Другой сталкер, дремавший в углу импровизированного бара пошевелился, посмотрел на часы и опустил голову. Но тут же снова снова задвигался и переспросил:
- Ад? Петрович, ты ж, вроде не лазишь по аномалиям. Ты коробейник. Сходил туда - купил, вернулся сюда - продал. Какой ад? И в одиночку не ходишь, как я знаю, и вообще...
- Что вообще? Что ты знаешь вообще про вообще? Я тут еще с тех пор, когда за Радар дороги и не было. И в одиночку я хожу, что поделать, бывает. И от выбросов бегал, и грабили меня, в аномалиях плутал, контузило воронкой. Два раза. Кровососа вблизи видел? Я вот видел. Чуть живым тогда ушел. Положил сосыча из обреза, но он тоже успел - достал меня когтями, крепко так достал. А когда они волной идут, мутанты, и тебе бы повыше залезть, а некуда? Ад, Леха, натуральный ад и я его своими глазами видел. Гиганты как умирают видел? Я вот видел. Или контролер подыхать не хочет, - знаешь чего он мочит тогда? Ууууу! Три дня ни глоточка потом, - не надо было. И так как пьяный.
Леха Шатун неожиданно остро глянул на бродячего торговца, но тут же отвел глаза, словно за пеленой их спрятал и вполголоса произнес:
- Это еще не ад. Это так, возле ада приграничная полоса.

Роль барной стойки выполняли составленные штабелем ящики. Мужчина в годах наполнял стакан водкой и разглагольствовал:
- Нормальные мужики в раю пьют водку. Не спирт разбодяженный, а обычную водку. Такую, знаешь, что бы все таки была немного противной. Если водка слишком буржуйская, то это и не водка считай. Когда умру - я тоже попью такой водки. Там, в раю. Потому что когда я умру, - попаду в рай. Ад, - он обвел взглядом округу, - я уже видел.
Человек в камуфляже и с автоматом в руках забрал стакан, однако сразу же пить не стал.
Другой сталкер, дремавший в углу импровизированного бара пошевелился, посмотрел на часы и опустил голову. Но тут же снова снова задвигался и переспросил:
- Ад? Петрович, ты ж, вроде не лазишь по аномалиям. Ты коробейник. Сходил туда - купил, вернулся сюда - продал. Какой ад? И в одиночку не ходишь, как я знаю, и вообще...
- Что вообще? Что ты знаешь вообще про вообще? Я тут еще с тех пор, когда за Радар дороги и не было. И в одиночку я хожу, что поделать, бывает. И от выбросов бегал, и грабили меня, в аномалиях плутал, контузило воронкой. Два раза. Кровососа вблизи видел? Я вот видел. Чуть живым тогда ушел. Положил сосыча из обреза, но он тоже успел - достал меня когтями, крепко так достал. А когда они волной идут, мутанты, и тебе бы повыше залезть, а некуда? Ад, Леха, натуральный ад и я его своими глазами видел. Гиганты как умирают видел? Я вот видел. Или контролер подыхать не хочет, - знаешь чего он мочит тогда? Ууууу! Три дня ни глоточка потом, - не надо было. И так как пьяный.
Леха Шатун неожиданно остро глянул на бродячего торговца, но тут же отвел глаза, словно за пеленой их спрятал и вполголоса произнес:
- Это еще не ад. Это так, возле ада приграничная полоса.
- Ад у каждого свой, - отозвался Серега Опер, - мужики, дайте выпить спокойно. Я отдыхаю, чего б и не выпить до обеда. В спокойной обстановке, - последние слова были особо подчеркнуты голосом.
- Вот-вот, поучи его уму-разуму, - слова Сергея пожилой воспринял как поддержку. - Я и сам поучил бы, но дела, скоро выдвигаться. Ад и есть. И все я тут видел. Только полтергейста мертвого не видел, но их же и убить нельзя, полтеров. Это мы говорим просто полтергейст, а по научному он элементаль, понял? Нельзя его убить, он - энергия, ее не убьешь. Энергетическая сущность, вот.
Услышав про это Опер словно поперхнулся, - вроде и рад возразить, а слов нету. Шатун снова зыркнул на часы, изобразил сонливость, но все же сказал обоим:
- У каждого свой ад, это верно.
Сон слетел с него через минуту после ухода Петровича. Торговец прочел сообщение в своем КПК, засобирался и ушел. В сторону периметра ушел. А до периметра меньше километра.
- Леха!
- У?
- Ты что, Петровича завалить собрался? Чи пограбить?
- Что там грабить? А насчет валить, - пока ничего не доказано - как бы нельзя его валить. Хотя гнилой он пенек. Гнилой да трухлявый.
