не осталось. Зато на бетонном полу ямка сантиметров пять глубиной. Не верите, сами посмотрите… - и парень указал на глубокие, как будто оплавленные впадины на полу коридора. - Правда, парень все равно сутки в коматозе провалялся. - Панацея значит очередная от Зоны? – буркнул Муромец – Ну-ну… поглядим. Пошли командир, а то жрать хочется аж скулы сводит. Через десять минут вся команда Кросса расположилась в уютной кают-компании Цитадели и, сопя и причмокивая, уплетала наскоро разогретый американский армейский паёк из гречки и тушеного мяса. В углу, за отдельным столиком, о чем-то тихо беседовали Кросс с Сяком, а за стенами бушевал «Туманный вал». Сяк был высоким мужиком средних лет. Короткий ёжик темных с проседью волос покрывал его большой, немного вытянутый, череп. У него были крупные черты лица и карие глубоко посаженные глаза. Грубые лопатообразные ладони, выдавали в нем человека, не чурающегося тяжелой работы и хорошей драки. Никто доподлинно не знал, откуда он взялся и кем был. Такое часто встречается в Зоне. История человека начинается с его попадания за «Периметр», а всё, что с ним было до того, остаётся в прошлой жизни. Попав в Зону, человек как бы заново рождается, а скорее даже перерождается во что-то совсем другое. Про Сяка ходило много разных баек и пересудов. Кто-то рассказывал, что он бывший вояка, раненный в припетевской заварушке и нашедший себе укрытие и спасение в старой гарнизонной медсанчасти. Кто-то говорил, что он местный житель, знающий все входы и выходы из Зоны, как свои пять пальцев. Кто-то даже верил, что он посланник хозяев Зоны, их помощник и соглядатай. Как бы там ни было на самом деле, Сяк был умным и удачливым торговцем. Появившись на Радаре вскоре после злополучного штурма Припяти, он прибрал к рукам старую армейскую санчасть с бомбоубежищем в её подвале, организовал оборону от мутантов и монолитовцев, построил за несколько месяцев известную теперь каждому сталкеру в Зоне Цитадель. Ни один из торговцев не решился подобраться к Припяти так близко, как Сяк. Сталкеры очень уважали его, потому что хоть и был он ворчлив и тяжел характером, но никому не отказывал в помощи и имел на своих складах такие штуки, которые невозможно было найти нигде больше, кроме, как у него. Как Сяку удалось провернуть такое дело, было загадкой, но в Зоне загадок слишком много, а хороших людей слишком мало, что бы лезть не в своё дело. Да и кто будет задавать лишние неудобные вопросы человеку, от отношения которого часто зависит твоя жизнь. Сяк был самым толерантным из всех торговцев, помогал даже бандитам, если те каким-то чудом умудрялись до него добраться. Ходили слухи, что к нему заглядывают даже монолитовцы. Тарелки опустели за пару минут, уставшие за день люди притихли. Кросс пожал Сяку руку, завершая сделку, встал и подошёл к своему отряду. - Жгут ты дежуришь первым в паре с Кобальтом. - С кем? – не понял Жгут. - С парнем в черном комбинезоне. Его зовут Кобальт. Через три часа разбудишь Муромца, следующий Яблочко. Следа не трогайте, пусть выспится, ему завтра трудную дорогу торить, ещё намается. Сяк нам выделил третий кубрик. Подъем в семь. Затаримся и до дому. Завтра кровь из носу нужно быть на базе, есть серьёзная инфа про наёмников. Всё серьёзнее, чем мы думали. Лукашу придется попотеть. А теперь всем спать. Утро оно, как известно, мудренее… все понятно? - Понятно. – ответил за всех След. Свободовцы собрали свои пожитки и, молча, направились в сторону выделенного им для ночлега помещения.
[5] einen ruhigen ort - укромное место (с нем.) [6] defensive position - оборонительная позиция(с нем.) [7] ausrottung – истребление (с нем.) [8] Апофигей - карикатурное слово –слияние двух смыслов-слов: апофеоз и апогей. [9] Туманный вал – аномалия,состоящая из взвеси мелких ядовитых частиц типа ведьмин студень. Агрессивная кислотная среда при долгом контакте разъедает даже костюмы химзащиты. [10] Стеночка – узкий проход-карниз на юге локации Радар. С одной стороны, неприступные скалы, с другой многометровый обрыв. Короткий, прямой, но очень опасный (фактически непроходимый из-за большого количества опасных мутантов и невозможности вести бой) путь, с Радара на Армейские склады.
Сообщение отредактировал Buratino - Чт, 05.04.2018, 16:45:45
"Пять золотых тугриков или танцы с бубнами, со стрельбой и скачками по пересеченной местности." (продолжение 2)
«Всёдолжно измениться. Я должен найти путь. Тот путь, возможно, единственный, а возможно… их несколько. Я должен понять, должен разобраться во всём происходящем. Выбор сделан, отступить сейчас – предать всё, что мне дорого и значимо… Хотя, дело даже не в предательстве… просто я не смогу жить дальше в неведении и темноте. Я никому не желаю зла и надеюсь, что выбранный мною путь спасителен для всех. Да, я знаю, что сделать хорошо всем невозможно. В любом случае кто-то пострадает, кто-то даже умрет… но нельзя вытащить бриллиант из огромной лужи помоев не замарав рук. Я могу только надеется, что начинаю новую жизнь, приобретаю новую судьбу… и, возможно, я приобрету то, чего у меня никогда не было… а, возможно, потеряю даже то немногое, что у меня есть. Мой путь начинается. Ждать осталось совсем немного… и с первыми лучами солнца я шагну за край, в мир, который мне снился».
Кросс открыл глаза. Перед ним стоял Яблочко и яростно тряс его за плечо. Даже в полумраке кубрика было видно, что Яблочко сильно взволнован. - Что случилось? – тихо спросил Кросс, пытаясь не разбудить остальных бойцов. - Там это… командир… хрень какая-то происходит… на станции… - торопливо заговорил Яблочко. - Какая-такая хрень, Яблочко? На какой станции? Говори вразумительнее, не мямли. - На железнодорожной платформе за ремонтным заводом. – выпалил Яблочко. - И что там? - Я же говорю, командир, хрень какая-то. С крыши трудно разобрать, но, похоже, там контры скачут… и там из наших кто-то… - затараторил Яблочко. - Стоп! Яблочко! Кончай чушь нести. Вдох-выдох, а потом вразумительно и по пунктам. Как в той игре – Что? Где? Когда? И не ори, разбудишь всех. - Понял. Короче так… - громким шепотом заговорил Яблочко. – В трех километрах к северу, за ремонтным заводом есть погрузочная платформа. С крыши её плохо видно, но мы с Гошей – это помощник Сяка, залезли на обзорную площадку первой антенны. Так вот, на платформе танцуют пять контролеров. - Что за хрень ты несёшь!? – зло зашептал в ответ Кросс. - Так я же сразу сказал, что там какая-то хрень творится… - обижено забубнил Яблочко. - Что значит танцуют? Подожди… пять контров? В одном месте? Что они там делают? - Я же говорю: «Танцуют». Как индейцы вокруг костра. Ногами притоптывают, руками машут, башками крутят. - Яблочко, ты часом не пьян? - Обижаешь Кросс! Ты же знаешь, я не пью. Мы с Гошей тоже обалдели сначала. Минут десять глаза терли, думали глюки. Но это реально. Они там, и они пляшут… Но, самое главное, что там человек… - В смысле человек? - В прямом. На платформе есть металлическая ферма, видимо от кран-балки осталось. На ней мужик лежит. Похоже, что наш… по крайней мере в свободовском комбезе… и он живой Кросс, понимаешь, ж-и-в-о-й. Он ещё голову поднимает и руками шевелит. Кросс, ну мы же не можем его там оставить. - Это точно Яблочко? - Ну не веришь мне, спроси сам у Гоши. Он пошел Сяка будить. - Пять контров и он ещё жив? Это же невозможно! – потирая ещё сонные глаза, пробормотал Кросс. - Кросс! Даже два контра в одном месте – это уже нонсенс. А пять – это уже фантастика какая-то. – распаляясь зашептал Яблочко. - Нет, Яблочко, в Зоне всё может быть. Буди ребят, а я к Сяку пойду, поговорить надо. – сказал Кросс и поднялся с матраса. Через три минуты в кают-компании собрались все, кто был в Цитадели. Слева, на деревянной лавке, у стола, разместилась команда Кросса. Справа, у стойки, стояли, тихо переговариваясь между собой, трое помощников Сяка. В дальнем углу, около двери, на пластиковых ящиках, в старых, вытертых до седины комбинезонах, сидели два сталкера из одиночек. Из-за двери на кухню вышел Сяк со стаканом чая в руке и подошел к Кроссу. - Ты уже в