В стране великих королей, Как сказочный герой, И трубадур, и рыцарь, и пастух. На краю златых полей, Под вечною сосной. Жил славный, непокорный, вольный дух.
С весною в поле танцевал, С зимою песни пел, Настраивая старый бализет. Он книги осени читал, И над стихом корпел, И сочинял величия сонет.
Он с солнцем говорил – «на ты», С луною пировал. Ах, босиком пройтись бы по песку. Он с ветром разделял мечты В лесу утроить бал. Что б разогнать дремучую тоску.
В стране великих королей Легендою он стал. Ах, славный, непокорный, вольный дух. Он был всех мудрецов мудрей, От жизни он устал. И превратился в тополиный пух.
ДРАКОН
Огнедышащий дракон к нам пришел из басен. Огнедышащий дракон – злобен и ужасен. Он бросает злобный взгляд на обрывок рясы. Сострадания в нем нет, мы для него лишь мясо.
Нет жизни, смерти нет, все туман болотный. А за камнем скорпион ждет свой час охотный. Для дракона правил нет, правит только сила. Он рожденный пустотой, его дом – могила.
Сеет в людях семена злости и уродства. Он силен – он Сатана, тьма его господство. Он с любовью раздает все пороки разом. Он в любом из нас живет, но не видим глазом.
Припев: Ты его увидишь сам, если глянешь в душу. Посмотри он там, он там – режет, рвет и рушит. Ты его увидишь сам, вид его ужасен. Твой порок противен нам, для него – прекрасен.
СПАСИТЕЛЬ
Смерть с косой, во храм ночной Идет полою шелестя, Предсмертный плачь несет с собой, Того, кто был живей огня.
Того, кто ветром был и жил Среди осколков бытия, Кусочки солнца собирал, И был мечтою для тебя.
Он верил сам и веру нес Тем, кто душою не хромал, Кто шел вперед, на божий зов, И с улыбкой умирал.
Ты вестник слов, посланник снов, Поборник дьявольских оков. Злых языков, гортанный рев Не удержал идей.
Ты всех пророков превзошел, На скорбный холм с крестом взошел, И на кресте, на том нашел Спасенье для людей.
ПРОРОК
Хоть смейся, хоть плачь, ты не сможешь помочь. Тем, у кого душа сожжена. Адский огонь выжигает дотла. Жизнь и судьба их предрешена. Слов доброты не хватит на всех. Не каждый захочет их понять и принять. И по Земле гремит злобный смех. Тех, кому на все наплевать.
Не унижай себя до гнилья. Ты своё, уже от страдал. Верить в любовь заставить нельзя. Ты и так им многое дал. Ты показал им прозрения путь. Тот, кто поверил, дорогу найдет. Тот, кто познал священную суть, Сам когда-то к Богу придет.
Верь, и ты победишь. Ты человек, как и сотни вокруг. Словом своим ты сердца бередишь. Каждому брат и каждому друг. Раны свои омой не спеша. Пей из ключа чистый нектар. Смерть – она то же немного чиста. Она помогает понять жизни дар.
Песня Дзен
Во мне свет нерастраченных звёзд Наполняет собой бесконечность. Словно сотни в тело впаянных гнёзд Выпивают мою человечность. Во мне тьма черных вакуумных дыр, Изнывающих жаждой всевластья. Они шепотом белым старых квартир Отрывают осколки от счастья. Во мне серость безликих творцов, Перевёрнутых лживостью мира. Выдают отцы себя за творцов, Возводящих в безмирье кумира.
Припев: Я свечу, я темню, я клублюсь, Я затылком чувствую данность, Я над этим миром глумлюсь, Навсегда доказав свою странность.
Во мне жизнь испражняет забавы, Строит замки из матерных слов, И вливает потоки отравы В уши сладко храпящих рабов. Во мне смерть улыбается нежно Всем, кто любит её отраженье, И тасует колоду прилежно Начиная своё отторженье. Во мне страсти танцуют ламбаду, Сокрушая границы разврата. У могил, зажигая лампаду В нетерпении стонет лопата.
Припев: Я не жив, я не мёртв, я не тлен, Я сжимаю в объятьях пространство, Я не чокнутый в хлам супермен, Я сплошное непостоянство.