Пол часа спустя Опер попал в засаду. Сам нарвался. Не то, что бы всерьез попал, так, символически. За нос, сунутый в чужие дела могло быть много хуже, а тут просто шагнул из кустов на проплешину, - за спиной кто-то языком цокает. Он головой крутанул - а там Шатун. Совсем уже на мушке не держит, но оружие в руках, стволом в небо, палец на спуске.
- Вот чего ты за мной увязался? Чего?
Леха через секунду-другую опустил ствол, Сергей не спеша повернулся лицом. Взглянул мимоходом в ту сторону, куда, скорее всего, ушел гнилой да трухлявый.
- У ж больно плохие глаза у тебя были. Ты вот в меня целишься, а той злости что была еще недавно, ее в глазах нет. Убьешь ты старикана. Просто убьешь, - еще там было ясно. И раз я это вижу, то хочу понять за что.
- Я же сказал - пока не за что. Одни подозрения голые. Но через час-другой могут быть и факты.
Помолчали. Шатун оружие повесил на плечо, но от этого Опер не расслабился.
- Знаешь что, Серега, а идем-ка со мной за торгашом за этим. Но чтобы тихо. Поближе к ложбине, знаешь, где часто периметр переходят? Вот туда пойдем. И за тропой проследить надо. Будешь вроде как свидетель. Не лезь, просто смотри во все. И не лезь. Поломаешь дело - будем ссориться.
- А чего увидеть надо?
- Идем. Хотя нет, там лучше помолчать. Здесь расскажу. Напарник у меня был - Витя Залет. Вот с ним вместе мы и нашли в Рыжем лесу местечко. База. С виду просто два сарая на краю леса, а там, по сути дела база маленькой группы сталкеров. Мы туда как забрели - дымок увидели. Печка топилась. Подошли тихонько, - никого, в щель заглядываю - люди на полу. И кровь. Один мертвый. Штаны у него спущены, так полуголый и лежит. А девочка живая. Там и второй труп был, но я не увидел сразу.
- Девочка?
- Ага. Тоже лежит на полу, но живая. И пистолет к голове значит приставила. Ну я чуть в сторонку и кричу - Э-гей! Вы там живые? Я захожу, не стреляйте! А сам как раз выстрелов и ждал. Или угроз. Или что правда застрелится, или криков без любимого жить не буду. Так ничего подобного. Заходим, а она стоит уже, в полный рост стоит, смотрит. Пистолет в руке, рука вдоль тела. И за ногу цепью прикована. И вся в синяках - в старых, да новых. Ты понял? Она там как рабыня была. Надя. Так ее звали - Надя. Это мы про ад поговорили, помнишь, так вот у нее был свой персональный ад. Готовить-убирать, шить-стирать, да ночью дай, а может и не только ночью, а их ведь шестеро. И чуть что - били. Лицо, плечи - все в синяках. А еще в аномалии. За артефактами засылали. Что бы самим не лазить.
- Суки! Подожди, Лешка, а откуда она взялась? Что за Надя такая? Вроде женщин не много, они на виду всегда, а вот Надю не знаю - не было тут такой.
- Взялась она - ты не поверишь - из Интернета. Джедая этого если поймаю, - Шатун ткнул пальцем вслед Петровичу. - Джедай - это тот, кто Наде обещал помочь в Зоне на первых порах. А знакомы они были по Интернету. Она не сказала зачем в Зону так стремилась. Может денег хотелось, может средство от рака создать мечтала. Может замуж, - не знаю. Но попала девчонка, круто попала. По сети договорилась - ее обещал этот хмырь помочь на первых порах, как бы обучить. Сталкерству. Вот к нему и пошла. Встретились лично - и в Зону. День шли, на ночь стали, а утром растолкали незнакомые. Джедая того нету, и куда делся - неясно, оружия нету, и вокруг незнакомые хари. Ясное дело она не говорила подробно, только я думаю - там же, на месте ее ломали. Всей толпой. Потом отвели глубже в Зону - в этот самый Рыжий лес.
Шатун опять взглянул на часы и заторопился с рассказом:
- Она бежать пыталась. Это как раз когда мы с Витькой появились - она бежать пыталась, пистолет сумела выхватить у одного, положила их там, двое всего было, остальные в Зону уходили. А ключ от замка получить не смогла - не было у тех двоих ключа, мы замок без ключа снимали. Пока то да се, пока она поняла, что мы ей не навредим, пока замок этот с ноги спилили, вещи ей нашли... Ее вещи. И обувь, и куртка, рюкзак ее, пустой правда. А патрон у нее всего один остался. Ключ же не было, пыталась цепь перестрелить.
- Вас там и замели? Остальные четверо замели?