курсе? - спросил он. - В курсе. – ответил Кросс. - Ну, что мы будем со всем этим делать? – Сяк отхлебнул из стакана и поставил его на стойку. – Просто так всё оставлять нельзя! - Согласен. – ответил Кросс и, почесав средним пальцем правую бровь, принялся расхаживать вдоль стойки. Через пять минут, видимо приняв какое-то решение, он остановился и, окинув всех присутствующих задумчивым взглядом, заговорил: - Значит так мужики… вы все в курсе происходящего. Как сказал Сяк: «Оставлять все как есть, нельзя». Ему тут жить. Да и нам всем будет проблематично здесь отовариваться, если в округе будут шастать контры веселой толпой. А, следовательно, нужно с ними разобраться. - Это каким же образом!? – заговорил один из одиночек в дальнем углу комнаты. – Ты вроде бы опытный сталк… должен знать, что к контру без специальных артов ближе трехсот метров не подойти… а этих сразу пятеро… соответственно и радиус их воздействия увеличен… и усилен в пять раз… у тебя есть артефакты такой мощности? - Нет. Таких артов у меня нет… и вообще никаких особо крутых артов нет… одна мелочь… но! У меня есть идея. – ответил Кросс и посмотрел на Сяка. - Тогда мы тебя внимательно слушаем. – сказал одиночка, скрестив руки на груди, и прислонился плечом к дверному косяку входной двери. - В общем-то, план простой, нужно подобраться к контролерам на максимально возможное расстояние и расстрелять их из снайперских винтовок. - Упссссс.. – прошипел одиночка. – И где нам взять такие пушки, что бы лупили на полторы тысячи метров? - Сначала, Уважаемый, нам нужно где-то найти нужное количество снайперов, которые могли бы пользоваться такими пушками. В идеале их должно бы быть пять, по одному снайперу на брата-контролера. У меня такой только один. – сказал Кросс, показывая рукой на сидевшего с краю лавки Яблочко. Этот из любого ствола мухе в глаз попадёт. Я тоже неплохо стреляю, но до Яблочка мне далеко. А с пушками нам поможет дядя Сяк. - ЙЯяяяяяяяя? – удивленно подняв брови, протянул Сяк. Я не… - Ладно тебе Сяк, все знают твою дикую страсть к сверхточному огнестрелу. – перебил не начавшуюся тираду Кросс. - Никогда не поверю, что у тебя в закромах не завалялось, по крайней мере, десяток отменных стволов серьёзного калибра. - Хитрый ты Кросс, я погляжу. – глянув на него исподлобья, сказал Сяк. - Каждый такой ствол, там, за Периметром, стоит полмиллиона новых деревянных… почему ты решил, что я готов тебе их презентовать? Или ты миллионером стал? К тому же у твоего Яблочка свой карамультук есть. - Я знаю, что ты торговец Сяк, но не преувеличивай слишком рьяно. Ишь ты цену заломил в четыре раза. У Яблочка обычный СВД. – ответил Кросс - Семьсот, максимум девятьсот метров возьмёт. А нам нужно не мене полутора километров… В принципе, мы с ребятами можем собрать манатки и уползти по Стеночке… в крайнем случае вернемся к Сахорову на Янтарь… А тебе здесь жить… и торговать! Сяк поставил руки локтями на барную стойку и, угромоздив на них свою большую голову, уставился на Кросса тяжелым пронизывающим взглядом. В его голове шла борьба жадности торговца со здравым смыслом сталкера. Второе видимо победило, потому что он убрал руки со стойки и нехотя процедил сквозь зубы: - Допустим, ты меня уговорил свободовец… снайпер у нас всё равно один. Какой смысл в стволах? - Смысл простой. – отозвался командир свободовцев – Считай, Сяк: Яблочко очень хороший снайпер – это раз, я худо-бедно, но обращаться с таким оружием обучен – это два, ну и ты Сяк – это три. Я же видел, как ты из Мосинки с пятисот метров кабану в глаз пулю клал. Или скажешь - «Нет». - Мой друг – снайпер. – оторвавшись от косяка сказал безымянный одиночка. – Очень хороший снайпер. Я бы сказал лучший, если бы было с чем сравнивать. - Вот как? – Кросс повернулся к говорившему лицом. – А имя у твоего друга есть? - Есть. Его зовут Демон. Яблочко вскочил с лавки, как ошпаренный и вытаращился на вольного сталкера, как будто увидел Иисуса Христа в белых одеждах и с сияющим нимбом над головой. - Демон? Что, тот самый Демон? – заикаясь от волнения, спросил он. - Да брат, тот самый. – ответил сталкер. - А ты выходит Воробей? – поднимаясь с лавки, спросил Муромец. – Ведь Демон ни с кем кроме Воробья в паре не ходит! - Так и есть. – ответил сталкер, протягивая Муромцу руку. - А ты, похоже, сам Муромец будешь!? Приятно познакомиться. - Аналогично. – ответил Муромец, пожимая протянутую руку. – Вы в деле вольные? Одиночки обменялись быстрыми взглядами и дружно закивали. Тут сзади подскочил Яблочко и, сияя улыбкой, как новогодняя елка, стал возбужденно, по очереди, трясти руки вольным сталкерам. - Ну вот, со снайперами вроде бы разобрались. – сказал Кросс. – Теперь дело за тобой Сяк, гони винтовки. - Ага, щщаасс. Винтовок такого уровня у меня всего три и ты их получишь, но только после того, как скажешь мне, каким образом ты собираешься подобраться к мишеням? Как ты собираешься всё это провернуть? – уперев руки в бока, раздраженным тоном, сказал Сяк. - Я знаю, как это сделать. – сказал Кобальт, выйдя вперед. – Мы с Гошей канатный переход смострячили на антеннах… лазали туда битвы мутантов наблюдать. Веревки до самого завода протянуты… и эти, как их… рычаговые механизмы. - Какие механизмы? – недовольно проворчал Сяк. - Червячные… - сказал Гоша, вставая рядом с Кобальтом. – Один ручку крутит, другой на ту сторону едет. Потом наоборот. - Ай да сяковцы, ай да красавцы… ну… удружили. – Кросс похлопал Кобальта с Гошей по плечам. – Вооружаемся народ и двигаем к вышкам, а то чего доброго разбредутся наши контрики по всему Радару, бегай потом, ищи ветра в поле. - Да можно прямо с крыши пройти, мы там систему мостков сделали, до самого РЛС. – сказал, добродушно улыбаясь, Кобальт. Кросс развел руки в стороны и пожал плечами в немом восторге, потом повернулся к Сяку: - Всё Сяк, теперь ты точно не отвертишься, давай стволы. - Тебе не дам! Ты не снайпер! – обиженно проговорил Сяк. - Своими стволами обходись. Машинки всего три – мне, Яблочку и Демону. Но техника лучше не бывает, новейшие российские разработки. Вы про такие даже не слышали никогда. Если с ними что случится, до конца жизни расплачиваться будете. Остальные вооружаются сами, чем есть. Сяк сунулся за стойку и несколько минут гремел дверями, замками и еще Бог знает чем, а затем выволок на середину кают-компании громадный бронированный ящик похожий на гроб. Небрежно смахнув платком пыль с верхней поверхности ящика, он снял с шеи магнитный кодовой ключ и вставил в прорезь на верхней крышке чудо-сейфа. Раздался глухой щелчок, и крышка ящика поехала вверх. - Прошу знакомится господа! – с благоговением в голосе, заговорил Сяк - Чудо российской военной промышленности! Экземпляр первый – ТСВЛ-10 (тактическая снайперская винтовка господина Лобаева): вес 6,5 кг, общая длина – 1290 мм, кучность – 0,4 MOA, прицельная дальность 2100 метров. Это тебе Яблочко. Носи с гордостью и верни обратно в целости и сохранности. Иначе лишишься башки. Экземпляр второй – винтовка СВЛК – 14С, той же компании: вес 9,6 кг, общая длина – 1290 мм, эффективная дальность стрельбы 2300 метров. Ударно-спусковой механизм для удобства стрелка оснащен регулировкой усилия спуска. Ложе выполнено из углепластика, стекловолокна и кевлара. Ресивер винтовки выполнен из авиационного алюминия, вставка – из высоколегированной стали. Не винтовка – мечта! Это Демону, как самому опытному и здоровому. А это мне. Экземпляр третий – винтовка ОВЛ, охотничий вариант, дальность до 2200 метров. Компания та же, но любовь разная. Если кто к ней ручонки протянет, оторву нахрен вместе с головой. И заметьте, все три машинки заточены под один и тот же патрон калибра 408 CheyTac. По одному экземпляру на всю Зону. Вы ребята держите сейчас в руках несметные богатства. Так что наслаждайтесь моментом. Он будет коротким и единственным в вашей жизни. Вот по двадцать протонов на каждого. Извиняйте, но больше нема… но, если вы действительно такие хорошие снайперы, как про вас говорят, то вам и по одному патрону хватить должно. И давайте побыстрее с этим покончим.