Во мне рай искупляется дымом Крематориев радостных труб, И сношается зло с херувимом Обалдевший от кайфа суккуб. Во мне ад расцветает бесцветьем, Треском струн на бесполой гитаре, И одаренные многолетьем Разбиваются твари по паре. Во мне чистит чистилище хлоркой Замаравшихся кровью чертей, До экстаза доводятся поркой Толпы глупых бездарных идей.
Припев: Я по лунной дороге плыву, От зари до зари мирозданья. И возможно, что я доживу До глубин своего подсознанья.
Я свечу, я темню, я клублюсь, Я не жив, я не мёртв, я не тлен, Я по лунной дороге плыву, Погружаясь в прострацию Дзен.
Эманация
Шах любой, король иль царь – Мечтает богом всесильным слыть, Взять не только жирный куш, Но стать властителем наших душ, И утопая в крови, Лелеять свою больную прыть, Что б всегда в форме быть.
Кто верит снам, кто пьёт вино, Кто травит себя злой кислотой. Шоры ставят на глаза, В прикуп хотят получить туза, Улыбаются глупо, Довольно хрюкая под пятой, В крови славя застой.
Каждый день и каждый час, В любой стране большого мира – Люди низводят людей До состоянья тупых свиней, Заставляя жрать навоз, В углах казенного сортира, И жаждать кумира.
Припев: Костры зажигает безликий палач, За тридцать монет продается всегда – И совесть, и честь, и любовь, только спрячь Подальше ты сердце, ведь жизнь – ерунда.
Подстроенный мир в лабиринтах мечты Хватает за пятки волков и коров, И рядятся в шёлк золотые шуты, Всё больше кусая от тайных даров.
Слава Дуракам
На семи холмах стоит красный град. От семи злых бед он укрыт судьбой. И любой Дурак жить в том граде рад, Лишь бы скрыть свой дар от карги с косой. Семь святых ветров охраняют град. Не пускают внутрь смертных семь грехов. В красном граде том есть волшебный сад, А в саду родник – в нём вся сила слов. Можно в сад войти через семь ворот. Семь безликих дев отворяют их. И испив глоток родниковых вод, Можно суть познать радостей земных.
Припев: Стань солнцем, стань ветром, стань землей, стань водой. Мир внутри тебя, вокруг лишь отраженья. Дай любовь, дай мечту, дай радость, дай покой. Дай свободу всем, отринь свои сомненья.
Тайных семь путей в этот град ведет. В поисках его сойдет семь потов. Круглый лишь Дурак этот путь найдет, Тот, что жизнь отдать за мечту готов. Семь коварных фей рыщут по Земле. Страшных семь сетей магией плетут. Что бы сгинул град в непроглядной мгле, Что бы правил суд только нож да кнут. Пядей семь во лбу не разгонят мрак - От семи смертей кто заговорён? Этот мир спасти может лишь Дурак, Тот, что верой чист, правдою силён.
Припев: Будь солнцем, будь ветром, будь землей, будь водой. Мир внутри тебя, вокруг твои свершенья. И любовь, и мечта, и радость, и покой - Другим их отдай, и дар прими спасенья.
Щен
Мамуля моя ро́дная - сука благородная, Да и сам на царской псарне я служу. Отличная работа, охота по субботам, Но лишь заслышу струны, от страсти я дрожу. Вот паж несет гитару приказчику Макару. Макар терзает струны, играет словно бог. А я скулю и таю, моя душа страдает, И в небо улетает скупой собачий слог. Вот если б шанс случился, поэтом я родился – Писал баллады, оды, романсы о любви. Но гибельна порода, ведь супротив природы, Не сделаешь и шага ты, сколько не реви.
Гуляют поэтессы по улицам Одессы – Мажорные принцессы на тонких каблучках. Бурлят сады цветеньем, и жмет сердца томленьем Пижонам в элегантно расшитых сюртуках. А я по воскресеньям всё брежу представленьем, Как я пою на сцене с гитарою в руках. Все хлопают и плачут, желают мне удачи, Несут букеты с дачи мадамочки в годах. Такой облом случился – мой дух в щенка вселился, Талант с небес излился в собачий бедный ген. Меня судьба кусает, на части разрывает Телесный и душевный карикатурный плен.