- Не совсем. Мы ушли, но двинули к Янтарю. И нарвались. Надя их узнала, - тех, которые навстречу вышли. А там были как бы и нормальные ребята, никто и подумать не мог, что они такие беспредельщики. Надя стрелять, они тоже стрелять, Залета ранило, уходить пришлось, да не тропой, а как попало. Там еще зверье набежало - и нам досталось, и тем козлам. Оторвались, но выходило так, что теперь через Склады надо идти, и на Росток, а не к Янтарю. А я падал, плече ушиб. Надюшка, - та вообще никакая, держится только на радости, что с цепи соскочила. Вот Вите не повезло. Еще раз пулю поймал,- вздох, - и кабан ему добавил. До утра не дожил. Там штольни есть, вот в одной и устроились, потому что оторвались от тех. Плохое место, в том смысле, что ясно, там нас искать будут обязательно, но куда нам с тяжело раненным? А плечо ушиб - особо не постреляешь. Отдача.
- Да. Я знаю как это. Больно до чертиков, если прикладом бодается, да по больному месту.
- Бюрер всю ночь где-то рядом лазил, а Залет умирает. И тут слышу - сопит. Надежда, ты чего, спрашиваю. А она уснула. Стоя. К утру мы уже никакие. Потому что бюрер к нам таки полез, потрепал, жрать охота... Ну это я так думал - жрать охота, печенье достал, больше ничего нельзя было. Ни костер, ничего. Даже консервы открыть - запах будет. Всех привлечет. И я - печенье. С водой. Девочка еду увидела - аж затряслась. Ее ведь впроголодь держали. Вот я пару печенек съел, Надя - остальное, причем быстрей меня справилась. Так посмотрел на нее и понял, что мое жрать охота - это еще не голод, это так... И тут бюрер этот проклятый. И я кое как за пистолет, а Надька на него с ножом. И карлик от нее сбежал. Орет! Рыкает. Она ножом в глаз ударила. И нож остался в ране. Представляешь? Серега, давай вот туда перейдем - поближе к ложбине.
- Слушай, но Петрович тут каким боком?
- По описанию, по Надиному, - так он и есть Джедай. И его не убили, он сам новенькую-свеженькую продал. Вот тем самым из Рыжего леса. Знаешь, Серега, хорошо даже, что ты за мной увязался. Своими глазами увидишь доказательства. В смысле непричастный к истории свидетель. Если все верно, то он себя выдаст скоро.
Уже возле ложбины Алексей осмотрелся и продолжил:
- А тот бюрер из штольни наверное все же сдох, но часа через три. Потому что крысы отступили, отстали от нас. То ходили, ходили, все ближе, все наглее, зубы показывали. Бросались. Но скорее так - для разведки. Потом ушли они и мы задремали. А проснулись от выстрелов в лесу. Четыре ствола. Погоня. Чуть серенько стало после ночи - они и пошли за нами. Не знаю кто там на них выскочил, но пришлось им стрелять, себя выдали. И мы с девочкой ходу. На другой выход из той штольни. Вышли - и стали как вкопанные - выброс. На сутки примерно раньше ожиданий. Пришлось назад.
- Ух ты... А те? Под выброс попали?
- Нет. Прямо в том же туннеле спрятались, что и мы. Вышло так, что пока выброс - больше часа в темной штольне стрелялись - на звук, да на вспышку. Но коридор петляет, особо не попасть. Ни пулей, ни рикошетом нас не задело. А вот камешки пуля высекает - так тут по сто порций каждому. Мы после выброса из штольни вышли - в грязищи и в кровищи. И уже чувствуется, что патронов мало остается. У них двое выбыло - нас только двое преследовали после той блин перестрелки. Но мы это поняли уже на Складах, а там позиции хорошей не попалось что бы засаду. Ничего, мы в деревеньке спрятались. Воды оставалось по два глоточка. И мы сидим в угольном сарае. А нас ищут. То там слышу выстрелы, то там. Надюшка ведь опять стоя засыпает. Их всего-то двое, но у нас автоматных патронов - тридцать пять штук. Хорошо, что не полезли в бой. Нас потом этот рожек сильно выручил. Один беспредельщик в аномалии погиб, слышно было в нашем уголочке. Второй пропал. Скоро темнеть начнет, по времени он наверняка должен надежную лежку занять, но кто его знает. Я рискнул, - вышли из укрытия, и на окраину, - там колодец есть. Стрелять - никто в нас не стрелял. Но вот кровосос прямо к нам вышел - очень пригодилось, что патроны были. Очень выручило. Стрелял, правда, как покалеченный, - упирая приклад в живот. А девушка тем временем знаешь что сделала?
- И что она? Руками кровососа удавила?
- Рядом пятачок такой, на нем сразу три воронки, она в самый центр забралась, и вернулась с добычей, с хабаром.