Сообщение отредактировал Buratino - Чт, 05.04.2018, 16:52:16
"Пять золотых тугриков или танцы с бубнами, со стрельбой и скачками по пересеченной местности." (продолжение 3)
«Солнце.Вот оно – яркое рыжее пятно на фоне крысино-серого полупрозрачного, как молочный обрат, неба. Грязные рваные облака спешат убраться подальше от хлесткого ветряного кнута, который так безжалостно гонит их в неизвестность. Кроны искорёженных красно-бурых деревьев дрожат в припадке не то смеха, не то страха… Время ползет всё медленнее и медленнее. Скорее бы всё началось. Ну, скорей! Что бы захватил водоворот событий, не давая очухаться и остановиться, что бы пульс загремел в грудину радостным набатом, ощущая страх и восторг одновременно, что бы жизнь зазвенела натянутой до предела нервной струной, что бы адреналин ударил в голову, унося все сомнения и ненужные мысли. Ну же, время, приди! Начни свой новый отсчет, свой новый миг, миг крика и рождения человека».
Пять минут ушло на дорогу до первой вышки, еще пятнадцать на переправу отряда по канатной дороге до точки обстрела. Сталкеры столпились на площадке одной из антенн на высоте тридцати метров и, не веря своим глазам, издавая вопросительные и восклицательные, порой совсем не приставшие взрослым и разумным людям возгласы, уставились во все бинокли на происходившее на платформе действо. А посмотреть действительно было на что. На покорёженной, изъеденной ржавчиной и аномальной активностью металлической ферме, которая торчала, нелепым напоминанием о могучем и безвозвратно ушедшем советском прошлом, посредине грузовой бетонной платформы, лежало, распахнув небу руки, тело молодого белобрысого парня. Прямо под ним, нелепо сгибая ноги, притоптывая и прихлопывая, танцевало пять контролеров, словно напившиеся мухоморной настойки чукчей. Они, то садились, то вставали, то шли по кругу, то, замерев, стояли, как статуи из музея мадам Тюссо. Самым поразительным было то, что движения монстров были совершенно не естественными для человека. Это была какая-то пародия на детский хоровод вокруг ёлки. Руки, ноги и головы этих существ двигались совсем независимо друг от друга, как будто жили каждый своей жизнью и не принадлежали одному существу. Была в них какая-то дикая нелепость, несуразность, нереальность. Создавалось впечатление, что это не действительность, а немой пластилиновый мультфильм, созданный нездоровым и неадекватным аниматором. При всем при этом, действие завораживало, притягивало к себе все внимание, не отпускало ни на секунду, как гипнотический транс змеи перед мышами. Кросс вынырнул из бредового состояния и тряхнул несколько раз головой, прочищая мозги. Люди на площадке стояли завороженные творившимся внизу действием. - Чертовы мозгокруты… так и околеть недолго. - прошептал Кросс и начал тормошить окружающих сталкеров, приводя их в норму. - Теперь понятно, почему вчера отсюда все зверьё утекло. Вот она какая - аномалия. На башку давит, словно на глубине находишься. И это мы в полутора километрах от них. А парень этот вообще не жилец. Вот уж не повезло бродяге. Мужики, кончай зависать. Дело нужно делать! – уже в полный голос заговорил Кросс. – Рассредоточились! Заняли позиции! Демон – берёшь крайнего справа, что с красным пятном на спине. Видишь? - Да. Понял. Выполняю. – отчеканил Демон. - Отлично! Яблочко – твой тот, что слева от опоры. Ну, а ты – Сяк, берешь того, что между ними. Остальные пытаются достать огнем из всех стволов оставшихся двух контров. Это конечно проблематично на таком расстоянии, но хотя бы отвлечем их, пока снайперы со своими целями разбираются. А может и повезёт, зацепим кого. Огонь по моей команде. Семь стрелков рассредоточились по площадке и нацелили вниз своё оружие. Три снайпера улеглись поудобнее и разобрали цели согласно команде. - Все готовы? - спросил Кросс. Ответом было дружное: «Да». - Огонь! Десять стволов одновременно плюнули смертельным свинцом. Грохот выстрелов вспугнул стоявшую тишину. Огромная стая ворон взмыла откуда-то из-за завода и понеслась на север, оглашая небо многотысячным ошалелым воплем. Демону и Яблочко понадобилось по одной пуле, что бы уложить свои цели. Сяк провозился немного дольше, но то же отстрелялся вполне удачно, добив осевшего на землю контролера второй пулей в голову. Ещё одного контра уложил Муромец, удачно отстреляв магазин из своего РПК. Оставшегося добивали всем скопом. - Отставить огонь! – крикнул Кросс. – Готовы красавцы. Всем спасибо за хорошо выполненную работу. Демон – ты реально крут. Может подумаешь о вступлении в «Свободу»? Могу замолвить за тебя словечко перед Лукашем. - Благодарю. Я как-нибудь сам. Не умею я в бригаде работать. Я вот - Воробья и то с трудом переношу. Никудышный из меня новобранец. Я сам себе командир. – ответил Демон. - Ну, как знаешь! Если надумаешь, знаешь, где меня искать – кивнул Кросс. – Ну что, пойдем, глянем на кого такого красивого контры облаву учинили аж в пять рыл? Группа сталкеров, прикрывая друг друга и внимательно смотря по сторонам, спустилась с антенны на землю и тихим осторожным шагом направилась к платформе.
Фигура, закутанная в черный балахон, неслышно выступила из-за громадного корявого дерева на холме за железнодорожной станцией. Она наблюдала, как десять вооруженных людей медленно крадучись приближались к платформе. На бетонном полу, посередине платформы лежала несколько бесформенных растерзанных пулями тел, а наверху, на металлической опоре, бывшей некогда частью грузовой кран-балки, лежал, раскинув руки, светловолосый, совсем молодой мужчина. Фигура вытянула вперед правую руку, как будто хотела нежно погладить лежащего там человека. Из широкого рукава показалась тонкая сухая кисть с алебастровой кожей и тонкими нервно подергивающимися пальцами. Несколько мгновений кисть парила в воздухе, словно подброшенный ветром пучок тополиного пуха, потом опустилась, утонув в рукаве, и фигура исчезла, растворилась призрачным облачком в окружающих густых тенях.