Ох, господа и дамы, вы так всегда упрямы, Глубин собачей драмы вовек вам не понять. Грызет меня кручина, и есть на то причина – Желает дурачина свой облик поменять. Хочу, надев ботфорты, все местные курорты, Погрязшие в комфорте, талантищем встряхнуть, И, стоя у Парнаса с холодной кружкой кваса, В свои произведенья я массы окунуть. Хочу я комплиментов, больших аплодисментов И прочих компонентов, положенных звезде. А мне лишь треплют холку: «Клади мечты на полку». С меня не будет толку, не нужен я нигде.
Припев: Я по ночам горюю, зову я жизнь иную, И мечется по псарне тоскливый пёсий вой. Никто не понимает, о чём он там мечтает, Вертлявый щен лохматый с лирической душой.
Открой секрет мне Сталкер, где сердце ты запрятал? В каких кошмарных дебрях, ты душу затаил? Где веру ты оставил? Где день рожденье справил? И у каких сакральных ты молишься могил?
Мне Сталкер не ответил, лишь улыбнулся скромно, Слегка пожал плечами, поправил «Винторез». И зашагал он плавно, ступая осторожно, В далекий, неизвестный, коварный «Красный лес».
Я много лет пытался найти свои ответы. И сталкеров немало я в жизни повидал. Прошел «Кордон» и «Свалку», «Склады», «Радар» и «Припять». И в «Неизвестных землях» знакомца повстречал.
Меня спросил знакомец тихонько из-под маски - Ну что нашел ответы? Унял свой интерес? Я улыбнулся скромно, слегка пожал плечами, Ушел, не попрощавшись, дорогой на ЧАЭС.
Мне не нужны ответы. Теперь я точно знаю. Ведь сталкеру не важно, что думают о нём. Храня святую веру в своём огромном сердце, Его душа пылает негаснущим костром.
ПРИПЕВ:
Выброс, пули, непогода, Грязь в любое время года – Это стало сталкерской судьбой. «Одиночки», «Долг», «Свобода», В «Зону» тайные проходы, Мир ужасный, но прекрасный и живой.
Сталкерское танго
Вот я стою один в скопленье аномалий. По «Зоне» протоптал я тысячу сандалий. Пищит детектор, руки что-то задрожали И бьется жилка на виске. Вот накоплю деньжат, уеду на Канары. Там дискотеки, магазины, суши-бары. Я буду песни петь под звонкие гитары, Валяться голым на песке.
ПРИПЕВ: Танго, ах это сталкерское танго. Живем ребята. Нам ещё рано умирать.
Танцую с зомби я в обнимку в стиле танго, А снорки рядом с нами пляшут чунга-чанга, Матерый контролер цитирует всем Янга, Поёт на сцене кот-баюн. Бывают странные у сталкера виденья, Когда в себя приходишь после протрезвленья И пишешь на стене смешные откровенья, Чтоб пересилить свой бодун.
ПРИПЕВ: Танго, ах это сталкерское танго. Живем ребята. Нам ещё рано умирать.
Эх, если б артефакт найти «Живое сердце», Я в Баре стал бы самым креативным перцем, Купил крутой комбез и новенькие берцы И шестиствольный пулемёт. А бармен ржет и у виска перстами крутит, Болотник на болоте рогом воду мутит, Над нами «Зона» не по-детски злобно шутит, Кто здесь бывал меня поймёт.
ПРИПЕВ: Танго, ах это сталкерское танго. Живем ребята. Нам ещё рано умирать.
Сталкерская шуточная
В «Затоне», в пещере, жил контролер – Шут, лицедей, юморист и позёр. Когда-то давно он комиком был, Со сцены большой он народ веселил.
Увидит, как мимо идет фраерок – Хлопнет в ладоши, зажжет фитилек, Скорчит гримасу, рыкнет разок, И смотрит, как сталкер бежит наутек.
А может к «Скадовску» под вечер придет, Песню шальную народу споёт. Хихикая тихо себе в кулачки, Ворчит себе поднос – «Вот дурачки».
Однажды весной в непогожий денёк Ему повстречался бесстрашный Стрелок. Он губы надул и начал плясать, Пытаясь Стрелка до чертей напугать.
