Сталкер по прозвищу Глухарь вытаскивает из-под обломков бункера ученую, которая представляется ему Агатой. Но есть небольшая проблема - у девушки амнезия. И тогда они приходят к непростому соглашению...
Пролог
Сначала была боль. Потом шел яркий свет. А после осталась только тьма вперемешку с болью. Кости ломило. Дыхание спирало. Хотелось глотнуть воздуха, но он поступал в горло словно бы через толщу воды.
Агата очнулась, но не смогла открыть глаз. Было тихо. Но что-то, безусловно, не давало ей покоя. Девушка попыталась сесть, но тело ее ломило страшно, и она не стала даже пытаться, так и оставшись лежать, жадно вдыхая живительный воздух.
— Очнулась… я уже думал, что подруга твоя умерла, — послышался голос откуда-то сверху, и Агата, немного помотав головой, наконец смогла разлепить веки, чтобы уставиться в странный потолок из подгнивших досок.
— Ну, я рад, что она жива. Сколько должен?
Над ней стояло двое. Пожилой мужчина с седыми короткими волосами и бородой и фигура, облаченная в тяжелое обмундирование. Даже голос ее — и тот звучал приглушенно и искусственно. От звуков его лежавшая поежилась.
— Здесь одними деньгами не отделаешься. Артефакты… медикаменты. В моем доме на Болотах этого не в избытке, к сожалению. Приходится брать, как плату. Иначе придет больной — и что я делать буду?
— Я… где?.. — произнесла девушка едва слышно, перебив его спокойную речь, и тут же закашлялась. Голос ее прозвучал сбито и глухо, а потому смолк еще до того, как Агата смогла договорить.
— На… Болоте? Но у нас же нет болот? — спросила она почти шепотом, наконец прочистив горло. Жгло его ей страшно.
— Ну, у вас нет, а у меня есть, — хохотнул старик, наконец отойдя от матраса, на котором Агата лежала. Второй мужчина склонился над ней, убрав противогаз, но этим девушку ни капли не порадовав.
Тонкая линия шрама пересекала его лицо наискось. Еще несколько кривых борозд поменьше уместилось на левой щеке. И только глубоко посаженные черные глаза смотрели спокойно и прямо.
— Ты где сейчас? — наконец, спросил он, кажется, начиная понимать ситуацию.
— Сейчас?.. Не знаю.
— Дрянь! — мужчина ругнулся в сторону, но снова посмотрел на нее и задал новый вопрос: — Хорошо. Где ты была?
На несколько секунд мир померк, когда Агата задумалась, чтобы спустя некоторое время наконец проговорить, поняв, что копания в себе ни к чему не привели: — Не знаю.
— Не знаешь… — повторил за ней шрамированный, после чего надел противогаз обратно и отвернулся к пожилому: — Что с ней?
— Амнезия. Довольно распространенное явление. В Зоне-то, — пожал плечами тот, вновь подойдя к матрасу и без особого интереса взглянув на девушку. — Ты в Зоне.
— Тюрьма?.. — глупо спросила она в ответ на это, совершенно не понимая, что происходит.
— Хуже. Намного хуже. Чернобыль, сечешь? — спросил мужчина, но, поняв, что собеседница его едва понимает, оскалился: — Напряги свои извилины, а?
— Что я тут делаю? — Агата с большим трудом заставила себя сесть. Дыхание тут же сперло, а стук сердца, казалось, был слышен только в голове — так плохо ей стало, до потемнения в глазах. Зажмурившись, она не сразу заставила себя отдышаться.
— Этот мужчина… Глухарь, принес тебя сюда. И вовремя успел это сделать! Стекла моей хижины едва не выбило Выбросом, столь сильным он был, — пожилой говорил довольно тихо, а потому не все его слова девушка различила сразу. А все же разобрав — удивленно охнула, не в силах сдержать удивление.
— Выброс… Звучит знакомо! Красная пыль… Красное зарево, всплеск пси-излучения и аномальной активности, — протараторила она, удивленно раскрыв голубые глаза, для верности повторив: — Пси-излучения и аномальной активности…
— Ты ее из бункера вытащил, верно? — пожилой нахмурился. Из угла послышалось приглушенное рычание. Повернув туда голову, Агата увидела собаку. Странную, перекореженную собаку с крупным носом и плоской, словно бы человеческой мордой. — Фу, Красавица. Сколько дней тут твоя подруга лежит — а моя собака все на нее рявкает. Что-то нечисто.