- Как он туда забраться умудрился? – подняв глаза к перекладине кран-балки, спросил Жгут. - Ха… Жить захочешь, на крышу дома по отвесной стене забежишь, - буркнул Воробей - А то и вообще без стены, одним прыжком заскочишь. - Не… всё проще братцы-сталкеры, - улыбаясь, протянул Яблочко – На соседней опоре слева есть техническая лестница. Вот по ней, по родимой, он туды и закарабкался. И даже сюда доползти успел, пока его не накрыло. - Снимать-то будем? – спросил Муромец. - Конечно будем! Человек все-таки! – недовольно заговорил Сяк. – Негоже ему так тут сгнить. Зря, что ли мы столько времени на всё это потратили. И снимать будем и хоронить будем. Сделаем всё по-человечески. Кросс осмотрел всех внимательным взглядом и, остановившись на Яблочке, сказал: - Ты, похоже, из нас самый легкий и шустрый. Слазаешь? - Какие каляки начальник, - подражая блатному говору, сказал Яблочко – ты сказал – мы сделали. Потом рамсы будем путать и по фене ботать. И добавил, уже перейдя на нормальную речь: -Вы только здесь, внизу, его примите. - За это не волнуйся. – ответил Муромец – Сделаем в лучшем виде. - Ну… тогда я покарабкался… - сказал Яблочко и почапал расхлябанной походкой, сильно качая бедрами, к соседней стойке кран-балки. На полпути он резко обернулся, собрал глаза в кучу и, гнусавым елейным голосом крикнул: - Вы только тут без меня не хулиганьте, противные! - Да иди ты уже, клоун-переросток. – махнул на него рукой Кросс – Нашел время спектакль разыгрывать. Нам домой нужно. Срочно! Топать ещё и топать. А ты дурью маешься. Не говоря больше ни слова, Яблочко дошел до нужной опоры и шустро залез наверх. Потом, разведя руки в стороны на манер канатоходца, он быстро прошел пролет балки и склонился над телом. Несколько секунд он примеривался, а потом подсунул руки подмышки лежащего и потянул его вверх. - Аааа… ааа… - тяжелый, хриплый стон вырывался из груди «мартвеца». Яблочко инстинктивно шарахнулся в сторону и чуть не надвернувшись с балки, замер в метре от тела. - Ах, ты ж – едреный кирасин… что б меня кровосос задрал! Братва он ещё живой! Ахренеть не встать! Все сталкеры замерли, задрав головы вверх. Тело, которое по всем мыслимым и немыслимым правилам должно давно быть мёртвым, застонало и задвигало рукой в попытке нащупать опору под собой. Движения были дерганными и неосмысленными. Первым в себя пришел Демон. - Может он теперь Зомби? Может его мочить надо? – крикнул он. - Может и надо, - задумчиво сказал Сяк – а может и не надо. Странно это. Очень странно. Сначала «Туманный вал» всю ночь бушевал, потом пять конров танцы с бубнами устраивали, теперь труп, который, похоже, и не труп… Яблочко потрогай у него пульс. Только аккуратнее, а то цапнуть может, если «оно труп». - Потрогай… пульс… я вам что – Болотный Доктор, что ли… что бы с этими… с трупами пульсами меряться… - взволнованно залепетал себе под нос Яблочко, тихонечко, сантиметр за сантиметром придвигаясь к лежащему телу. – Может мне его ещё того, поцеловать в сахарные уста… ахренеть… вот уж повезло, так повезло. Наконец он осторожно протянул руку и прижал ладонь к шее странного человека под правой скулой. Глаза его округлились. Он перевел взгляд вниз, на стоящих сталкеров и хрипло просипел, враз пересохшим горлом: - Кросс… он в натуре живой… слышь, Кроссс… пульс есть… и тёплый он как… как живой. Едрить-колотить. Ну, это ж полный пердимонокль. Что делать-то Кросс? - Кончай паниковать Яблочко, – крикнул Кросс – хватай его под мышки и спускай вниз. Мы его тут подхватим. Даже если он реально пока ещё живой – это не значит, что останется таковым и дальше. Если мы ему сейчас не поможем, он может сдохнуть. - Он может сдохнуть, даже если мы ему сейчас поможем. – сказал Воробей. – Даже все скорее именно так и будет. После такого не выживают. Это не реально! - В Зоне всё реально, – вступил в разговор Муромец, подходя к опоре и протягивая вверх руки, что принять безвольное тело. – На то она и Зона! Стрелок после грузовика смерти выжил. Тоже говорили, что не реально. Семецкий вон вообще – бессмертный! - Семецкий не человек уже – раздраженно промямлил Воробей. - А ты откуда знаешь человек он или нет? Ты его встречал? – принимая легкое худое тело на руки, сказал Муромец. – Вот то-то и оно… А я встречал. Нормальный он… живой, теплый, общительный даже, анекдоты травить любит… стихи мне читал… Маяковского. - Да иди ты… Что реально?! – удивленно протянул Воробей. - А что вообще в Зоне реально? – ответил Муромец, укладывая безвольное тело на расстеленную плащ-палатку. – Дайте что-нибудь ему под голову подложить. Флягу с водой кто захватил с собой? - Держи. – Протягивая большую армейскую флягу, сказал Гоша. – Если честно я до сих пор в шоке. Я впервые про такое слышу. Пять контров на одного человека, и он жив. Нонсенс. Муромец подсунул под голову парня свернутую в рулон куртку и взял из рук Гоши флягу. Расстегнув комбез на шее белобрысого парня, он смочил мятый, выдавший виды платок водой и протер грязное, потное и нездорово-бледное лицо парня. Тот снова застонал и попытался неосмысленно поднять руку. - Действительно живой, - почти неслышно прошептал Муромец – бывает же такое. Потом поднял голову и огляделся, ища Следа. – Слышь, След, у тебя вроде бы должен кафедринчик быть? Ты ж его всегда с собой таскаешь. Поделись, будь хорошим мальчиком. Ему сейчас в самый раз будет. - Не вопрос… держи… - сказал След и вытащил из внутреннего кармана комбинезона армейский шприц-тюбик с золотистой жидкостью внутри. – Думаешь подействует? - Ну, если оно не подействует, то остальное вообще холодный чай для обмороженного. – ответил Муромец. - А чё за кофедриньчик такой? – полюбопытствовал Воробей. - Оооо… это едрённый раствор от БД. Вытяжка из «Золотого ломтя»[11] смешанная с «Живой водой»[12].– ответил След, протягивая Муромцу шприц. - Ахренеть! След она же стоит, как крыло боинга, не жаль тратить на покойника такую роскошь. – удивленно выпалил Кобальт. - Не нужно жалеть Кобальт на жизнь другого, – зло заговорил Сяк. – Сколько раз тебе говорил. Сегодня ты не пожалел для него, а завтра кто-то не пожалеет для тебя. Зона всё видит. Молодой ты ещё, совсем ветра не чуешь. Муромец взял шприц из руки Следа, приставил к шее лежащего человека и нажал на поршень. Пустой шприц аккуратно завернул в мокрый платок и вернул Следу. - Эй, Яблочко хорош на балке зависать, слезай уже, – крикнул Жгут – А то мы без тебя уйдем. - Уже ползу, вот только рюкзачок подцеплю, – донеслось в ответ. – Похоже, это егошный, он тута за арматурину зацепился. Негоже человека без пожитков оставля́ти! А рюкзачок-то хоть и тощий совсем, а весит нехило. И как он до Радара с таким-то снаряжением доплелся?! Яблочко взял в правую руку винтовку, в левую лямку снятого рюкзака и медленно пошел назад по кран-балке к лесенке. В это время, лежащий на земле незнакомец зашевелился и все повернулись к нему.
[11] Золотой ломоть –модифицированный артефакт, очень хорошо заживляющий раны и переломы. В готовом виде встречается очень редко на территории ЧАЭС. Рецептом изготовления (варки) этого артефакта владеют всего несколько человек в Зоне. [12] Живая вода – бутолированная вода случайным образом попавшая в аномалию и получившая свойства сильного стимулятора регенерации белков. Очень дорогая и редко встречающаяся субстанция.