Бесстрашный Стрелок на него посмотрел, Достал из кармана большой самострел, Поправил курок, рычаг накрутил И прям между глаз ему болт засветил.
Рядом с пещерой, где жил контролер, Стрелок запалил громадный костер, На праздник позвал он кучу народа, А чучело «Контра» повесил у входа.
Мораль в этой песенке важная есть – Кем бы ты ни был, правдива та весть, Что верно и быстро отбросишь «конька», Если случайно встретишь Стрелка.
Я думаю, что это будет последняя запись в моём дневнике. Ею я хочу подвести черту подо всем уже произошедшим в моей жизни. Этой записью закрываю очередную главу своего существования и открываю новую, пока еще неизведанную и, возможно, самую главную во всем бытии.
Большинство людей даже представить себе не может, что значит быть по-настоящему известным человеком. Только единицы могут понять это и ещё меньше осмыслить и принять. Сколько я себя помню, с самого раннего детства мне твердили, что я не такой, как все, что я особенный, что я избранный, что мне предопределена великая судьба. Мой отец занимал столь высокое положение, что катастрофически редко соблаговолял общаться со мной, хотя и любил меня всем сердцем. Его великие деяния не позволяли уделять сыну сколько-нибудь существенного времени. Каждый раз он присылал кого-нибудь из своих клевретов, чтобы они напоминали мне о моей необычности и избранности. Мой воспитатель старается во всем заменить мне отца. Думаю, он искренне считает себя таковым. Наверное, это правильно, так как он воспитывал меня с самого рождения. Он хороший человек, хотя и не понимает всей масштабности и важности его действий. Моя мама - самая прекрасная женщина на свете, как и любая мама для своего ребёнка. Я навсегда запомню её нежные руки и печальный взгляд. Иногда мне кажется, что она что-то знает о моём предназначении. Возможно, ещё о чем-то догадывается. Но, как ни странно, никогда не обсуждает со мной подобные темы, предпочитая отмалчиваться или переводить стрелки на отца, узнать у которого что-либо не предоставляется возможным. Да… очень трудно принять то обстоятельство, что вся твоя жизнь продумана и просчитана кем-то до последней минуты и уже вписана золотыми буквами в анналы истории, как сценарий биографического фильма. Нельзя ни на шаг отступить от запланированного действия. Это не проблема, когда ты об этом ничего не знаешь и живешь в сладком своём неведении. А если тебе об этом сказали? А ещё и потрясли готовым сценарием перед носом? Что тогда? Противно то, что никак невозможно определить, является ли твой поступок или сказанное слово твоим выбором, твоим решением или это прописанная до мелочей и утвержденная дирекцией сцена. В детстве, конечно, об этом не очень-то задумываешься. Зато прекрасно чувствуешь, что окружающий мир не очень-то хочет тебя принимать. Хотя мои родители не сильно распространялись о перипетиях моей будущей карьеры, но, как говориться, шила в мешке не утаить. Слухи и сплетни имеют свойство распространяться со скоростью света в ареале твоего существования. По этой причине друзей среди сверстников у меня никогда не было. Одни откровенно завидовали мне, другие боялись. Но ни те, ни другие не понимали истинного положения вещей. Однако ни на зависти, ни на страхе дружеских отношений не построишь. Дети, по своей неопытной сущности, всегда жестоки и прямолинейны. Зависть и страх, как известно, порождает ненависть. Ну а ненависть, в свою очередь, приводит к гневу и ярости. Из-за этого мне часто доставалось от соседских ребятишек. Нет, в них не было коренного зла, а только простое детское непонимание. Бродя по улицам, я часто замечал, какими недоумевающими, а порой откровенно агрессивными взглядами провожают меня дети. Но я быстро привык к таким взглядам. Ведь это не так уж и сложно - понять мотивы детей. Я, наверное, поступал бы так же, если бы был на их месте. Гораздо больше выводили из себя взгляды взрослых. Их печальность и всепонимание доводили меня до бешенства. Они жалели меня. Именно жалость больше всего лупит по сердцу и душе.