— И правда, — мужчина в противогазе ухмыльнулся, увидев, как девушка отшатнулась назад, врезавшись в спинку кровати крестцом и тут же охнув, схватившись за него. — У нее нашивку на плече видал? «Ученые».
— Да только где ты таких молодых ученых видел?
— Не все же стариков, вроде тебя, Док, отправлять на такие работы. Скажи-ка мне, милая, ты свое имя помнишь? Мы тебе зла не причиним, — смягчил тон странный мужчина, смотря на тихо шипящую от боли «ученую». — Поэтому можешь отвечать честно.
— Агата. Я… Я не знаю, что происходит. Зона, Выброс… Это не мои воспоминания, — наконец, прошептала девушка, явно рассмешив своего собеседника, что хмыкнул в трубку противогаза и вновь снял его, опустившись на корточки перед светловолосой, тут же став ниже нее.
— Агата, значит. Ну, а я — Глухарь. Док меня уже, в общем-то, представил. Я ожидал услышать что-то… интересное. Даже больше скажу — надеялся! Но ничего полезного ты не знаешь, верно? — осведомился он, улыбнувшись ей. Шрам на лице мужчины растянулся, придав ему еще большую неестественность. — Ничего полезного, — кивнула Агата, опустив руки и переведя взгляд на Дока. — Если бы я понимала, что происходит… Но все болит. Сердце тоже… болит.
— Оно у тебя достаточно слабое. Лучше не нервничать лишний раз. А так… еще бы не болело! Тебе, как сказал Глухарь, прилетело по голове.
— Ты валялась под кучей обломков. Пришлось потрудиться, но вот и итог… Бесполезный итог, — с долей злобы отозвался мужчина из-под вновь надетого противогаза. — Это уже не первый день, когда ты просыпаешься. Правда, до этого отрубалась сразу же.
— Видать сильно… прилетело. Что произошло? — наконец, спросила девушка, перестав тереть крестец и нахмурившись, склонив голову.
«Кто я? Очень, очень, очень больно… И в груди болит. Я будто бы пробежала несколько километров. Километров… Почему я так плохо помню, что это слово значит? Большое расстояние. Да. Очень большое расстояние.
Зона… Зона… Крайне опасное место, лучше не выходить из бункера и не контактировать со сталкерами без необходимости.
Сталкерами».
— …принес тебя сюда, — закончил говорить Глухарь, но не сразу понял, что его даже не слушали. А когда осознал это — рыкнул: — Ты задала вопрос просто так?
— Сталкер, — проговорила Агата, после чего заглянула прямо в его шрамированное лицо, скрытое за противогазом. — Ты — сталкер?
— Нет, блин, я — твой сосед.
— Чем ты занимаешься? Мне… нельзя лишний раз контактировать, — девушка вновь посмотрела на собаку, что вжалась спиной в угол и наблюдала за ней. — Хорошая… Хорошая… — голос светловолосой дрогнул, а животное не сдвинулось с места, робко гавкнув.
— Нельзя лишний раз контактировать? Так я, вроде, и не предлагаю… Тьфу ты! — хохотнул Глухарь, наконец присев на какую-то коробку и вытянув ноги. — Я средства на существование добываю! Хабар, так сказать.
— И как ты его… добываешь? — светловолосая так и застыла, сидя на матрасе, не в силах с него подняться. Ноги казались даже не ватными, а каменными.
— Мертвецов ищу. Жмуры добрые — делятся, — хмыкнул в противогаз мужчина, но осекся, увидев, что лицо Агаты побелело. — Ну ты… Забыл, что ты здесь у нас с амнезией. В Зоне людей убивают, сечешь?
— А я что тут делаю?
— А это у тебя спросить нужно! — не выдержал Доктор, тоже отойдя от девушки и присев на край уже своей, нормальной кровати. — Если ты была ученой, то… Это прекрасная находка для шпиона, как говорится.
— Я была ученой, — согласилась Агата, не зная, что еще можно сказать.
Мир снова принялся темнеть и сверкать одновременно — и светловолосая медленно сползла обратно головой на матрас, закрыв глаза, чтобы утонуть в этой пучине мерцающих точек, огненного тумана и странных, словно бы живых огней.