Сообщение отредактировал Buratino - Сб, 07.04.2018, 15:48:51
"Пять золотых тугриков или танцы с бубнами, со стрельбой и скачками по пересеченной местности." (продолжение 4)
«Вдох-выдох.Вдох-выдох. Секунда, вторая, третья. Почему-то дрожат пальцы, по черепу ползут холодные, царапающие мозг, мурашки, а в груди горячо, как в топке паровоза. Это моё тело? Это мои руки? Как странно чувствовать себя живым. Где-то в животе набухает горький желчный ком. Он ползет вверх – всё выше и выше, подбираясь к самому горлу. Он обжигает гортань и рвется наружу. Что это? Это боль? Неужели я чувствую боль? Это так странно и так страшно. Что со мной? Значит вот это и есть жизнь? Значит вот так и появляется она на свет? Тело содрогается, скручивается пружиной, вжимается в землю. Голова рвется на части. Нет! Я больше не могу! ААААААААААААААААААААА!
Дикий,совершенно не человеческий вопль, вырвался изо рта, лежащего на плащ-палатке человека. Сведенное судорогой тело дернулось несколько раз и расслабилось, обмякло на жестком ложе. Дрожащие слабые руки поднялись и снова упали. Ресницы затрепетали и на бледном, словно вылепленном из мела лице, распахнулись два бездонных голубых омута. Несколько долгих секунд они бессмысленно таращились в серое грязное небо, потом в них появилась осмысленность, они задвигались, пытаясь сфокусироваться на каком-то темном пятне впереди. Словно из колодца, откуда-то сверху донесся низкий вибрирующий звук. «Голос? Это голос? Что он говорит?» - Мужики, похоже, он приходит в себя. – Сказал Муромец. – Ещё пока ничего не понимает, но точно жив. Дышит ровно, тело расслабилось, а глаза, как у лёльки из аниме… огромные и ярко-голубые. Я даже и не знал, что такие глаза реально в жизни встречаются. Эй, парень, ты меня слышишь? - Надо бы его в «Цитадель» отволочь, - сказал Гоша – А то земля холодная. Не хватало только воспаление легких ему заработать. Черт знает, сколько он на этой шелезяке провисел. Надеюсь у него ничего не сломано! Голубые глаза наконец-то смогли сфокусироваться и уставились, хлопая ресницами, на Муромца. Голова незнакомца повернулась налево, потом направо – обозревая всех стоящих рядом людей. Брови парня сползли к переносице, давая понять, что процесс мышления в белобрысой голове запущен, обработка данных начата и через несколько тяжких мгновений человек сможет связанно что-то сказать. Глаза снова пробежали по кругу, уже вполне осмысленно рассматривая склонившихся над ним людей, но, вдруг, как будто споткнувшись, резко дернулись и, расширившимися от ужаса зрачками, уперлись во что-то далеко за спиной Муромца. Ещё нетвердая подрагивающая рука вытянулась мимо лица Муромца, указывая направление, а слабые грубы, выдавили хриплый неразборчивый звук: «Таамм». Муромец автоматически повернулся вслед за рукой незнакомца. Тело мгновенно среагировало, разжалось, как сжатая пружина, руки уже работали сами по себе, выполняя привычную и запомнившуюся на уровне инстинктов работу. Пулемет прыгнул в ладони, как живой, большой палец отжал вниз упругий предохранитель, затворная рама лязгнула металлическими боками, досылая патрон в патронник, локти начали сгибаться, приводя смертельный агрегат в боевое положение. - Яблочко сзади! – заревел Муромец во всю силу своих могучих легких. – Ложись! Перепуганный Яблочко обернулся, но успел только вскинуть вверх руки в инстинктивной попытке защититься. Громадная когтистая лапа одним взмахом смела его с платформы. Как выпущенный из пращи камень, Яблочко впечатался в стенку стоящего рядом вагона, проломил гнилые старые доски и скрылся внутри в облаке трухи и пыли. Огромное, как слон, гориллообразное чудовище, повернуло тяжелую квадратную голову в сторону людей. Налитые кровью безумные глаза, сверкнули отраженным солнцем. Существо подняло свои трехпалые, будто вырубленные из камня лапы и шагнуло вперед. В следующее мгновение мир взорвался грохотом. Девять стволов яростно изрыгали горячий свинец. Каким бы выносливым, сильным и живучим не было существо, но оно не могло сопротивляться дьявольскому изобретению самого страшного существа на планете, человека. Пули вгрызались в тело мутанта, рвали плоть, разбрызгивая кровь по бетонной поверхности платформы, но он упорно шел вперед. Закрыв голову уродливой лапой, наклонившись вперед, как наклоняется человек под напором шквального ветра, шаг за шагом, метр за метром, он шел… все ближе и ближе. Вот замолк один автомат, через мгновение другой, потом третий. Ещё несколько секунд и смолкли остальные. Люди лихорадочно метались, шаря по разгрузкам и карманам в поисках хотя бы одного патрона. Существо опустило передние лапы, уперлось ими в землю и замерло. Кровь фонтанчиками била из пробитой плоти мутанта. Кровавые глаза с ненавистью смотрели на сбывшихся в кучку людей. Те, зажав в руках уже ни на что не годное оружие, молча взирали на кошмарного исполина, который может оказаться последним, что они увидят в своей жизни. В полной, прожженной порохом, тишине раздался тихий щелчок, а потом одиночный выстрел. Левый глаз существа разлетелся белесыми ошметками. Мутант, почти человеческим жестом, вскинул руки к морде и завалился на спину. Люди одновременно повернулись в сторону стрелявшего. - Ахренеть!– выдавил из пересохшей глотки ошарашенный Жгут. Белобрысый незнакомец сидел, упершись спиной в бетонный блок, бывший некогда опорой лавки. На его коленях лежал обрез одноствольного старенького ружья, настолько зашарпанного и истертого, что сложно было сказать какой оно марки, а рядом на бетоне валялось три синих патрона двенадцатого калибра. Парень встретился взглядом с Кроссом и измученно улыбнулся. Его и без того бледное лицо, стало ещё белее и прозрачнее. - Жив бродяга? – спросил, присаживаясь рядом на корточки, Гоша. – Ты откуда энту карамультуку вытащил? Парень тяжело кивнул головой и закрыл глаза. Ободранные грязные руки обхватили голову. Из-под закрытых век, потекли слезы, оставляя на впалых щеках мокрые соленые дорожки. - Чё это он? – сглотнув комок липких слюней, спросил Жгут. - Дурак ты Жгут! – с раздражением скал Кросс – И лечиться не хочешь. Парень через такую клоаку прошел и жив остался. Муромец патроны есть?