Я жил одиночкой, поэтому рано начал размышлять на темы, не свойственные своему возрасту. В то время у меня была одна огромная мечта – я мечтал быть таким, как все. Вся моя юность ушла на поиск способа стать обычным среднестатистическим мальчишкой. Помню, что к шестнадцати годам я напрочь сломал себе мозги, и за моё душевное здоровье не поручился бы ни один психиатр. Мой юношеский максимализм и озлобленность на весь мир, привели к тому, что я начал осознанно пытаться разрушить свою жизнь. Я старался делать всё что угодно, лишь бы отойти хотя бы на шаг от запланированной программы моего личного мира. Глупышка, я тогда еще не мог понять, что все мои метания и противодействия так же запрограммированы в моей жизни, как и любые другие поступки и мысли. Я часто убегал из дома и шлялся по чужим дворам, нарываясь на драки и скандалы. Я пытался стать пьяницей и развратником, чтобы омрачить хоть немного свою будущую кристально чистую карьеру. Но… Сейчас я понимаю, как смешно всё это выглядело со стороны. Для меня стать подонком и балагуром было так же невозможно, как рыбке скалярии, выпрыгнув из аквариума, встать на плавники и станцевать «Джигу-Джигу», напевая при этом сочным тенором арию Онегина. Я часто прибегал в задрипанную харчевню на окраине и покупал себе выпивку. Но как ни старался, ни разу так и не смог проглотить ни капли этого вонючего пойла. Однажды я умудрился купить себе на ночь дорожную потаскушку. Но, увидав её голое тело и раздвинутые в бесстыдстве ноги, я помутился рассудком и долго блевал, содрогаясь всем телом от беспредельного омерзения. Несколько раз после этого я пытался покончить жизнь самоубийством, но каждый раз находился какой-нибудь прохожий, который бесцеремонно разрушал мои идиотские устремления. В общем, стать отрицательным персонажем пьесы мне не удалось. Да и невозможно это было в принципе, ведь по сценарию я был белым и пушистым и, в конце концов, должен был обрести ангельские крылышки. Когда я понял, что бороться с самим собой абсолютно бесполезно, я стал задумываться о собственном предназначении и смысле жизни. К двадцати годам я полностью перестал сопротивляться своему естеству и принял свою карму, как данность, как неизбежность. Я много ходил среди простых людей. Я наблюдал за их жизнью. Природа наградила меня свойством замечать вещи и события, не замечаемые другими людьми. Я был поражен той повсеместной необустроенностью и нищенством духа, которые были присущи большинству обитателей внешнего мира. Именно в то время на меня снизошло откровения смыслов и понимание своей роли. Я начал жалеть людей так же, как когда-то они жалели меня. Войны, болезни, голод и другие напасти переполняли их существование. Светские и религиозные власти мало заботились о своем народе. Их больше интересовали интриги, прибыли и плотские утехи. Демагогия их речей выявляла полную и глубокую оторванность от существующей действительности. Ни о какой реальной помощи в облегчении существования простых граждан даже не говорилось. Глядя на всё творившееся безобразие, я дал себе слово, что употреблю всю свою будущую известность, власть и полученные от судьбы возможности, чтобы изменить этот мир к лучшему. Ну хотя бы чуть-чуть. Я постараюсь сделать так, чтобы у людей, независимо от класса и мировоззрения, всегда была возможность выбора. Того самого выбора, которого никогда не было у меня самого. Я постараюсь облегчить им жизнь в меру своих скромных возможностей. Я буду их любить, всех без исключения. Я постараюсь подарить им хоть толику той доброты, нежности, ласки, которых они были лишены всю свою трудную и несправедливую жизнь. Я постараюсь объяснить им всю красоту мира, чтобы они научились ценить то, что действительно стоит ценить. Я стану их защитником и целителем, чтобы они всегда знали, к кому им можно придти в трудную минуту. Я дам им понятия о законах равенства, справедливости и благородства. Я прекрасно понимаю, что мне предстоит. Я знаю, что в большинстве своем люди не поймут меня и не захотят учиться думать. Но, если даже всего несколько человек во всем мире поймут меня и примут в своё сердце, я буду безмерно счастлив и горд тем, что моё дело не пропало даром. Я принял свою судьбу. Я стану тем, кем должен стать.
Иешуа из Назарета, третьего числа, месяца Нисан, двадцать шестого года от моего рождения.