— Смотри, твоя задача до крайности проста. Есть бинты, есть медикаменты. Если сталкер приходит и говорит тебе, что ранен и ему плохо — ты лечишь его. Взамен берешь артефакты. Деньги старайся не брать — их и без того хватает. Вот начальник один, Лебедев, уже на две или три квартиры скопил. Ты все поняла? — мужчина, еще не совсем пожилой, но уже приближавший к этому возрасту, окинул ее суровым взглядом из-под очков.
Агата стояла перед ним, смотря на ученого сверху вниз. Светлые волосы ее были забраны в косу, ни единого волоска не торчало. Халат с нашивкой на левом плече висел свободно, словно бы на пугале.
— Да, я все поняла, — кивнула она, после чего ушла за стол, готовая в любой момент сорваться со своего рабочего места по первому требованию начальства.
— И помни… Любая ошибка — и ты будешь отправлена назад, на Большую Землю. И никакого более продвижения по службе. В лучшем случае в больницу возьмут, — добавил ученый, выйдя из помещения, чьи стены были абсолютно белыми, оставив Агату в тишине и спокойствии дописывать заметку.
Она снова очнулась. Глубоко вдохнула — и рыком села, не зная, что делать. На этот раз глаза открылись сразу, но никого живого в комнате не увидели.
Но и сама комната не располагала к этому. То ли спальня, то ли гостиная хижины на Болоте представляла собою жалкое, подгнившее зрелище.
— Как же сердце болит…
Девушка прижала ладонь к своей грудине — и застыла, вслушиваясь в каждый сбитый удар внутреннего барахлящего мотора.
— Так значит, я — ученая. И правда… Ученая, — проговорила она, убрав руку назад и попытавшись подняться с матраса. На этот раз получилось, но ноги светловолосой подкосились — и она рухнула вниз, чудом не встретившись лицом с полом.
«Я не понимаю, что происходит. Слова… Половину из того, что я видела, я не поняла. Но, видимо, где-то там, вне этого странного места, находится Большая Земля. И что это?
Да еще и больница… Наверное, я работала там. Или нет… Училась?
Да, точно! Я училась. Долго».
— …зараза, — послышался голос откуда-то сверху, и вновь перед лицом Агаты возник мужчина в противогазе, что усадил ее обратно на матрас. — Не надо тебе ходить. У тебя ноги… Фиговые ноги, ясно?
— Да мне идти надо…
— Куда идти? — опешил Глухарь, на что девушка, покачав головой, наконец выдала: — К ученым. Меня наверняка ищут. Пропала так глупо! И сама не знаю, куда делась.
«А нужна ли я им? Голова еще болит. Но сердце куда сильнее. Оно разрывается изнутри».
— Да никто тебя не ищет, дуреха. Было бы, кому… А то, что я знаю, тебе не понравится, — мужчина присел перед ней, хмыкнув и потрепав светловолосую по голове. — Я слышал, что здесь объявились наемники. И если мои догадки верны, они ищут отнюдь не простых сталкеров…
— Меня?
— Тебя, — кивнул он, убрав руку. — Мне резона нет тебе помогать. Но. Допустим, я хочу узнать некоторые секреты ученых, чтобы использовать их в своих целях. Понимаешь, куда клоню?
— Кажется, да. Ты хочешь, чтобы я променяла свою жизнь на… воспоминания? — девушка тряхнула головой снова, явно недовольная этим его жестом. Слишком наигранно Глухарь пытался добиться ее расположения.
— Типа того.
— Ну… Я могу попробовать. Раз уже наняли. Но ты уверен, что на меня? — Агата оперлась спиной о стену, прикрыв глаза ладонью. — Я ничего не понимаю, если честно.
— Одного из них подбили. Буквально чудом. В аномалию, дурак, залез, — мужчина фыркнул, после чего наклонился вперед и прошептал: — И у него была фотокарточка… Миленькой девушки с голубыми глазками и светлыми патлами. Она точно как ты! Везде гадают, может быть это его жена? Но я точно знаю, что нет. Поэтому… Жить хочешь?
— Ага, — кивнула светловолосая, наконец точно поняв, что происходит, и поставив точку в этом вопросе.