-В рюкзаке два цинка 5,45 и цинк 7,62. - Тогда быстро заряжайся, возьми Жгута и найди Яблочко… ну или то, что от него осталось. – скомандовал Кросс. - Понял командир, сейчас сделаем. – ответил Муромец и скинул с плеч увесистый рюкзак. - У кого ещё калибр соответствует, заряжайтесь. Хрен знает, какая тут ещё пакость появиться может. Кобальт, Жгут и Гоша подошли к Муромцу и, распотрошив цинки, спешно начали набивать пустые магазины. Воробей с Демоном тоже сняли рюкзаки и занялись вооружением. След с Сяком встали по разные стороны группы и внимательно следили за местностью, что бы в случае появления опасности предупредить товарищей. - Слышь Сяк, что это за чудо-юдо такое невероятное мы сейчас тут узрели? – крикнул Кросс склоняясь на белобрысым парнем и помогая тому нормально сесть. - Вот ты фашист спросил! – удивленно воскликнул Сяк. – Откуда ж я знаю, что сие за сволочь. Ранее даже не слышал никогда о таком… чудо-юде. - Следи за языком Сяк! Я ведь и рассердиться могу. – громко и четко проговорил Кросс. - Ладно-ладно. Понял. Извиняюсь. – подняв руку в примирительном жесте, ответил Сяк. – более не повториться… это я случайно, по привычке. - Donnerwetter[13]! - тихо под нос, прошептал Кросс. – Эй,кто-нибудь что-нибудь про эту дрянь мохнатую знает? Молчите? Понятно. Значит никто. - Я… вроде… где-то эту… этого видел. – тихим сбивающимся голосом прошептал голубоглазый. – Я не помню… кто… откуда… помню только, что-то… кто-то мне говорил… а… Библио… текарь… кажется. Вот только… почему… Библиотекарь… не помню. - Хорош Библиотекарь… едрить-колотить… это сколько же книжонок нужно в башку засунуть, что бы вот так раскозявило!? – выпалил Жгут, спешно забивая магазин патронами. - Вот ребята и наш крестник заговорил – повернувшись к товарищам, сказал Кросс. - Похоже, что выживет. Тебя как звать-то, счастливчик яхонтовый? - Ме…ня… звать? Я… я… - промямлил белобрысый. - Ладно, не напрягайся. После такой головомойки у любого мозги набекрень съедут. – ухмыльнулся Кросс. - Оклемаешься малёхо, всё вспомнишь. А может… Да не важно это. Что ты вообще помнишь? - А ведь, мужуки, е́нтот пацан нам всем жизни спас, - почесав за ухом, буркнул Жгут. -Твоя правда Жгут. – откликнулся Муромец. – Пожалуй, это один их тех немногих случаев, когда с тобой не поспоришь. Вот только Яблочку сие уже не в масть. - Это почему ещё? – раздался из вагона напряженный, но чистый голос Яблочка. Мне-то как раз в масть, а вот Сяк точно не обрадуется. Из пролома в стенке вагона показалась всклокоченная рыжая шевелюра и исцарапанная рожа смущенно улыбающегося Яблочка. Ещё секунда, он спрыгнул на платформу и оглядел себя с головы до ног. Потом опасливо, бочком, обошел валявшуюся тушу неизвестного мутанта и, прихрамывая, направился к друзьям. - Цел я мужики. Ей богу цел. Даже не болит ничего. Рожа только горит. – сказал он останавливаясь рядом с набивающим магазины патронами Муромцем. – Что это было братцы? Что за чудище лесное? Первый раз такое вижу. Думал пришел мне бесславный цумгумгер. Ан нет, фигушки… поживем ещё. - А что ты там про радость вякал? – спросил, встав вполоборота, Сяк. - Так это же… ну, тут такое дело, - замялся Яблочко. – Короче огнепу́ку твоему крендель с мятной жвачкой приснился. -Что?!! – почти зарычал Сяк. – Мать твою в душу косолапую. Да я тебя на ласкутки порву, дурень ты рыжий. Где винтовка? - Дак вот… тока ОНО уже не винтовка. – Яблочко поднял, зажатый в руке ремень, на котором, уныло звякая друг об друга, болтались два изуродованных огрызка. – Не серчай Сяк, я туточки ни причем. Это всё ОНО – чудище лесное. Каааааааак жмякнуло меня своей лапищей… я даже ойкнуть не успел… только лапки поднял, а в них винтовка… короче, вот как-то так. - МММММ…ть Яблочко. – сквозь крепко сжатые губы процедил Сяк. – Ты помнишь, что я тебе сказал, когда винтовку давал? - Угу. – враз осипшим голосом прошипел Яблочко. - Ну, так не обессудь! – рявкнул Сяк и, сжав кулаки, шагнул вперед. Тут же на его пути выросла громадная фигура Муромца, закрыв собой удивленного и, кажется, даже испуганного Яблочка. - А ну, тормози Сяк. – громовым голосом выпалил Муромец. – Ты чего это удумал? Совсем сбрендил что ли от жадности? Нашел время разборки устраивать! Остынь! - И вправду Сяк, - обернувшись на шум, сказал Кросс. – Оставь все разборки до хаты. Ты вроде бы мужик умный, понимать должен, когда и где! - Придем в «Цитадель», я вам устрою разборки. – проворчал Сяк. – Вы мне все косяки отработаете, за всё рассчитаетесь сполна. Это ж надо было мне с вами связаться. Такую пушку угробили. Хорош возиться! Пошли назад! - Пошли. – тихо ответил Кросс. – Муромец – прикрываешь тылы. След – вперед. Мы со Жгутом тащим белобрысого. Яблочко – берешь вещички и держишься поближе к нам. А ты Сяк угомонись пока и командуй своим отход. - Есть командир! – ответили всё одновременно. Через полчаса, грязные, уставшие и злые все члены безумного рейда, втиснулись в узкий коридор «Цитадели». Спасённого усадили в угол каюты прямо на пол, сами расселись по лавкам и тягостно замолчали. - Вот возьми. Это вроде бы твоё. Рядом висело. – тихо сказал Яблочко, протягивая грязный старый рюкзак воскресшему незнакомцу. – Поройся… может документы какие есть или ПДА… глядишь и вспомнишь чего. - Спасибо. – также тихо ответил незнакомец и стал расстегивать рюкзак непослушными пальцами. -Слушай, а откуда ты обрез взял? Этот, из которого в глаз чудовищу зарядил? Незнакомец, молча, расстегнул форменную куртку и откинул левый отворот. Под мышкой, в кожаной, явно самодельной, но хорошо сделанной и подогнанной обвязке, висел старый обрез одноствольного ружья. - Аааа… понятно. - протянул Яблочко – И что, ты вот с этим чудом через всю зону прошел до самого Радара? - Я не знаю… не помню куда шел… и откуда… - ответил незнакомец надтреснутым скрипучим голосом. – Я даже не помню кто я вообще. - Эй, Яблочко, отстань от парня, - крикнул, стоявший у стойки Гоша – Дай ему в себя прийти. Он только что с того света вернулся, а ты к нему с расспросами лезешь. - Ладно-ладно, ухожу. – забубнил Яблочко и, похлопав парня по плечу, ретировался на лавочку в дальнем конце кают-компании.
[13] Donnerwetter – черт возьми (снем.)
Сообщение отредактировал Buratino - Пн, 09.04.2018, 10:45:06
Призрак, Привет красавица! И я рад тебя видеть. Старые стихи кончились, а новые пока не наросли... Сейчас всё больше прозой промышляю. Пишу вот сталкерскую повесть и ещё параллельно несколько рассказов. А времени. как всегда, на все не хватает. "Пять золотых тугриков" только первая, вводняя часть, дальше будет больше... Это моя первая попытка написать что-то более глобальное, чем рассказ.
"Пять золотых тугриков или танцы с бубнами, со стрельбой и скачками по пересеченной местности." (продолжение 5)
«Нучто ж, дело сделано, механизм запущен – отменить уже ничего нельзя. Остается хорошенько спрятаться и понаблюдать за разыгрывающимся представлением, иногда внося небольшие и незаметные коррективы. Интересно, куда приведут меня эти игры? Будет ли результат задуманным или случится что-то совсем неожиданное? Странно чувствовать себя одновременно и зрителем, и режиссером, и исполнителем главной роли. Порой я ловлю себя на мысли, что совсем не понимаю мотивов поступков этих конкретных людей, да и людей вообще. Несколько едва знакомых и ничем значительным не связанных друг с другом индивидуумов спешат на выручку ещё одному совершенно чужому и незнакомому существу, при этом рискуя собственной жизнью и здоровьем. А завтра, столкнувшись где-то в другой части Зоны, они с легкостью перережут друг другу глотку ради горстки патронов или глотка тухлой воды. Их поступки глупы и непоследовательны. По сути все, кто находится на территории Зоны, обычные бандиты - мародеры, какими бы громкими названиями типа «Долга» и «Свободы» они себя не называли. Мне неважны их названия и мотивы, мне важно, что бы они по глупости ли своей, по бескорыстному ли зову сердца, а скорее всего из жадности, высокомерия и эгоизма, помогли бы мне добиться исполнения моих планов. Людей легко купить, хотя у каждого из них своя цена. Ну и ладно, посмотрим, что из этого всего получится. Занавес поднят, актеры все на сцене, оркестр играет увертюру – спектакль спешит начаться».