- Кровь камня?
- Да, кровь камня. Здравствуй, Руслан, - Леха Шатун неожиданно поворачивает к ближайшему кусту и здоровается.
- Здравствуй. Я не один.
- Вижу. Кто с тобой? - куст оживает и становится человеком в лохматом камуфляже.
- Здравствуй, Рус. Я - Серега Опер. Мы знакомы.
- Помню тебя. И зачем ты здесь?
- Он будет как свидетель со стороны.
- Посторонний человек? Я против, Леша. И если с Леной что плохое приключится.... Черт... Если с ней случится что-то... Сам понимаешь - не прощу. А пока не подходи к ним.
Руслан исчез из виду едва лишь чуть отдалился.
- Лех, Руслан ведь женился не так давно. Девушка-сталкер, познакомились, сошлись, все такое...
- Да. Да, это она и есть. Лена. Рус на самом деле не противник всей затеи. Просто за Ленку боится.
- Стоп, а почему? Она что - пропала?
- Она не пропала, она играет подставную. Они сейчас живут на Большой земле. Я их разыскал после Надиной смерти, рассказал ее историю. Попросил помочь. Найти Джедая. И Лена нашла в Интернете, да напросилась в ученицы к опытному сталкеру. Если он правда собирается продать женщину в рабство, то они пойдут в стороне от сталкеров, в стороне от лагерей, и в первую же ночь ее надо захватить. Так надежнее держать в плену человека, о котором никто и не знает. Делай с ним что хочешь. И не ищет никто.
- Ааа... Так вы засаду подготовили. Леша, так что ж, твоя Надя все таки умерла?
- Да. После кровососа того мы ночевали прямо на крыше, как воробьи. Дождик срывался. Считай, что не спали еще ночь. Ну хоть покормил ее. Плащом закутал. А чуть развиднелось - мы отправились в сторону Ста рентген. Я даже не знаю какая сволочь стреляла и зачем, но пуля просвистела, она дернулась в сторону и... Там воронка была. Вот она Надюшку и убила. Тело выбросило, я к Наде, а она говорит - похоже, все. И не чувствует ни рук, ни ног, только лицо. И говорит - поцелуй меня.
- Ну ты же поцеловал.
- Еще бы. Она сказала - поцелуй меня, сказала - пусть хотя бы последний поцелуй будет по хорошему, без насилия. И вот я ее целую, а губы слабеют. Я дурак - ей руку на грудь - что бы целовала жарче, а у нее сердце не бьется.

Все сбылось.
Ученица уснула на привале и появились покупатели. Продавец получил деньги. Когда спящую женщину стали разоружать и связывать Руслан из укрытия открыл огонь. Рядом с ним были еще четыре стрелка из старых друзей, но снайпер справился сам. Потом поднялся в полный рост и пошел к подруге:
- Ленчик! Ты там как? Тебе не больно?
Услышал ответ жены и только потом крикнул:
- Леша, забирай своего торгаша, пока я его не убил нафиг!
Нет, Руслан пленника не убил, а вот Лену едва остановили.

- Как ты, Леха? Легче не стало?
- Не чувствую что-то. Я не ошибся - Петрович и есть Джедай. Только сейчас он под новым именем работал, но все то же самое. Обмануть, подставить, продать в рабство беззащитную. На доверии. Трус он. Жлоб и крохобор. Ой, боже мой! Я-то размечтался, что устрою ему тысячу пыток перед смертью. Но радости что-то нет. Какие, к чертям, пытки? Хоть самому в это мазаться - продать гада в рабство. Только ж никто не купит!
- А ты сделай его полтергейстом.
-Это как?
- Выброс будет этой ночью. Есть поверье, что полтергейст - это душа сталкера, потерявшая и тело, и покой, и свою дорогу к упокоению. Если во время выброса тело уничтожить - как раз получится вот эта петрушка. Полтергейст вроде как умереть не может - он энергетическая сущность. Ни смерти, ни покоя.
- Чушь, Серега. Ты же знаешь - чушь.
- Я знаю. Но он-то во все это верит.
- А я-то думал, что я злой! - Шатун повернулся и подошел к связанному коробейнику и работорговцу: - Ну что, Джедай, не попьешь ты мужицкой водки в раю. И в рай не попадешь. Скоро уже выброс. Знаешь, что будет, если этой ночью тебя добить, а тело бросить в газировку?
Уыым. Уыым. Ыыы, - вырвалось из-под кляпа.
- О! Вижу, что знаешь, Джедай хренов.
Да пребудет с тобой сила. В смысле - энергия. В смысле вечно. Ни смерти тебе, Петрович, ни покоя.
Мээээээ, - в ужасе замычал кляп, - мэээ, мэээ!