- Сяк, я что-то не понимаю… - Кросс подошел к стойке и нервно забарабанил пальцами по грязному пластику столешницы. - Ты обещал, что всё необходимое подготовят и принесут к нам в кубрик. Время уже к обеду движется, а мы все ещё здесь. До Барьера двенадцать километров хода, и по дороге гостиниц не ожидается. - Да мне до лампочки Кросс, понимаешь ты или нет! – Сяк вышел из-за стойки и встал, облокотившись на неё локтем. - Я вам ничего не должен, а вот вы мне должны по самое не могу. Я и так отдавал вам все в кредит, так сказать - по доброте душевной, но после того, как эта рыжая сволочь угробила мне штучный эксклюзивный товар на полмиллиона деревянных, я вообще не понимаю, какое ты имеешь право что-то требовать. - Сяк, ты перегибаешь палку! У нас была договоренность! - Договоренность была вчера. А сегодня условия изменились! Вы мне должны полляма! Сслышишь! Поллямя деревянных тугриков за уничтоженную винтовку. Пока вы их мне не заплатите, ни о каких других сделках речи быть не может. Понял! -Сяк, не дури! Оружие пришло в негодность в процессе выполнения операции. Мы вообще-то ради тебя старались. Мы могли уйти и оставить тебя самого разбираться с этой толпой контров. Мы тебе помогли. Спасибо должен сказать. - Спасибо!? Да что б я так жил! Какое на хрен спасибо! И не мне вы помогали, а своего брата свободовца выручали. Хрен бы вы туда пошли, если бы не этот белобрысый молокосос в дранном комбезе. Так что не надо ля-ля! - То есть я могу доложить своему начальству, что «честный» торговец Сяк – иссяк! Разорвал все договоренности с кланом «Свобода» и не собирается выполнять взятые на себя обязательства! - Можешь докладывать своему «начальству» все, что твоей душе угодно, но пока вы не рассчитаетесь за испорченный мех… Торговец заткнулся на полуслове. Расслабленная, вялая поза мгновенно превратилась в напряженную стойку охотничьего пса, который учуял добычу. Кросс проследил за взглядом Сяка и чуть не поперхнулся от удивления. Спасенный парень сидел на полу, там, где его и оставили ребята Кросса, а в его руках горел ярким оранжевым огнем невероятно красивый шар, размером с мяч для большого тенниса. Гладкая полированная поверхность переливалась, словно сделанная из чистого алмаза, а внутри полыхало пламя. Мягкие, почти нежные лепестки огня облизывали изнутри шар и перетекали друг в друга, сплетаясь в невероятном, неповторимом танце. Откуда-то из центра шара выстреливали маленькие разноцветные искорки и, стукаясь о поверхность, расплывались радужными пятнами, а в самой середине пульсировало, медленно поворачиваясь вокруг собственной оси теплое оранжевое ядро. Шар притягивал взгляд, манил к себе бесконечной теплотой, как манит усталого путника свет горящего костра, даря надежду на покой и отдых. Не прошло и минуты, как вокруг паренька собрались все присутствующие в кают-компании люди. Они тихо стояли и любовались на необычный предмет в его руках. - По-моему я нашел способ решения нашей проблемы Сяк. – тихо, на ухо торговцу, сказал Кросс. - Угу… - ответил тот, неотрывно смотря на артефакт. Кросс аккуратно отодвинул в сторону Яблочко и, присев на корточки, обратился к счастливому обладателю чудесного предмета: - Брат, ты знаешь, что это такое? - Да. – тихо, но уверенно ответил тот. – Это «Пламя[14]»! Я помню, как нашел его… Где же это? Там ещё много таких круглых больших металлических шарообразных конструкций и разломы в земле. Некоторые из них искрят, а по некоторым струятся молнии… Странное там место,… и я там был не один,… со мной кто-то был… Друг? Или… Не помню… Всё ускользает, как сон после пробуждения. Вот, вроде бы, ещё мгновение назад,… а сейчас уже ничего, пусто в голове. Всё утекло, исчезло, испарилось, забылось… - Donnerwetter! Он что был на Генераторах?! – удивленно округлив глаза, сказал Кросс и повернул лицо к Сяку. - Всё может быть! Я, после увиденного за последние сутки, готов поверить даже в Монолит[15] со всеми его чудесами. Мы вопрос решать будем? - Будем! Похоже, нам придется ещё тут у тебя немного задержаться. Мы сейчас с ребятами соберемся в кубрике и обсудим дела… а потом я приду к тебе сюда и… - Нет! Прямо в каюту! - Ок. Как скажешь. Короче, жди меня через час в… - В моей каюте! - В твоей каюте. Так, ребята, - Кросс повернулся к своему отряду. - Все в кубрик… и новенькому помогите. Общий сбор через пять минут. Отряд Кросса дружно втиснулся в кубрик и, шедший последним След, запер дверь на засов. Недавно спасенного, по-прежнему сжимающего в руках чудесное творение Зоны, усадили на крепкий деревянный ящик спиной к стене, остальные расселись по кроватям. Сам Кросс, свернув один из матрасов в рулон, уселся напротив спасенного и, подперев рукой правую скулу, долго хмуро смотрел в пол. Отряд, понимая, что командир принимает важное решение, тихо сидел и ждал. Через пятнадцать минут напряженного размышления, Кросс глубоко вдохнул и заговорил: - Прежде чем принять окончательное решение мужики, я считаю, что мы должны все объяснить нашему новенькому и узнать его мнение. А уже потом выносить решение и голосовать. Согласны? - Да. – ответили все хором. - Тогда так. – Кросс посмотрел прямо в глаза парню и тот ответил на взгляд своим прямым и чистым взглядом. Первое - ты не против, если мы, временно, пока Зона не определиться с твоим прозвищем, будем называть тебя просто Новичок? Так называют всех таких,… которые только попадают в клан или которые выжили при необычных обстоятельствах. А дальше, Зона сама тебе имя даст. - Я не против, – ответил белобрысый парень. – Я все равно не помню, как меня зовут на самом деле. Новичок тоже не плохо. - Отлично, – сказал Кросс, почесывая мизинцем правую бровь. – Тогда второе – мы все рисковали своей жизнью, спасая тебя. Теперь ты вроде как в нашем отряде,… по крайней мере, пока не освоишься и не определишься со своим будущим. Пока мы вместе – я командир, и ты обязан слушаться и выполнять приказы беспрекословно. Должен понимать – это Зона. Согласен? - Согласен! - Теперь третье и самое неприятное – все твои вещи неприкосновенны и ты имеешь право сам решать, что с ними делать, но у нас на данный момент очень сложная ситуация и… ты знаешь сколько стоит этот артефакт? - В цифрах и деньгах я сейчас мало что соображаю, но судя по реакции этого… Сяка - дорого… наверное даже очень дорого. – спокойно ответил вновь нареченный Новичок. - Вы хотите, что бы я отдал «Пламя» торговцу в уплату вашего долга ему, как бы уплатив свой долг вам? Так я не против,… я все понимаю. Я память потерял, а не разум. К тому же я прекрасно осознаю, что ещё достаточно долгое время не смогу находится в Зоне без вашей помощи и поддержки,… и вообще,… я надеюсь, стать всем вам другом, ведь вы спасли мне жизнь… - Хорошо, - сказал Кросс, вытирая рукавом пот со лба. – Я боялся, что будет сложнее,… но ты, похоже, парень сметливый и не глупый. Этот арт стоит больше миллиона «зонных единиц[16]», если тебе конечно что-то это говорит. Мы не только долг свой погасим, но ещё и в приварке останемся. Все, что ляжет сверх обмена, получишь на свой индивидуальный сталкерский счет. Сяк проведет кредитную линию для тебя. Придем на базу, наш торговец – Скряга, выдаст тебе необходимые девайсы, гаджеты, и объяснит, как пользоваться. Хватит, что бы начать обживаться в Зоне. Теперь ты, так сказать официально, член нашего клана. По рукам? - По рукам! – сказал Новичок и протянул Кроссу руку с зажатым в ней артефактом. Кросс левой рукой аккуратно взял артефакт, а правой мягко пожал узкую ладонь новичка. На лице спасенного расцвела добрая искренняя улыбка. Кросс не удержался и улыбнулся в ответ. Все члены отряда начали по очереди жать Новичку руки и хлопать по плечам. След перекинулся взглядом с командиром и обратился к новому товарищу: - Новичок, сделай, пожалуйста, ревизию своих вещей и скажи командиру, чего не хватает, что бы он мог договориться о тебе с торговцем. - С этим проблема, - почесывая затылок, ответил Новичок. – Не имею ни малейшего представления, что у меня там и главное, что нужно. Может, поможешь? - Конечно. Вываливай все на кровать. Сейчас разберемся. Через секунду всё содержимое истёртого рваного рюкзака рассыпалось по кровати. - Так. Что тут у нас? – начал осмотр След. – Нож. Ух, ты - «Витязь»… хороший клинок. Это возьми, повесишь на пояс или на обвязку где удобно. Ага, ПДА… боже, какой допотопный.. задрипанный, побитый, но вроде бы рабочий… так, посмотрим… хм… тут у тебя брат все файлы запоролены. Когда на базу придем,попросишь Шурупа, он тебе его взломает в пять минут. Хотя вот одна папка открыта. Оп. Фотки. Смотри, это ты на фото и какой-то мужик… да не может быть! Это же сам Прыг-скок. Кросс, похоже, наш новый друг лично знал Прыг-скока. Кто же ты такой парень? Ладно, по крайней мере, мы точно знаем, что это твой рюкзак. Ещё фотка. Это где? Что-то я таких мест не припомню. А вот это место я видел. Это разрушенный вход в подземелья Агропрома. Ух ты, я все больше тебе удивляюсь новичок – это раздвижной мост на границе Рыжего леса и Лиманска, только снят со стороны города. Похоже ты совсем и не новичок. Ладненько. Что тут у нас дальше? Ага, понятно. Теперь Кросс мне ясно, почему выжил Новичок, глянь – вот эти тяжеленные булыжники – это «Уголь». Так себе артефакт, весит целых пять кило, очень сильно гасит выносливость, за то очень хорошо поднимает защиту от пси излучения… а у него их три. Вот поэтому и рюкзак такой тяжелый. Эти булыжники брат, тебе жизнь и спасли. Похоже, в прошлой жизни ты неплохо разбирался в артефактах. Что ещё? Пара носок, десяток патронов двенадцатого калибра, пустая фляжка, аптечка, тоже пустая, только бинт да йод и… и всё… Кросс! Похоже наш парень гол, как сокол. Комбез совсем негодный, ни защиты, ни тепла… оружия то же нет, не считая однозарядного обреза… ботинки то же на выброс… в таких далеко не уйдешь. Нужен полный комплект Кросс. Ну-ка Новичок стань рядом. Ага, пишем: рост 175-176, размер 48. Сними-ка ботинок… 42-ой. Вот и вся ревизия… Не густо, из нужного только нож. Кстати и рюкзак то же нужен. - Я тебя понял След – отозвался от двери Кросс. – Тогда я пошел договариваться. - Погоди, возьми с собой этот Уголь, штук пять за каждый возьмешь. Не таскать же такую тяжесть по Зоне. К тому же после такой пси атаки они месяц глючить будут. Ты не против Новичок? - Нет. - Всё Кросс, можешь гутарить с местным главшпаном . А мы пока оружие проверим. - Там в правом кармашке какой-то белый цилиндр. – вытянув указательный палец, сказал Муромец. - О.. а это Новичок хорошая вещь, это контейнер для артефактов. Ууу, причем спаренный, с тройным слоем защиты и автоматической герметизацией крышки. Вот эта хренатень крепится к поясу комбеза на зажимах, а внутрь кладутся арты… Ох, ё-моё… Мать моя – женщина. Кросс, похоже, я нашел ещё и причину живучести Яблочка. Смотри что тут у него. Похоже наш живчик не просто такой везучий… он ещё очень умелый и удачный сталкер. Я сам эти артефакты всего пару раз видел, а держу так вообще впервые. Тот, что справа, зеленая слякоть с косточкой посередине – это «Индилан». Суперская вещь, просто незаменим при нападении мутантов. Защита от ударов и разрывов просто потрясающая. А от пси излучения он защищает так же, как все три Угля вместе взятые. Так что Яблочко скажи спасибо этому парнишке за свою сохраненную целостность. Правда он намертво гасит регенерацию организма, так что ты Новичок с ним поаккуратнее. К нему в пару «Аскончик» бы и вообще песня будет. А вот этот, что слева – это «Репей», просто бешеный стимулятор. С ним даже с тридцатикилограммовым рюкзаком по пересеченной местности бежишь, как спринтер на олимпиаде. В общем-то, эта парочка потянет тысяч на двести, но я от всей души советую их сохранить. Они крайне редкие и главное реально нужные. И ещё, советую тебе о них нигде и никому за пределами нашей команды не болтать, а то люди бывают… короче ты понял. - Понял След. Спасибо большое. - Да не за что. Сочтемся, придет время. Командир помощь в торговле нужна? - Нет След, сам справлюсь. – ответил Кросс и вышел из кубрика. - А ты Новичок похоже в прошлой жизни матерым сталкерюгой был. – пихнув новичка в бок локтем, захихикал Жгут. – Вона какие арты-шмарты в шортона́х таскаешь. Богатенький и пушистенький… и деревянненький… прям как в сказке… ха-ха... шутю. - Не знаю. Может и не был. – ответил временный Новичок. - Может это тот мужик, как его – Прыг-скок. На фотке-то я совсем пацан, лет пятнадцать, не больше… ой, ребята, я, что и сейчас так выгляжу? Есть где зеркало? - Успокойся брат, не боись… нормально ты выглядишь, лет на двадцать с гаком. – приобнимая парня за плечи сказал Муромец. – Точнее никто не скажет. - А если у Прыг-скока спросить? Он точно про меня что-то знает. - У Прыг-скока сейчас только господь Бог что-то спросить может. Извини друг, но этот фрукт ещё в одиннадцатом году приказал долго жить. Знатный был сталкер, но жадный не в меру. Какой-то военный летчик ему наплел, что видел с вертолета в лесу на Радаре россыпи артефактов, и никто их не собирает. Вранье конечно, даже сейчас, после отключения «Выжигателя мозгов», вертолеты не рискуют здесь летать, а уж тогда. Но Прыг-скок похоже поверил. Соорудил себе шлемак из оцинкованного ведра и упылил на Радар. Там его и прожарило вместе с ведром. По этому ведру его и опознали, когда он на Барьер приперся в компании новоявленных соратников-зомбарей. Опытный ведь сталк был, а так по-дурацки сгинул. Так что от него ты ничего уже не узнаешь. И арты эти вряд ли ему принадлежат. Не дрейфь, может вспомнишь ещё что-нибудь. Стрелок же вспомнил. - Стрелок? - Ага есть такой персонаж в Зоне. По крайней мере был. Уже, почитай, года два о нём никто ничего не слышал. После печальной истории с «Фарватером» он испарился, канул в неизвестность. Может нежится сейчас где-то на Бермудах, а может… ну, да ладно, Бог с ним, со Стрелком. - Будем надеяться, что вспомню, – как-то уныло отозвался новоявленный свободовец – Вдруг меня кто-то где-то ждет.
[14] Пламя – необычайно редкий, необыкновенно красивый и очень дорогой артефакт, образующийся в зонах повышенной термальной активности. [15] Монолит – уникальный артефакт находящийся где-то под ЧАЭС и, по слухам, способный исполнять любые желания. Происхождение Монолита неизвестно. Существует множество версий объясняющих, что такое Монолит, но ни одна из них не доказана и не подтверждена фактами. [16] Зонная единица – условная валюта Зоны отчуждения.
Сообщение отредактировал Buratino - Чт, 12.04.2018, 16:33:53
Призрак, Да она где-то тут рядышком порхает... залетает время от времени в родные пенаты... значит тебе мои стихи нравятся больше, чем проза? Кстати, у меня один вопросик к тебе - помнишь мои сталкирские вирши... есть кто-то здесь, кто может из них реальные песни сделать? Музыку придумать, мотив и т.д.? Что бы получились реальные сталкерские песни!
